* * *
Вика Воробьева в очередной раз убежала из дома. Коротко стриженная девочка со слабым зрением ушла во вторник, за день до своего семнадцатилетия. Она и раньше уходила, Иван Петрович кружил по всему городу, расспрашивал таксистов, благо, все были знакомыми, и, как правило, находил: то в интернет-кафе, то на вокзале, то в парке у фонтана… Но в последний раз поиски не увенчались успехом: Вику полиция сняла с автобуса уже в Подмосковье… После этого супругов Воробьевых вызвали на комиссию при районной администрации и оштрафовали «за допущенную безнадзорность несовершеннолетнего ребенка»…
Нинка тогда совсем озверела: «Значит, она, сука, гулять будет, а мы за нее денежки платить!» Излупила ремнем до полусмерти да остригла налысо, а Вика схватила нож и на нее кинулась… Хорошо, Иван Петрович рядом оказался, иначе проткнула бы матери живот, сто процентов проткнула бы…
Иван, конечно, жену не одобрил: ну, ремнем ладно, а позорить зачем? Это от жадности все: Нинка каждую копейку считает, за рубль зайца обгонит, а за тыщу удавится… И от глупости: привыкла вначале лезть нахрапом, а потом думать… Чего добилась-то? Девка зверем смотрит, школу забросила – там над ней и раньше насмехались, а теперь и вовсе прохода не дают. Вообще никуда из дома не выходит – сидит в комнате и воет. Как бы совсем крыша не съехала…
И дошло до материнского сердца, что перегнула палку: купила мелированный парик да выпросила у соседского Петьки старый ноутбук – вроде как отступное дала… В парике Вика, конечно, в школу не пошла, но хоть на улицу выходить стала, да теперь все свободное время перед компьютером проводила… Отношения с матерью, потихоньку, вроде и наладились, а может, Ивану только так казалось. Он ведь таксовал с утра до вечера, еле ноги домой приносил, да деньги… Так смятым комком Нинке и отдавал, а пока жена пересчитывала да прятала по углам, он заходил к Вике, проведать. Та сразу крышку ноутбука закрывала, смотрела выжидающе: мол, ну, чё те надо?
– Как дела?
– Нормально.
– Когда в школу пойдешь?
– Волосы отрастут, и пойду…
– Ну, ладно…
О чем еще говорить? Он шел на кухню, где жена гремела посудой – довольно или недовольно, в зависимости от суммы дневной выручки. Садились ужинать, если Нинка была недовольной, она заводила свою обычную пластинку: дескать, надо работать по ночам, тогда транспорта мало, а люди опаздывают – кому на поезд, кому на самолет, кому-то из гостей, вот и переплачивают…
– Да как ты не поймешь, дура, ночью могут голову проломить, как Косте Федорову! – раздраженно огрызался Иван Петрович, глотая невкусный борщ. – А Серов вообще пропал вместе с машиной! Да и нет там особых заработков, если прикинуть, то так на так и выходит!
– Федоров никогда с головой не дружил, сажал кого ни попадя, – возражала Нина Михайловна. – А Серов, скорей всего, просто уехал, может, деньги кому-то задолжал…
Не вникая в привычную перебранку родителей, Вика опять поднимала крышку, открывая окно в волшебный мир Интернета, мир пусть и виртуальный, но играющий яркими красками и придавший смысл ее жизни.
Раньше она жила без смысла. Друзей и подруг не было, девчонки в школе не пускали ее в «элитный круг». Верховодила у них Инга Макарова – высокая, броская брюнетка с блестящими, распущенными по плечам волосами, всегда одетая по последней моде. Вокруг нее и собирались остальные красавицы класса – на переменах, да и после занятий. Излюбленная тема их бесед – предстоящее замужество, которое считалось главной целью в жизни. Конечно, удачное замужество – предстоящий избранник должен быть из богатой семьи, с влиятельными родителями и шикарной машиной!
– Если он из бизнеса, то ездит на белом «Мерседесе», – со знанием дела объясняла Макарова, а девчонки, раскрыв рот, слушали. – А если из власти, то на черном! А если из бандитов – то они все на черных джипах! Это тоже неплохо, хотя такого убить могут…
Они обсуждали потенциальных женихов – в основном это были парни постарше, сидящие на открытой веранде кафе «Елена» наискосок от школы. Макарова строила глазки и совсем взрослым мужчинам, многозначительно намекая, что это наиболее перспективный путь к обеспеченному браку. Из соучеников пользовались успехом Сашка Веремеев и Юра Фиников, у которых отцы занимались бизнесом. Все остальные считались «ватниками» и интереса не вызывали. А Вику одноклассницы вообще не считали за человека и называли ее чувырлой. Макарова придумала эту кличку, так и пошло. Однажды Вика даже набросилась на обидчицу с кулаками, но та была сильнее, ходила на фитнес и надавала ей по морде. При всех! А остальные смеялись… Суки рваные! Мальчишки вообще не обращали на нее внимания, как на пустое место… Даже «ватники» не проявляли интереса…
Она смотрела на себя в зеркало: обычное овальное лицо, нос «уточкой», широко расставленные глаза, с морщинками вокруг – она постоянно щурилась, потому что носить уродские дешевые очки было стыдно… Да еще убогая одежда, полное отсутствие косметики – мать считала, что красятся только проститутки…
В этом городе она была никому не нужна. И ей никто не был нужен. Ничего ее не интересовало, ничего в этой жизни она не хотела. Маленький Волговятск – совсем не «маленький Париж». Училась она плохо, и будущая судьба ее была определена предельно точно: мясокомбинат. Мать трудилась там в бухгалтерии, а ее могла устроить на работу попроще: бойцом птицы, или фаршовщицей, или раздельщицей… Ее тошнило от одного представления об этой работе! Как-то мать устроила ей экскурсию в убойный цех: толстые тетки в окровавленных резиновых фартуках сидят вдоль конвейера, вынимают из зажимов захваченных за шею испуганных кур, отрезают ножницами головы и бросают бьющиеся тушки в один ящик, а конвульсивно открывающие клювы головы – в другие… Она чуть в обморок не упала!
– Дура, зато зарплату регулярно платят и мясо можно купить со скидкой! – вразумляла ее мать. И обязательно мечтательно добавляла: – Правда, с тем, что раньше было, не сравнить! Каждый день выносили что надо…
И вот теперь низменная и некрасивая правда жизни сменилась красивой и возвышенной сказкой. Она целыми днями просиживала в социальных сетях: заводила легкие и необременительные знакомства, кого-то добавляла в списки друзей, кого-то исключала, щедро ставила «лайки», оценивала фотки, – словом, жила полноценной виртуальной жизнью и ощущала себя важной и значимой, ничуть не худшей, чем все вокруг в этом мире…
Здесь можно было вволю помечтать, предстать перед собеседниками в образе прекрасной принцессы или волшебницы-феи… «Меня зовут Виктория, это значит – победительница! Учусь я на отлично, прекрасно знаю английский, и скоро поступлю в МГУ на факультет международной журналистики!» – с упоением писала она, и сама в это верила…
А про что ей писать? Про то, что она состоит на учете в инспекции по делам несовершеннолетних? Что у нее «хвосты» по русскому, математике, литературе, да почти по всем предметам? Что главная заводила в классе Инга Макарова открыто презирает ее и как-то надавала пощечин, что «Победительница» ненавидит ее и мечтает убить? Что она хочет убить всех своих обидчиков и часто представляет, как сидит в резиновом фартуке, а их подносит конвейер, подвешенных за шеи, и она состригает им головы огромными ножницами, так что кровь брызжет во все стороны?
