Я протянула Клодин замусоленную визитку, полученную от Лоретты:
– Это карточка вашей мамы?
Женщина кивнула:
– Да. Она раздавала их многим. Но у вас очень старый экземпляр, ему больше десяти лет, мама позже сделала другие визитки, с золотым тиснением, очень элегантные.
– Вы не запомнили среди пациентов матери Людмилу Бритвину? – цеплялась я за последнюю надежду.
Клодин сделала отрицательный жест рукой:
– Нет. Мама работала в больнице, беременные, как правило, шли туда. Домой прибегали только соседки и подруги. Но среди них Бритвиной не было.
– Имя Лоретта Эвиар вам случайно не знакомо? – сама не зная почему, спросила я.
Клодин призадумалась.
– Тоже нет. Извините, что не помогла.
Я попрощалась с приветливой аптекаршей, вышла на сонную улочку и внезапно ощутила прилив адреналина. Ну, Лоретта, погоди! Не знаю, зачем ты отправила меня на край Парижа, вдохновенно наврав про Эмиля и Катрин, но я сейчас вернусь к тебе и задам малоприятные вопросы. Париж не Москва, столицу Франции можно быстро пересечь из одного конца в другой, я успею попасть к Эвиарам до того, как фантазерка уляжется спать.
* * *
Сувенирные лавочки на улице Сент-Андре дез Ар закрылись, зато маленькие ресторанчики распахнули двери. Я дошла до дома Лоретты и начала терзать звонок. Через десять минут бесплодных стараний я догадалась задрать голову, поняла, что в окнах квартирки Эвиар нет света, перешла на другую сторону улицы и села за маленький столик, который владелец кафе выставил на воздух. Ко мне на удивление быстро подошла официантка:
– Бонжур, мадам, ужинаете одна или к вам подойдут?
– Я никого не жду, – улыбнулась я.
Девушка положила на бумажную скатерть меню:
– Блюдо дня – лосось по-флорентийски.
– Давайте, – обрадовалась я, – и бокал сидра. Простите, вы знаете Лоретту из сувенирной лавки?
– Конечно, мадам, – улыбнулась официантка, – мы с ее сыном Роже в одной школе учились, он, в отличие от меня, решил стать адвокатом, а я не хочу забивать голову наукой, жизнь одна, неохота ее провести, зачахнув над учебниками. А почему вы спрашиваете?
Я начала вдохновенно врать:
– Приехала из Оверни, привезла письмо для Лоретты от ее матери, она моя соседка. Надеюсь, мадам Эвиар подскажет, у кого можно на неделю комнату недорого снять.
Официантка спрятала руки под фартук.
– О, мадам, вам не повезло. Лоретта сегодня уехала, я видела, как она с Роже и Мари садилась в такси, чемоданы еле в машину влезли. Удивительно, сколько вещей некоторые люди берут с собой на каникулы! Странно!
– Вероятно, Мари решила каждый день надевать новый наряд, – пробормотала я. – Девочки-подростки очень щепетильны в отношении своей внешности.
– Не багаж меня удивил, – пояснила официантка. – Лоретта всегда отдыхает в сентябре и берет с собой только Мари, Роже остается в лавке, ее нельзя закрыть, денег не будет. Роже позднее улетает с приятелями, у него своя компания, ему с матерью и сестрой скучно. Мари бы тоже не отказалась с друзьями повеселиться, но мать ее при себе держит, небось помнит, как сама, едва закончив школу, ребенка родила. Моя мамочка говорит, что Лоретта всегда была безголовой и отменной врушкой. Ее муж Поль очень приветливый, милый, а жена ходит, нос задрав. И разве она родом из Оверни?
– Да! – храбро подтвердила я. – Из небольшой деревеньки.
– Шарль! – позвала девушка.
– Чего тебе? – спросил симпатичный худенький подросток, высовываясь из кафе. – Бонжур, мадам.
– Бонжур, – отозвалась я.
– Бабушка твоей Мари родом из Оверни? – спросила официантка.
– Она не моя, – покраснел Шарль, – мы просто дружим, ходим в одну школу.
Я невольно улыбнулась, еще пять минут – и я окончательно поверю, что весь шестой округ посещает одну гимназию.
– Старуха живет не в Оверни, – продолжал тем временем Шарль, – а в Верхней Гаронне.
– Ты в этом уверен? – спросила я.
– Жози, иди сюда! – закричал из ресторана мужской голос.
Официантка исчезла.
– Не совсем, – смутился Шарль, – мы с Мари про старуху не разговаривали. Но я знаю, что мать на нее накричала из-за того, что она бабушку с Пасхой не поздравила. Мари пыталась объяснить, что никак дозвониться не могла, но Лоретта жутко вредная. Мари наказали, мы не смогли в кино пойти.
Я вынула кошелек и продемонстрировала Шарлю купюру.
– Знаю, что Мари забежала к тебе перед самым отъездом. Если скажешь, куда они направились, деньги перейдут в твои руки. Если нет, сюда через час явится полиция и примется задавать вопросы. Выбирай, что лучше: получить гонорар или просидеть в душном кабинете несколько часов.
– Нет, мадам, Мари приходила раньше, она с мамой поругалась, – после небольшого колебания продолжил мальчик. – Лоретта очень жадная. Мари хотела взять ерундовый блокнот с кошкой, а мать не дала, надавала ей пощечин и вытолкала из магазина, так пнула, что Мари упала!
Я молча слушала мальчика. Да уж! От тыквы не родится кролик! Девочка врушка, и это качество она, похоже, получила от маменьки.
– Мари сразу после того, как с мостовой встала, сюда пришла, – говорил Шарль, – мне ее жаль, моя мать никогда не дерется, и отец тоже рук не распускает, а Лоретта постоянно дочку ни за что колотит. Мы пошли на бульвар Сен-Мишель, съели пиццу, потом болтали. И тут ей мамахен позвонила, велела срочно домой бежать, что-то случилось с их бабкой. Мари умчалась, потом сообщение скинула, вот.
Шарль вынул телефон.
– «Мамашка сбрендила. Уезжаем. Куда, не говорит. Я тебе сброшу адрес». Все.
Я выхватила у мальчика мобильный.
– Мадам! – возмутился тот. – Вы не имеете права!
– Ты не заметил продолжения сообщения, – ухмыльнулась я, – оно длиннее. На словах «Я тебе сброшу, где мы» не заканчивается, есть весьма интересное продолжение: «Это, я думаю, из-за тех денег. Никому ничего не говори про перстень и платье». О каких деньгах идет речь?
У Шарля задергалось веко:
– Не знаю, мадам. Мари, когда нервничает, глупости пишет.
– Что за кольцо? – наседала я.
Подросток сделал попытку выкрутиться:
– Я купил его Мари на день рождения. Оно ей понравилось, хоть и совсем дешевое, но Лоретта не разрешает дочери брать презенты, она жутко злая, поэтому…
– Шарль, – перебила я мальчика, – знаешь старинную французскую пословицу: «Если лев подружится с овцой, он станет бараном»?
– Да, мадам, – кивнул подросток, – с кем общаешься, на того становишься похожим.
– Ты умный парень, – польстила я подростку, – а Мари, похоже, научила тебя привирать. Пойду поговорю с твоим отцом, может, он запомнил номер такси, в которое сели Эвиары. Родители одобряют твою дружбу с Мари?
