А еще – легитимным…
– …Я ему сказала: «Только замуж…»
– Ну и – дура.
– Почему?
– Только дура согласится за час удовольствия с мужиком потом его всю жизнь кормить и обстирывать…
– …Она замучила меня своими стихами.
– Ага. Я тоже послушала ее стихи и сказала ей, что, по-видимому, у нее должны быть большие задатки.
Вышивать крестиком…
– …Гимн России – вот тебе и символ. – Гимн России превратили в песенку из капустника: новая Конституция – новые слова на ту же музыку…
– …Ты представляешь, а если ему покажется, что у меня слишком маленькая грудь? – Не переживай – грудь женщины должна быть не большой, а любимой…
– …Он говорит: «Задавайте мне вопросы». – Ну, ты бы его спросил: «Как порядочный человек может быть членом “партии власти”?»…
– …Пошли с дочкой покупать книжки. Как здорово! Сколько сказок для детей сейчас издают.
– Да. Не хватает только одной сказки.
Для взрослых.
– Какой?
– Сказки о «Голом короле»…
– …Бога придумали те, кто хотел понять мир. – А использовали те, кто захотел этим миром управлять…
– …А ты напиши что-нибудь о «декабристах». Это сейчас актуально. – Дорогая, на «декабристах» уже столько заработано, что всю Сибирь скупить можно было бы…
– …Да вся эта ирония мировой литературы не стоит выеденного яйца.
Город Глупов… Да где он?
– Где находится город Глупов, я не знаю.
Но окружает его Московская кольцевая дорога…
– …Либералы разрушили всю страну.
– Не разрушать построенного может только та страна, которая не строила ничего глупого.
Впрочем, все борцы с прошлым – очень плохие строители будущего…
– …Ну, знаешь – сколько людей, столько и мнений. – Это было слишком просто. Увы – мнений намного больше, чем людей…
– …Должен же быть кто-то, кто лучше нас. – Иногда человек думает, что он лучше всех в мире, а он просто лучше всех в мире играет в шахматы…
– …Вот такие, как ты, двадцать лет назад и профукали Советский Союз. – А такие, как ты, способны объяснить таким, как я, – что, собственно, объединяло Туркмению с Эстонией?..
– …Вы, мужчины, нас уговариваете, а мы – упираемся.
– А для чего вы упираетесь?
– Для того, чтобы потом был повод ругать вас в любом случае: и если уговорили, и если – нет…
– …Если бы тебе пришлось встретиться с Богом, о чем бы ты его спросил? – Я бы спросил его: «Господи, тебе одиноко?..»
– …Водка мешает жить. – Зато позволяет об этом не думать…
– …По-моему, для творческого человека ты слишком много говоришь о деньгах. – Я достаточно много и искренне думаю о творчестве у себя в мастерской. Это позволяет мне так же много и искренне думать о деньгах за ее пределами…
– …И что же, по-вашему, главное в жизни? – По-моему, главное в жизни понять, что ничего не может быть главным в жизни навсегда…
Так выходило, что каждый человек говорил о своем, но все по большому счету – об одном и том же…
…Проходя между различными группками людей, разговаривавших между собой и друг с другом, я подумал: «От нас никто не требовал, чтобы мы собирались вместе.
Нас собрала жизнь.
Она же и показывала нам – кто есть кто?..»
13
…Видя, что я прохожу мимо, кто-то из тех наших гостей, кого я знал только в лицо – такое знакомство в клубе считается достаточным и дающим права – жестом пригласил меня присоединиться к разговору, начало которого я, к сожалению, не слышал:
– …Если посредственного человека каждый день называть свиньей, он станет хрюкать.
Но если способного только хрюкать каждый раз называть гением, гения из него все равно не получится.
– И кто же, по-вашему, будет делить людей на талантливых и способных только хрюкать?
Власть? Элита? Политики?
– Нет, не власть. И уж конечно не политики.
Кстати, я вообще не люблю, когда политиков называют элитой.
– Ну, а как же их еще назвать? Это общепринятый термин. – Видимо, спор зашел в тупик, и как-то так получилось, что оба спорящих посмотрели на молчавшего меня:
– Петр, вы согласны с тем, что наши политики именуются политической элитой?
Как минимум – других политиков у нас все равно, нет. – И мне пришлось задуматься над ответом.
Хотя ненадолго:
– Во-первых, если других политиков нет у нас, это не значит, что других политиков не бывает.
И – не должно быть.
Во-вторых, элита – значит лучшее, и вряд ли этот термин подходит нашим политикам.
Но вот в английском языке есть термин important – важный.
Вот я бы и называл наших политиков политическим импотентами…
– …Ну, а кто же, по-вашему, все-таки будет делить людей? – Видимо, в нашей стране вопрос о дележе встает рано или поздно.
О чем бы ни говорили люди.
И не всегда их расчет на мое плечепожимание оказывается верным:
– «Делить» людей – это просто давать им оценку.
И такую оценку и людям, и событиям, может дать только интеллигенция.
– Интеллигенция?.. Да у нас интеллигенцию ни народ, ни власть не просто не любят, но и не уважают.
Ее не замечают. – После такой констатации мне ничего не оставалось, как продолжить разговор, хотя бы потому, что я не считаю себя защитником интеллигенции – интеллигенция в моей защите не нуждается.
Нуждается в защите народ той страны, в которой интеллигенция нуждается в защите.
Поэтому я сказал:
– Интеллигенция может быть невостребованной.
Интеллигенция может быть непонятой.
Интеллигенция может быть нелюбимой.
Интеллигенция может быть неуважаемой.
Интеллигенция может быть невлиятельной.
Интеллигенция может быть непризнаваемой.
Но ненавидимой она быть не может.
– По-моему, вы, Петр, переоцениваете роль интеллигенции в истории любой страны.
Слишком часто интеллигенция демонстрирует свое непонимание происходящего.
– Непонимание того, что происходит – свойство интеллигенции. И в этом интеллигенция ничем не отличается от всех остальных социальных групп.
Но у нее есть куда более важное свойство – понимание того, что должно происходить.
– И что же делать интеллигенции, если власть на нее не обращает внимания? – Объяснять людям, что если власть не обращает внимания на интеллигенцию, значит, власть неинтеллигентная…
14
– …Да вы, товарищ, просто либерал какой-то, – мне пришлось оглянуться для того, чтобы увидеть человека, задавшего этот вопрос. И мне показалось, что я вижу его впервые.
