– А жаль. Как-то это странно, – вздохнула я. – Надо Таньку спросить. Она-то уж должна знать…
– Платон Сергеевич, – услышали мы за своей спиной, уже поравнявшись с «Мерседесом», и дружно повернулись.
Из машины, мощного джипа «Лексус», появился мужчина лет тридцати пяти, в джинсах и светлой рубашке. Короткая стрижка, лицо симпатичное, а вот взгляд был неприятным. Мужчина направился к нам, криво ухмыляясь.
– Добрый день, – сказал насмешливо. – Какими судьбами?
– Проезжал мимо, – в замешательстве ответил Протасов.
– Мимо? – мужчина огляделся с большой старательностью, а Платон Сергеевич поморщился: ответ он придумал крайне неудачно. Здание, откуда мы только что вышли, находилось в тупике, рядом была пожарная часть, а с противоположной стороны ограда хлебозавода.
– Как проходит расследование, Игорь… Павлович? – в свою очередь спросил Протасов, а тот поправил:
– Олегович.
– Простите. Нашли убийцу?
– Ищем, – буркнул мужчина, как видно, вопрос ему не пришелся по вкусу.
– Что ж, удачи вам, – кивнул мой спутник и поспешил сесть в машину. Я, конечно, тоже. Мы отъехали, а тип в светлой рубашке продолжал смотреть нам вслед.
– Это кто? – проявила я интерес, хотя и догадывалась, с кем довелось столкнуться.
– Следователь. Ведет дело об убийстве Ольги. Очень въедливый тип. Подозреваю, у него возникла оригинальная мысль, что я причастен к похищению. Допрашивал меня часа четыре и потом здорово допекал. Правда, последний месяц вроде бы забыл о моем существовании.
– Вот бы с ним поговорить, – вздохнула я.
– Возможно, твое желание осуществится, – фыркнул Протасов. – Его явно заинтересовало, с какой стати мы вдруг оказались вблизи подобного заведения.
– Судя по его виду, договориться с ним будет непросто, – кивнула я, думая о своем. – Вот что, отвези меня к Таньке.
– Я пойду с тобой, – заявил Платон Сергеевич, а я головой покачала:
– Исключено. Извини, но ты не вызываешь у нее симпатии.
– Потому что бросил ее обожаемую сестру?
– А ты ее бросил?
– Мы, можно сказать, расстались по обоюдному согласию. – Тут Протасов вздохнул и сказал совсем другим тоном: – Если уж совсем честно, я всячески избегал с ней встреч.
– Заморочил девушке голову, а потом боялся прямо сказать, что собираешься жениться на связях? – сказала я укоризненно.
– Я не боялся. Я щадил ее чувства.
– Как благородно, – хмыкнула я.
– Послушай, голову я ей вовсе не морочил. И ничего не обещал. Никогда. Почему она решила, что между нами что-то серьезное, для меня загадка…
– Еще бы. Мы, девушки, доверчивые существа. И верим: если парень тащит нас в постель, значит, какие-то чувства испытывает.
– Я испытывал. Но вовсе не те, которые ведут прямиком в загс. Секс и любовь – не одно и то же.
– Спасибо, что все так доходчиво растолковал. Не вздумай ко мне близко подойти, – прошипела я с внезапной злостью и продемонстрировала ему кулак.
– Ты-то здесь при чем? – взвился он.
– Поворачивай направо, – рявкнула я.
– Почему направо, нам же прямо…
Он все-таки свернул, и мы немного поплутали по улицам, сплошь застроенным особняками, ехать действительно надо было прямо. Но язвить на этот счет Протасов не стал. И правильно.
Танькин дом даже среди здешних зданий выделялся богатством отделки. При виде чужого счастья я, как всегда, загрустила, достала мобильный и набрала номер подруги.
– Ты где?
– Дома, – ответила Танька.
– Я у твоих ворот. Поговорить хотела.
– О чем?
– Может, ты меня впустишь? – разозлилась я. Собралась выходить из машины, а Протасов сказал:
– Я тебя подожду.
– Без надобности. На такси приеду. Или Таньку попрошу отвезти.
– Я тебя дождусь, – повторил Протасов, точно не слыша. – Позвоню пока мадам Бурденко. Вчера у нее времени для меня не нашлось, может, сегодня повезет.
– А кто это? – нахмурилась я.
– Большая любовь Зараева.
– Это ей он подарил ожерелье? – сообразила я, тут Протасов вдруг сменил тему.
– Я бы не стал рассказывать Татьяне о нашем визите к патологоанатому.
– Почему? – удивилась я.
– Потому что чем меньше людей знает о нашем расследовании, тем больше у нас шансов довести его до конца.
– Танька наш союзник, а не враг.
Я наконец-то покинула машину и направилась к кованой калитке. Нажала кнопку домофона, на мгновение усомнившись, что меня впустят. Но меня впустили. В дверях дома стояла женщина лет сорока и приветливо мне улыбалась. Раньше нам видеться не доводилось. Помнится, домработницей у Таньки была громкая такая тетка… Варвара, кажется.
– Проходите, пожалуйста, Татьяна Витальевна вас ждет.
Еще одно новшество. Варвара называла хозяйку Танечкой, во-первых, потому, что старше была вдвое, а во-вторых, потому что относилась к ней как к родне. Новиков морщился, но терпел. Подружку я обнаружила на открытой веранде. Она пила чай и задумчиво глядела вдаль, выглядела слегка утомленной или расстроенной. Надеюсь, не из-за моего прихода.
– Привет, – сказала я, поцеловала ее и села напротив. Домработница подала мне чашку чая и удалилась.
– Новенькая? – кивнула я ей вслед.
– Что? – спросила Танька. – Да, новенькая. Варвара с внучкой нянчится. Опять что-нибудь случилось?
– Да вроде нет.
– Мне показалось… ты говорила как-то странно…
– Сегодня Димку хоронили.
– Знаю. Извини, что я не пришла…
– Передо мной-то что извиняться, – пожала я плечами. – Давай начистоту. Мы ведь подруги. – Такое начало разговора Таньку, кажется, испугало, смотрела она настороженно. – Ты считаешь, Шевчук имел отношение к гибели Ольги?
– С чего ты взяла?
– Ты не ответила на вопрос.
– Не знаю, – помолчав, вздохнула она. – Я уже давно ничего не знаю… В последние несколько месяцев мы были очень близки с сестрой. Я места себе не находила, из-за Новикова. И думала, мои проблемы Оле будут безразличны, но она меня поддержала. Это Оля сказала, что я должна с ним развестись, ни к чему хорошему наш брак не приведет. Мы… она стала по-настоящему родным человеком, моей половинкой…
– И даже сделала пирсинг?
Танька нахмурилась.
– Откуда ты знаешь? Ах, ну да… Протасов.
– Нет, не Протасов. Он как раз утверждает, что никакого пирсинга не было…
