– Понятно. А если духи отправят самолет не в Ливию, а, скажем, в Тунис, Алжир или Чад?
– Если это произойдет, то тебе будет изменена задача, только и всего.
– Ладно, с этим разберемся. Аль Дин сообщил мне, что отправил Владимирова в Россию.
– Да. Самолет из Константины приземлился в Москве час назад. По докладам медиков, встречавших его, состояние нашего бывшего пленника удовлетворительное. Владимирова поместят на время в закрытый госпиталь. Что ты еще хотел узнать о нем?
– Ничего. Завтра продолжаю наблюдение за объектом с обнаружением себя.
– Будьте осторожны.
– Обязательно, хотя с такой «крышей», как Мухаммад Аль Дин, работать можно, не оглядываясь. Прикроет.
– В зоне своего влияния – да. Но не думаю, что и основная база находится рядом с Триполи. И там Аль Дин не сможет прикрыть отряд.
– Значит, обойдемся без «крыши». Не в первый раз.
– У тебя уставший голос, Валера.
– В полной экипировке под солнцем Ливии – это не на побережье Черного моря. Жара вымотала до предела.
– Я понял тебя. Отдыхай. О сеансе связи доложу Белоногову, как только он освободится.
– Он что, до сих пор заседает в Совете?
– Скажем так, генерал пока еще не освободился.
– Тогда до связи, Александр Владимирович, и привет Белоногову.
– Передам. До связи, Седой!
Командир отряда передал трубку Лерою:
– На сегодня все. Я к себе. У нас кто дежурный?
– Так я до утра дежурю.
– Значит, меня беспокоить, если только Грач не выйдет на связь.
– Понял.
– Подъем отряду завтра в семь ноль-ноль. Пока, Хакер!
– Спокойного сна, командир!
На следующий день в пятницу, когда большинство бойцов охраны Мухаммада Аль Дина вернулись с пятничного намаза, майор Седов вывел личный состав ко двору. Ашур Джабал и Мустафа Суваиль подогнали пикапы. К командиру отряда подошел Аль Дин:
– Приветствую тебя, Седой!
– Доброе утро, у вас сегодня праздник?
– Пятничная молитва всегда праздник, потому как лучший день недели, день очищения и радости.
– Я слышал об этом. Ну, у кого праздник, а у кого работа.
– У нас тоже работа, ибо не требуется, чтобы мусульманин не работал в течение всей пятницы. Требуется остановить работу на время молитвы.
– Сложно все у вас.
– Это наша религия, и она значит для нас все. Во имя Аллаха каждый мусульманин готов, не задумываясь, отдать свою жизнь.
– А как же охрана базы Аль-Галади. Ее что, должны были вывезти с объекта в мечеть?
Аль Дин улыбнулся:
– Нет, конечно. Служба есть служба, но и караул совершал намаз, а как? Это вы узнаете от своих наблюдателей. Я вот о чем хотел предупредить вас. Появление посторонних у объекта может вызвать непредсказуемые последствия, будьте осторожны…
– Конечно. Кстати, что по записи?
– Фархуни перевел запись. На ней ничего касающегося наших планов и вообще базы Аль-Галади.
– Но о чем-то эти двое разговаривали?
– Обсуждали предстоящую свадьбу сестры начальника караула. Вам интересно, как у нас выдают девушек замуж?
– Нет! Больше ни о чем они не говорили?
– Больше ни о чем.
– Понятно! Благодарю.
– Диктофон мой помощник передал вашему связисту.
– Добро!
– Удачи вам.
– Благодарю.
Мухаммад прошел в дом, Седов отдал команду – к машинам и по местам. Два пикапа, как и вчера, начали движение по объездному маршруту к месту стоянки.
В 9.00 подгруппы вышли на свои прежние позиции.
Седов, отправив к Коновалову Николаева, спросил связиста:
– Как прошла ночь, Грач?
– Чертов климат, командир. Днем изнывали от жары, а ночью впору было костер разводить.
– Ты мне по объекту докладывай?!
– А что объект? Караул нес службу в штатном режиме, часовые менялись каждые два часа. Ночью никто сюда не приезжал, по барханам да холмам носились стаи шакалов, появлялись гиены, но те вели себя осторожнее.
– Прожектор часовые использовали?
– Временами. Освещая подходы со всех сторон. Светили недолго, видимо, всего лишь исполняя требования инструкции. А вот где-то в шесть утра весь караул вышел на улицу. Напротив казармы поставили помост небольшой. На базу приехал их священник. На внедорожнике.
– Имам.
– Что?
– Имам, говорю, приезжал.
– Да мне без разницы, имам так имам. В общем, он поднялся на помост, караул расположился перед ним. Имам прочитал молитву и уехал. Караул вернулся в караулку. Интересно, что на время молитвы вниз спускались и часовые с вышек.
– Понятно. Завтрак караулу еще не привозили?
– Так его доставила машина имама. На ней же увезли пустые бачки.
– Ясно. Значит, очередная смена заступила час назад?
– Так точно. Сегодня долго торчать здесь будем?
– Нет! В десять часов, сразу после смены обозначим себя и посмотрим, что предпримет караул.
– Просто обозначимся или снимем хоть одного часового?
– Просто обозначимся. А ты пострелять хочешь?
– Да нет, наверняка еще настреляемся.
– Ладно, отдохни еще час.
Старший лейтенант Грачев вздохнул:
– Да какой сейчас отдых, солнце припекать начинает. Не знаю, как вы, а я бы ни за какие деньги не согласился служить здесь, даже советником в Триполи.
– А тебе предлагали должность советника?
– Нет, я так говорю…
– Советником, кстати, в Ливии служить было можно. Платили прилично и в пустыне сидеть сутками не заставляли. Но ладно, закрыли тему.
Седов вызвал Коновалова:
– Пегас!
– Да? – ответил заместитель командира отряда, командир второй подгруппы наблюдения.
– После смены часовых в десять часов подождешь, пока караульные уйдут в казарму, и где-то минут через пятнадцать начнешь маневрирование. Но аккуратно, чтобы духи случайно не подстрелили кого.
– Я помню задачу.
– Давай! При необходимости отход к машинам по моей команде.
– Принял!
– До связи!
– До связи!
Седов отложил рацию, через оптический прицел осмотрел территорию лагеря, часовых на вышках, саманный дом-казарму, служащую людям Низара Аль-Галади караульным помещением, вход в подземное хранилище. На нем задержал взгляд. Из-под массивной металлической двери сейфового типа, которую подрывом гранаты не откроешь, тянулся в землю совсем крохотный провод. Только опытный взгляд спецназовца мог заметить его, да и то при помощи оптики. Всего каких-то миллиметров семь тонкого провода, выходящего из-под двери и тут же уходящего в землю. Вблизи, непосредственно у выхода его не заметишь. Седов проговорил:
