Я вздернула брови:
– В «Сандрю» или «Зара» можно приобрести за такие деньги красивую вещь. Мари собралась отовариться в «Шанель»?
– Она мечтает стать королевой бала, чтобы о ней рассказали по телику, хочет стать звездой, – пояснил Шарль. – И надо одноклассницам нос утереть, а то другие девчонки зовут ее оборванкой. Платье требовалось шикарное, чтобы все рты разинули. Вот Мари и решила у матери взять в долг.
– Украсть, – поправила я.
– Нет, – уперся Шарль, – Мари честная, она договорилась с месье Жаком, владельцем кафе «Якобинка», собиралась у него посуду мыть.
– Собиралась? – повторила я. – Но, похоже, не стала руки пачкать.
Шарль опустил голову:
– Мари, пока Лоретта за овощами в Бастилию каталась, стала ее заначку искать, весь дом перетряхнула и случайно в шкафу второе дно обнаружила. А там деньжищ! Прорва пачек! Все по десять тысяч евро! Мари почти четыреста тысяч насчитала!
Я цокнула языком:
– Круто!
Шарль покраснел:
– Лоретта оказалась богаче всех. Разве красиво сидеть на денежной куче и не дать ни еврика дочке на платье? Зачем орать, что Эвиары с голоду умирают? Зачем в Бастилию за покупками на автобусе ездить? Мари взяла одну пачку и приобрела вот это.
Шарль вынул из напоясной сумки коробочку и открыл крышку.
– Ого! – воскликнула я. – Отличный бриллиант. Девочка не побоялась, что ювелир Лоретте о покупке дочки доложит? В вашем квартале все учились в одной школе.
– Мы не идиоты, – гордо заявил Шарль, – поехали на Вандомскую площадь
[13]
, правда, там Мари ничего не понравилось, поэтому мы пошли по Рю де ла пэ.
– Отличный маршрут, – одобрила я. – Кольцо изумительное. Если не секрет, сколько оно стоит?
– Восемь тысяч триста, – озвучил цену Шарль. – Затем на Сент-Оноре
[14]
платье ей купили, еще она договорилась с парикмахером Джоном Нолле, он со звездами работает, у него салон в отеле «Ритц».
Я потрогала кольцо.
– И что сказала Лоретта, когда увидела покупки?
– Ничего, она о них не знает. Кольцо я спрятал, наряд тоже, он у меня в шкафу висит, родители никогда в мою комнату без спроса не заходят, они очень хорошие, – сказал Шарль.
– Но на празднике-то одноклассницы увидят наряженную Мари с бриллиантовым перстнем и шептаться начнут, – продолжила я. – Девочку не волновала реакция окружающих? Она не боялась, что мать полезет пересчитывать золотой запас и обнаружит пропажу десяти тысяч?
– Мари хочет попасть в газеты, – повторил Шарль, – и она решила матери-жадине отомстить. Лоретта ей каждый день орет: «После окончания школы будешь работать в лавке, нет у семьи денег на твое дальнейшее образование». А у самой такая заначка в шкафу!
– Очень глупо, – вздохнула я. – Представляю, что Лоретта с дочкой сделает после торжества.
– Мы собирались сразу по окончании бала уехать, – признался Шарль, – в Италию, билеты на самолет купили, там около Вероны работает совсем маленькая церковь, местный падре венчает подростков без разрешения родителей. Вы же знаете, мадам, что Ромео и Джульетта были из Вероны? Как вы думаете, Лоретта к празднику вернется? Не пойму, почему Мари мать послушалась. Она же удрать могла, я видел из окна кухни, как она в такси садилась, совсем не сопротивлялась, не плакала, не кричала. Хотел подойти, спросить, куда они намылились, но отец велел мне рыбу чистить. Я через час, когда всего лосося разделал, звонить подруге начал, но телефон отвечал: «Абонент недоступен», потом сообщение от нее пришло. Я обрадовался, попытался с ней соединиться, и снова облом. Звоню Мари постоянно, но слышу: «Номер не обслуживается». Она вернется?
Я промолчала.
– Мари кольцо оставила и платье, – не успокаивался подросток, – она непременно за ними придет.
– Ты слышал когда-нибудь фамилию Бритвина? – спросила я.
– Не-а, – пробормотал Шаль. – А кто она?
Я не ответила и задала следующий вопрос:
– К Лоретте в последнее время приходил кто-нибудь посторонний?
– Только вы, – пожал плечами тинейджер. – Я видел, как вы утром в лавку вошли, а потом Лоретта табличку «Закрыто» вывесила.
– Ты очень внимательный, – похвалила я паренька. – Может, припомнишь, были ли какие-нибудь изменения в жизни семьи Эвиар в последнее время?
– Вы о чем? – не сообразил Шарль.
– Например, к ним вдруг приехали родственники из провинции, кто-то в семье заболел, случился скандал с покупателем, разбилось окно в квартире… Некое необычное событие, – объяснила я.
Шарль почесал ухо.
– Жили они как всегда. Но в эту пятницу не ушли. Месье Эвиар в четверг уехал теще ремонт делать, я видел, как он отправился с чемоданом на автобус. Нарушили они свою традицию.
Шарль хихикнул.
– О какой традиции ты говоришь? – спросила я.
Мальчик смутился:
– Ну, они всегда по пятницам в четыре часа дня уходили, в лавке Роже торговать оставался. Мари говорила…
Школьник примолк.
– Продолжай, – попросила я.
– У Эвиаров квартира крохотная, две комнаты, – покраснел Шарль. – Роже с Мари сначала в одной жили, но неудобно им стало, они же мальчик и девочка. Отец решил, что он будет в комнате с Роже, а мать – с Мари. Так они и поступили. Но это неправильно, супруги должны в одной кровати спать, понимаете? И они по пятницам уходили, возвращались в субботу поздно ночью. Очень хитро делали: сначала Лоретта убегала, за ней через пару часов муж. Роже и Мари строго-настрого приказывали никому ни слова об их отлучках не говорить, соврали, что нашли работу, зарплату получают, а налоги не платят. Если кто узнает, их в тюрьму посадят. Роже и Мари им сначала верили. Когда родители возвращались, дарили ребятам всякие мелочи, но через некоторое время сообразили, куда они отправляются, ну… того… самого… сексом заниматься. Ночью у них не получается, дети рядом, днем, когда они на учебе, в лавке торговать надо, магазинчик не закрыть, без прибыли останешься. Вот и снимали где-то комнатку. В эту пятницу впервые традицию нарушили.
– Мари когда-нибудь рассказывала, что у них в квартире поселилась гостья? – поинтересовалась я. – Русская, из Москвы?
– Нет, мадам, – не задумываясь, ответил Шарль.
– Вероятно, Мари не хотела тебе о ней сообщать, – подначила я паренька.
Он нахмурился:
– Между нами тайн нет. Она мне про пятничные отлучки родителей поведала, я все-все про Эвиаров знаю. И смысл скрывать чей-то приезд? Улица узкая, дома наши стоят напротив. Иностранка из дома выйдет, ее приметят, начнут Лоретту расспрашивать. Нет, никаких посторонних у Эвиаров не появлялось. И Лоретта жадная, такие люди даже мать родную у себя не поселят.
