- Не говори глупости, - раздраженно буркнул он. - Это
же наш общий ребенок, я должен заботиться и о тебе, и о нем. Как ты себя
чувствуешь?
- Спасибо, хорошо. Только страшно немножко. Говорят, в
таком возрасте рожать в первый раз опасно. Как вы считаете, все обойдется?
- Естественно. Выбрось это из головы. Ты - нормальная
здоровая женщина, все должно пройти без осложнений. Я же не зря проверяю тебя
каждую неделю.
Зоя была на четвертом месяце, но на нее он возлагал самые
большие надежды. Двадцать лет упорного труда, бессонных ночей, связей с
нелюбимыми женщинами должны были наконец принести долгожданный результат. И
если Зоя оправдает его надежды, он, пожалуй, женится на ней. В виде
благодарности судьбе. Отношения с Зоей - тот капитал, на ренту от которого
можно будет существовать до конца дней. Она будет счастлива стать его женой. А
стало быть, будет все ему прощать и преданно за ним ухаживать всю оставшуюся
жизнь.
Но вообще-то она права, первые роды в тридцать семь лет -
штука рискованная. Разумеется, он следит за состоянием ее здоровья, но нужно
будет в роддоме подстраховаться, пусть пригласят хорошего кардиолога, да и
хирург не помешает, если Зоя не сможет родить сама и придется делать кесарево.
Нельзя рисковать ни самой Зоей, ни тем более ребенком. Малыш должен быть
вскормлен материнским молоком, иначе все бессмысленно.
- У вас скоро день рождения. Вы не рассердитесь, если я
сделаю вам подарок?
Господи, ну до чего трогательное существо! Почему он должен
рассердиться? Совсем наоборот.
- Зоенька, детка, конечно, мне очень приятно, что ты
помнишь о дне моего рождения, - тепло сказал он. - Но ты не должна тратить
деньги на меня. К сожалению, я не могу тебе помогать так, как должен и как
хотел бы, я сам зарабатываю не очень много, а ведь у меня семья, жена, дети, ты
же знаешь. И мне самому будет неловко, если ты будешь покупать мне подарки.
- Что вы, - залепетала Зоя, глядя на него как на икону,
- как вы можете так говорить, вы ничего мне не должны, ни помогать, ни денег
давать. Мне ничего не нужно, у меня все есть. Так вы не рассердитесь? Он слегка
обнял ее и поцеловал в приятно пахнущие шампунем волосы. На каждую встречу с
ним Зоя собиралась, как на первое свидание, мыла голову, надевала хорошее
белье, делала маникюр, хотя в последнее время все их встречи проходили, за
редким исключением, в его кабинете и в лаборатории. Став беременной, она не
требовала плотских утех, как ненасытная, жадная до удовольствий Вера, молодая и
полная сил красавица. Она вообще ничего не требовала, кроме права тихо и беззаветно
любить его.
- Иди, милая, - ласково сказал он, - у меня много
работы.
Он не лгал, работы было действительно много. За ним по плану
числились две статьи в толстые научные журналы, к написанию которых он еще не
приступал, даже эмпирический материал собрал не полностью. Кроме того, на столе
с прошлой недели лежит толстая рукопись чьей-то монографии, присланной на
рецензирование, а он ее пока не открывал.
А ведь есть еще его собственная работа, та, которая для него
интереснее и важнее всего. Она ничего не принесет ему, ни мировой славы, ни
денег, ни признания людей, ибо о ней никто никогда не узнает. Кроме него
самого, разумеется. Двадцать лет он работает над своей идеей, и вот теперь,
кажется, близок к завершению. Только успех принесет ему успокоение. Пусть даже
никто об этом успехе и знать не будет. Ему вполне достаточно, если он сможет
сказать сам себе: "Я сделал это. Я доказал, что я прав. Теперь я могу
делать то, чего не может больше никто во всем мире".
После этого можно будет спокойно доживать свой век рядом с
какой-нибудь тихой, непритязательной, вечно благодарной Зоей. И грехи,
совершенные во имя идеи, не будут беспокоить его совесть.
Опасения Насти и Короткова не были напрасными. На утреннем
оперативном совещании полковник Гордеев по прозвищу Колобок еще раз
продемонстрировал всему отделу по борьбе с тяжкими насильственными
преступлениями, что любимчиков у него нет. Отсутствие результатов по раскрытию
убийства Екатерины Бенедиктовны Анисковец получило должную оценку, и оценку эту
при всем желании нельзя было назвать даже удовлетворительной.
- Очень плохо, - подвел неутешительный итог Гордеев. -
Все свободны. Анастасия, останься.
Настя вжалась в спинку стула, ожидая разноса. Она знала, что
Виктор Алексеевич никого не обижает прилюдно, самые резкие слова приберегая для
разговора один на один, поэтому приготовилась к худшему. Правда, удивляло то,
что полковник не оставил Юру Короткова, да и Мишу Доценке отпустил. Не в его
правилах было искать стрелочников и спускать собак на "крайнего".
Когда они остались в кабинете одни. Колобок уселся за стол
для совещаний рядом с Настей, снял очки и привычно сунул пластмассовую дужку в
рот.
- Ну, рассказывай, - вполне миролюбиво произнес он.
- О чем рассказывать?
- О деле Анисковец. Моя вина, я запустил это дело,
ослабил контроль, уверен был, что все крутится вокруг коллекции и бриллиантов.
Мне давно нужно было поговорить с тобой. Что тебя гложет, Стасенька? Что не так
с этим делом?
- Да все не так! - в отчаянии вырвалось у нее. - Я
вообще ничего в нем не понимаю.
- Ну, это не редкий случай, - усмехнулся полковник. -
Такие слова я слышу от тебя по меньшей мере раз в месяц на протяжении десяти
лет.
- Виктор Алексеевич, у меня версии абсолютно бредовые,
и пути их проверки тоже не лучше. Но я сама не справлюсь, мне рожки быстро
обломают.
- Вот это уже лучше, - кивнул полковник. - По крайней
мере похоже на деловой разговор. Хотя насчет бредовых версий я от тебя тоже
что-то слышал. И было это, если память мне не изменяет, раз двести за все время
нашего знакомства. Так что не старайся меня напугать и тем более удивить. Что
там такое?
- По свидетельствам людей, близко знавших Анисковец,
она была хранительницей множества сердечных тайн, у нее дома устраивались
свидания, участниками которых были известные люди. Беда вся в том, что тайны
эти она действительно хранила. Во всяком случае, никто из тех, с кем мне
довелось поговорить, не смог назвать ни одного персонажа этих амурных историй.
- Не смог или не захотел назвать? - уточнил Гордеев.
- Не знаю, - призналась Настя. - Но факт тот, что не
назвали. И среди этих участников есть человек, который ведет себя более чем
странно. У меня есть веские основания полагать, что он как-то причастен к
убийству. Но как его найти - ума не приложу.
Она подробно рассказала начальнику о таинственном мужчине с
приятным лицом.
- Поэтому действовать нужно поэтапно. Сначала следует
по возможности убедиться, что речь идет об одном и том же человеке. А потом
постараться его найти. Тут есть два пути, один гарантированно принесет успех,
но он совершенно тупой...
