- Нет, а вы как думали? - тут же взвилась Боженок. -
Это муж на нее так влиял. Он тоже в церковь ходил. Совсем голову ей заморочил.
- Вы никогда не слышали от Галины о Екатерине
Венедиктовне Анисковец?
- Нет. Никогда не слыхала. А кто это?
- По моим сведениям, эта женщина знала Галину, и, когда
случилось несчастье, она сказала: "Я знала, что добром это не
кончится". Как вы думаете, что могли означать эти слова?
- Нет, а вы как думаете? Конечно, ее набожность. Я
уверена, что она на этой почве свихнулась, потому и детей покалечила.
- После несчастья вы с Галиной не виделись?
- Нет, а зачем? - ответила Боженок вопросом на вопрос.
- Вы же дружили, много лет жили в одном доме. Неужели
вы даже не поинтересовались, что стало со старшей девочкой, с Ирой?
- Нет, ну интересно вы рассуждаете, - она снова
повысила голос. - Мы что, должны были ее в семью взять? У нас своих двое.
- Речь не об этом. Иру забрали в интернат, но ведь
после несчастья и смерти отца она осталась совсем одна. Вам не приходило в
голову, что семья ваших друзей нуждается в помощи?
- Нет, ну вас послушать, так мы же еще и виноваты во
всем этом. Мы, что ли, детей из окна выбрасывали?
Она была непробиваема, как бронетранспортер. Слова
"чужое горе" для нее не существовали в принципе.
- Кроме вас, у семьи Терехиных были друзья или хорошие
знакомые?
- Лидка Евтеева, тоже наша соседка бывшая. Больше
никого не знаю.
Имя Лидии Евтеевой было в том списке, который составил
Стасов со слов Иры Терехиной. Но беседа с ней тоже мало что дала, во всяком
случае, о Екатерине Бенедиктовне она не слышала. Правда, из рассказа Евтеевой
стало понятно, что года через два после замужества Галина Терехина стала быстро
отдаляться от своих подруг.
- Она не ссорилась с нами, нет, но знаете... Никогда
сама не позвонит, никогда в гости не позовет. Если я приходила, она меня,
конечно, не гнала, за стол сажала, угощала, разговаривала со мной, но я все
время видела, что ей это не нужно. Тяготится она. Я ей не нужна. И Нина Боженок
на нее обижалась за это. По-моему, ей и муж не был нужен.
- А дети? - спросила Настя.
- Дети - другое дело. Она была вся в них. Только о
детях могла говорить, только они ей были интересны. Это можно вынести ну два
раза, ну три, но когда каждый раз тебе дают понять, что есть в этой жизни то,
что доступно только Галине, но никак не тебе, тупой и ограниченной, это уж,
знаете... Желание общаться как-то пропадает.
- Лидия Васильевна, а можно об этом поподробнее? -
попросила Настя. Я, честно сказать, не совсем поняла ваши слова.
...Лидия Евтеева не могла бы сказать, что Галина чем-то
обидела ее, сказала что-то неприятное или оскорбительное. Галина вообще была
спокойной, тихой и мягкой, но после рождения Ирочки она словно ушла в себя,
погрузилась в одной ей видимый и понятный мир, который приносил ей радость. И
делиться этой радостью она ни с кем не собиралась. Однажды, когда Ире было пять
лет, а второй дочери, Наташе, два годика, Лидия, придя в гости к Терехиным,
принесла подарки детям: букварь с красивыми картинками для Иры и очаровательное
платьице для малышки. Галина платьице взяла с благодарностью, а букварь сразу
же отложила в сторону и даже дочери не показала.
- Смотри, что я тебе принесла, - сказала гостья
девочке, пытаясь привлечь внимание к подарку, который она так любовно выбирала.
Но Галина буквально вырвала у нее книжку и спрятала подальше
в шкаф.
- Ей это не нужно, - строго сказала она Евтеевой.
- Но почему? Пусть учится читать, она уже большая, -
возразила Лидия.
- У нее другое предназначение, - ответила Галина. И так
было почти всегда. Она бросала непонятные, загадочные фразы, исполненные
какого-то потайного смысла, и не считала нужным нормально объясняться с подругами.
С годами это становилось все заметнее и все тягостнее для окружающих. Терехины
растеряли всех знакомых, к ним в дом никто не хотел приходить. После Наташи
родилась Оленька, потом Павлик. Все дети у Терехиных были не очень здоровыми,
постоянно болели то одним, то другим, и у Галины, занятой детьми, наверное,
просто не было ни сил, ни времени поддерживать отношения с подругами. Года за
два до несчастья Лидия перестала звонить ей и приходить. Галина, казалось,
этого даже не заметила.
Однажды Лида встретила на улице неподалеку от своего дома
Леонида Терехина, мужа Галины, с десятилетней Ирой. Леонид почему-то ужасно
смутился, а Ира, простая душа, громко заявила:
- Мы ходили папиного друга дядю Гришу навещать, он
болеет. Только вы маме не говорите, что нас видели, ладно? А то она ругаться
будет.
- Ругаться? - страшно удивилась Лида. - Почему мама
должна ругаться? Вы же не сделали ничего плохого.
Терехин смутился еще больше, ласково погладил дочку по
голове и бросил на Лиду затравленный взгляд.
- Ирочка, добеги до булочной, мы с тобой забыли Наташе
шоколадку купить, вот возьми деньги.
Когда девочка отошла подальше, зажимая в кулачке деньги,
Леонид сказал:
- Лид, ты правда Галке не говори про нас, хорошо?
- Да в чем дело-то? Что вы такого страшного натворили?
- Ничего мы не натворили, Гришу Самсонова навестили,
болеет он.
- Ну и что?
- Галка терпеть его не может. Запрещает мне с ним
встречаться. А уж если узнает, что я Иру с собой брал, вообще убьет.
- Господи, чем Гришка-то ей не угодил? Сколько вас
знаю, вы с ним друзья закадычные, и Галя всегда к нему нормально относилась.
Поссорились, что ли?
- Ну, вроде того. Уж не знаю, в чем там дело, только
однажды она мне сказала: "Дай слово, что с Самсоновым больше общаться не
будешь". И больше ничего не объяснила. Ты ведь Галку знаешь, она как
скажет - так все, как отрезала. И никаких объяснений. Спрашивай - не спрашивай,
а результат один. Ничего не добьешься. Смотрит с тихой улыбкой, укоризненно
так, и сам начинаешь себя виноватым чувствовать. Но что-то у них с Гришей
произошло, это точно. Я ведь и с ним пытался поговорить, выяснить, в чем дело,
а он усмехнулся и говорит: "Ты, Леня, на меня зла не держи, я твою жену
ничем не обидел. Но и на нее не сердись. Незачем нам с нашими женщинами
ссориться. Не велит она тебе со мной общаться - ну и ради Бога. Будем
встречаться потихоньку, без шума и пыли".
- Так и не выяснил ничего?
- Нет, - покачал головой Леонид. - Но я думаю, дело все
выеденного яйца не стоит. Галка религией увлеклась, так я-то нормально это
воспринимаю, нравится ей - и пусть, а Гриша - он воинственный очень, ехидный,
на язык злой. Наверное, ляпнул что-нибудь про Бога или про церковь, она и
обиделась.
