– Нет, вы меня не так поняли! – воскликнул ресторатор. – Конечно, я вам все расскажу. Я просто хотел сказать, что об этом пока никто не знает. Так вот, несколько лет назад у Игоря возникли проблемы с сердцем. Позже эти проблемы усилились, и в позапрошлом году у него случился инфаркт. А тогда, четыре года назад, Игорь, естественно, забеспокоился и решил принять меры. Ксения была тогда совсем еще ребенком, ей было только шестнадцать…
– А сейчас ей сколько? – прервал его Гуров.
– Сейчас двадцать исполнилось.
– Значит, проблемы возникли ровно четыре года назад?
– Совершенно верно. Так вот, поскольку Ксения еще не могла самостоятельно распоряжаться большими деньгами, Игорь решил так: все свое состояние он завещал жене. А на имя Ксении положил в банк некоторую сумму – по-моему, около ста тысяч долларов. Ну, и еще какие-то деньги он положил на имя сына от первого брака и на имя своей бывшей жены – ведь Лидия у него вторая. Делая так, Игорь полагал, что в случае, если с ним что-то случится, Лидия сумеет распорядиться деньгами, сохранит компанию и сможет затем обеспечить Ксюшу. Но в последний год, когда Ксюша выросла, он хотел изменить завещание.
– Он вам об этом говорил?
– Да, мы несколько раз об этом разговаривали. Он говорил, что Ксения очень изменилась за последние годы, вся эта чернуха, которая ее мучила, исчезла, и теперь ей можно доверить распоряжаться значительными средствами. Он хотел составить завещание иначе: чтобы жена и дочь владели равными долями имущества. А еще он хотел значительные средства оставить на нужды благотворительности. Даже фонд специальный собирался учредить для этих целей.
– Лидия, естественно, знала о первом завещании?
– Да, конечно.
– А о планах мужа изменить его?
– Вот этого я не знаю, – признался ресторатор.
– Вы упомянули о каких-то проблемах, которые были у дочери Семенова, – сказал Гуров. – Мне бы хотелось… Впрочем, давайте отложим этот разговор, – прервал он сам себя. – А то, я вижу, мы уже приехали.
Действительно, подъемник доставил их наверх, к началу трассы. Здесь было многолюдно. Горнолыжники в ярких костюмах направлялись к началу спуска. Туда же двинулись и Гуров с Абуладзе.
– Вот отсюда Игорь должен был спускаться вчера вечером, – сказал ресторатор, указывая на склон, обозначенный флажками и яркими ленточками ограждения. – И, видимо, начал спускаться. Подтвердить это никто не может – на горе в тот момент никого не было.
– А где находятся скалы, с которых он упал? – спросил Гуров.
– Там, ниже, – показал Абуладзе. – Отсюда это место не видно. Надо спуститься.
– Что ж, давайте спустимся, – сказал Гуров.
Они вышли за флажки, чтобы не мешать лыжникам, и двинулись вниз. Местами спуск был очень крутой, так что приходилось идти осторожно. И все время, пока они шли, мимо них с легким шорохом скользили вниз горнолыжники.
Наконец спустя двадцать минут они вышли к месту, где трасса делала крутой поворот налево. А справа темнели зубцы скал.
– Вон там находится место, откуда он сорвался, – показал Абуладзе.
– Здесь, наверное, около трехсот метров, – оценил расстояние Гуров.
– Да, примерно так, – согласился с ним ресторатор.
Они свернули к скалам. Сыщик шел медленно, то и дело сворачивая в сторону и вглядываясь в снег. Наконец он совсем остановился и присел на корточки.
– Что вы увидели? – спросил, подходя к нему, Абуладзе.
– Вот, смотрите, – Гуров показал ему на две полоски, которые тянулись по снегу. – Как, по-вашему, что могло оставить такой след?
– Выглядит так, будто по снегу провели палкой, – заметил ресторатор.
– Но кто бы стал идти триста метров, ведя по снегу палкой? – спросил Гуров. – Причем делать это надо с большой силой – снег-то плотный. Не проще ли предположить, что по снегу что-то волочили? Например, вот эту лыжу.
И он показал треснувшую лыжу Семенова, которую держал в руках.
– Впрочем, сейчас мы проверим мое предположение, – сказал он.
Сыщик взял в руки конец лыжи и пошел к пропасти, волоча второй конец по снегу. Пройдя так десяток метров, он остановился и оглянулся. Позади тянулся неровный след – точь-в-точь такой же, какой они обнаружили.
– Значит, он снял лыжи еще там, у поворота! – воскликнул Абуладзе. – Снял – и пошел к пропасти! При этом он не нес лыжи на плече – он так всегда делал. Игорь никогда не волочил лыжи за собой. Да и никто из горнолыжников так не делает. Но почему? Зачем?
– Вот на эти вопросы мы и должны ответить, – заметил Гуров.
Они пошли дальше и вскоре вышли к скалам. Отсюда открывался красивый, но в то же время устрашающий вид – совсем не такой, как от начала спуска. Прямо из-под ног уходила вниз стометровая, почти отвесная стена. На другой стороне ущелья виднелась еще одна пропасть, даже более глубокая.
– Вот там мы его нашли, – сказал Абуладзе, показывая вниз. – Прямо под нами.
– И вы считаете, что кто-то вашего друга столкнул?
– Ну да! Иначе почему он упал?
– А вы тут много раз ходили? Здесь, наверху? – спросил Гуров.
– Нет, не очень, – ответил ресторатор.
– Это хорошо. Тогда стойте здесь, где сейчас стоите. А я похожу, посмотрю.
И он начал обследовать площадку возле скал, внимательно приглядываясь ко всем следам на снегу. Несколько раз он возвращался на прежнее место, сравнивал что-то, потом шел дальше. Так прошло минут двадцать. Затем Гуров вернулся к своему спутнику.
– Нет, вряд ли его толкали, – заметил он. – Нет никаких следов борьбы. Когда кого-то толкают или тащат, следы обязательно остаются.
– Но, допустим, Игорь не ожидал нападения, – стал рассуждать Абуладзе. – Возможно, человек, которого он здесь встретил, вызывал у него доверие. А может быть, он его даже знал. Игорь подошел, заговорил с ним – и тот его внезапно толкнул в пропасть. Тогда следов борьбы может и не быть.
– Да, возможно, – согласился Гуров. – Очень правдоподобное рассуждение. Тем более что кое-какие следы я все же нашел.
– Нашли? Где? – в волнении воскликнул Абуладзе.
– Вон там, немного в стороне, – показал Гуров. – Такое впечатление, что там кто-то стоял. А может, даже сидел на камнях.
– Значит, там остались отпечатки? И по ним можно найти убийцу!
– Вряд ли, – Гуров с сомнением покачал головой. – Должен вас разочаровать: этот ваш предполагаемый убийца носил точно такие же горные ботинки, как и ваш друг Семенов. Следы очень похожие. Впрочем, тут многие ходят в подобной обуви. Но у меня возник другой вопрос. Вы уже второй раз говорите, что у Семенова здесь мог быть кто-то знакомый. Вы такого знакомого случайно не знаете? Может, в поселке отдыхает кто-то, кого он знал еще в Москве?
