– Значит, бывают «модные» манекены и «не модные»? – удивилась Марго. – Вы не шутите?
Ольга тряхнула белокурой головкой:
– Нет. Это совершенно точно.
Марго покачала головой и хмыкнула.
– Тысячи раз видела в витринах манекены, но никогда не задумывалась о людях, которые их изготавливают.
– Ничего удивительного, – сказала Ольга. – Люди воспринимают их как данность. Словно они растут прямо из витрин, как грибы из пеньков. Но это не так. В основном манекены изготавливают на больших фабриках – поточным методом. Но я делаю «эксклюзив» для дорогих бутиков. Каждая модель представлена всего в нескольких экземплярах.
– И что, за это хорошо платят?
Ольга засмеялась:
– Иногда да! Но миллионером я пока не стала.
– Надеюсь, у вас еще все впереди, – сказала Марго.
– Я тоже надеюсь.
Фил отхлебнул кофе и нахмурился. Марго поняла, что он намерен перевести разговор в более прагматическую плоскость, и не стала ему мешать.
– Ольга Николаевна, – медленно заговорил он. – Незадолго до размолвки ваш жених Георгий подарил вам картину, которую привез из Москвы…
– Вы говорите о картине Амедео Модильяни? – с улыбкой спросила Ольга.
Фил осекся. Он покосился на Марго, та ответила ему таким же изумленным взглядом.
– Так вы знаете, что это Модильяни? – спросил Фил.
Улыбка Ольги стала еще шире и лучезарнее:
– Конечно! В свое время я училась в художественной школе и могу отличить настоящий шедевр от работы крепкого мастера. А уж стиль Модильяни – тем более. У него удивительная манера. Его работы не спутаешь ни с какими другими.
– И вы не удивились, когда ваш жених преподнес вам такой подарок? – хмуря брови, спросил Фил.
– Ну… – Ольга пожала плечами. – Сначала я не поняла, что это Модильяни. Я подумала, что кто-то написал картину в его стиле, только и всего. Но потом… когда я всмотрелась тщательнее… я поняла, что все не так просто. У моего знакомого реставратора есть специальная лампа для просвечивания картин. Я отнесла ему картину, и мы просветили ее лучом. Так я узнала, что холсту около ста лет и что недавно его реставрировали. С тех пор я ждала вас чуть ли не каждый день. Людей, которые придут и станут задавать вопросы.
– Картина все еще у вас? – пытаясь скрыть волнение, спросила Марго.
Ольга перевела на нее спокойный взгляд и кивнула:
– Конечно. Я спрятала ее на антресоли. Вы заберете ее прямо сейчас?
– Мы обязаны это сделать, – ответила Марго официальным голосом.
Ольга вздохнула:
– Жаль… Я знала, что картина у меня не останется, но… Я успела к ней привыкнуть, понимаете? К тому же чертовски приятно знать, что ты владеешь шедевром великого мастера.
Она поставила чашку на столик и поднялась с дивана.
– Пойдемте. Выдам вам ваше сокровище.
Марго и Фил вскочили с кресел и направились следом. В прихожей Ольга приставила к стене лестницу-стремянку, поднялась по ступенькам, протянула руку и открыла дверцу антресоли. Все это время Фил и Марго напряженно следили за ее движениями.
– Ну, вот, – сказала Ольга и, спустившись с лесенки, протянула Филу картину, завернутую в бумагу. – Разверните и посмотрите.
Марго опередила Фила. Она взяла сверток, позволив себе на мгновение задуматься над вопросом: а что они будут делать, если картина не та? Ответ пришел сам собой: «Ничего». Марго усмехнулась и, не мешкая больше ни секунды, сорвала с картины бумагу. Глаза ее широко распахнулись. Слава тебе, господи, никаких сюрпризов!
– Это она? – спросил Фил.
Марго, не отводя от картины завороженного взгляда, кивнула:
– Да. Локальные цвета. Неповторимая манера. Влияние… Какой, вы говорили, художник оказал на него влияние?
– Боттичелли, – ответил Фил. – И еще скульптор Бранкузи.
– Вот-вот, – кивнула Марго. Она повернулась к Ольге и веско проговорила: – Мы ее забираем.
– А разве вам не нужны понятые? – поинтересовалась Ольга, поправив пальцем очки.
– Нет, – сказал Фил. – Это ведь не обыск.
– Но вы хотя бы расписку оставьте, – попросила Ольга. И добавила с лукавой улыбкой: – Так, на всякий случай. Я знаю, что она не будет иметь никакого юридического значения, но мне так будет спокойней. Напишете?
Фил улыбнулся:
– Разве можно отказать такой милой девушке? Несите бумагу и ручку!
– Я мигом.
Ольга повернулась и выпорхнула из прихожей. Фил наклонился и шепнул на ухо Маргарите:
– Быстро к выходу!
Повторять дважды не понадобилась. Марго бесшумно и быстро скользнула к двери. Когда Ольга вышла из гостиной с авторучкой и листком бумаги в руках, «следователей прокуратуры» уже и след простыл.
4
– Здорово! – восхищенно проговорила Марго, торопливо шагая по улице со свертком под мышкой.
– Что здорово? – не понял Фил.
– Здорово мы это провернули! У меня до сих пор руки трясутся. Такой выброс адреналина! Будто с парашютом спрыгнула!
– А ты прыгала с парашютом?
Марго качнула головой:
– Нет. Но два раза собиралась.
В наплыве чувств Марго вдруг остановилась посреди улицы, встала на цыпочки и чмокнула Фила в губы.
– Ты молодец! – похвалила она. – Без тебя бы я не провернула эту операцию так быстро!
И она как ни в чем не бывало зашагала дальше. Фил опомнился и быстро нагнал ее.
– Спасибо на добром слове, – сказал он. – Но «операция» еще не закончена. Теперь мы должны…
– Да-да, я помню! – кивнула Марго. – Теперь мы должны ее продать! Но я уверена, что ты что-нибудь придумаешь!
Фил нахмурился.
– Видишь ли, – начал он. – Дело в том, что… – Вдруг Фил осекся, быстро глянул на темную витрину магазина, мимо которой они проходили, и, нахмурившись, быстро проговорил: – Не останавливайся, не оборачивайся и не показывай, что напугана!
– Что за чушь, – фыркнула Марго. – Я вовсе не напугана.
– Сейчас будешь, – сказал Фил. – За нами следят.
Марго от неожиданности сбавила ход и попыталась обернуться, но Фил подхватил ее под руку и чуть ли не силой потащил дальше.
– Я же сказал – не оборачивайся! – строго сказал он. – Веди себя так, словно ничего не произошло. И улыбайся.
Марго машинально растянула губы в улыбке. Фил взглянул на нее и поморщился.
– Выглядит так, как будто у тебя нервный тик или страшно разболелись зубы, – сказал он. – Лучше не улыбайся.
