Имитация изящной беседы давалась Марго с трудом. Она чувствовала, что говорит глупости, но ничего не могла с собой поделать. Жизнь с художником Дроновым оказалась слишком хорошей прививкой от всей этой маслянисто-акварельной разноцветной галиматьи, которая зовется живописью. Марго ни черта в ней не понимала.
– Вы любите живопись? – с улыбкой спросил Гоша.
– Очень! – проникновенно сказала Марго. – Понимаете, все эти картины, они такие… – Она защелкала пальцами, подбирая нужное слово. – Такие разноцветные! Такие блестящие! Особенно…
«Черт, что «особенно»?» – пронеслось у нее в голове. Марго напрягла мозг, еще пару раз щелкнула пальцами и выдала:
– Особенно если смотреть на них вблизи! Можно разглядеть следы от кисточек! А иногда в каком-нибудь особенно жирном мазке попадаются волоски от этих кисточек. Это просто чудо!
«Что ты несешь?» – изумленно поинтересовался у Марго ее внутренний голос.
«Не твое дело, – ответила ему Марго. – И вообще, заткнись».
Она посмотрела на Гошу и приветливо улыбнулась. Фотограф выглядел задумчивым.
– Да, – тихо сказал он. – Вы правы. Меня всегда трогал и умилял этот странный эффект превращения вязкой неживой материи в волшебный образ. Я рад, что вы чувствуете так же, как я.
Марго кивнула:
– Еще бы! Этого нельзя не почувствовать. Особенно если…
«Если стоишь вблизи», – хотела добавить она, но передумала и вместо этого сказала:
– Если чувствуешь живопись так, как чувствуем ее мы с вами.
«Фу-у, – облегченно вздохнул внутренний голос Маргариты. – А ты не такая кретинка, какой кажешься на первый взгляд».
– Послушайте, – сказал Гоша, – та картина, которую вы подарили мне в Москве… Вы уверены, что ее написал ваш муж?
– Конечно! А что?
– Ваш муж – очень талантливый художник! – с чувством сказал Гоша. – Мне было бы чрезвычайно приятно познакомиться с ним.
– Это можно устроить, – сказала Марго. – Знаете что… – Тут она на мгновение задумалась, а потом тихо воскликнула: – У меня идея! Что, если мы возьмем картину, которую я вам продала, и махнем к моему мужу, в Москву? Во-первых, он вам ее подпишет, а во-вторых – присмотрите себе еще какую-нибудь его маз… то есть его работу.
Гоша глубоко задумался. По всей видимости, мысль о том, чтобы приобрести еще один шедевр по дешевке, показалась ему весьма привлекательной.
– А вы еще долго будете в Питере? – спросил он после паузы.
– Ну… – Марго пожала плечами. – Какое-то время.
– Через два дня у меня будет «окно». Мы можем слетать на денек в Москву. Ради знакомства с вашим мужем я готов оплатить билеты. Как вы на это смотрите?
– Положительно. Только не забудьте картину, которую я вам… Которую вы у меня купили.
Гоша отвел взгляд и с некоторым смущением проговорил:
– Боюсь, не получится.
– Почему? – спросила Марго, подавляя приступ волнения и внутренне готовя себя к худшему. – Вам не нужен автограф моего мужа?
Гоша покачал головой:
– Дело не в этом. Дело в том, что работа мне уже не принадлежит.
Внутри у Марго все похолодело.
– Вот как? У кого же она?
– У моей подруги. Помните, я ведь вез картину ей в подарок.
У Марго отлегло от сердца.
– Так одолжите у нее картину на один день, – весело сказала она.
Гоша растерянно улыбнулся:
– Не могу. Мы с ней расстались. Она снова сошлась со своим бывшим мужем.
– И вы не общаетесь?
Фотограф вздохнул и покачал головой:
– Нет. Она не выносит даже моего голоса. А уж он и подавно.
«Спокойно, Марго. Главное, без нервов. Любую проблему можно решить. Улыбайся и продолжай беседу». Марго через силу улыбнулась и сказала:
– Хорошо. Но вы можете дать мне ее телефон? Или адрес?
– Зачем? – насторожился Гоша.
– Я хочу еще раз взглянуть на ту картину, – не колеблясь, ответила Марго. – Понимаете, она очень дорога мне. Просто как память.
Несколько секунд Гоша настороженно смотрел Маргарите в глаза, и, когда она уже готова была отвести взгляд, он вдруг улыбнулся.
– Конечно. Почему бы и нет? Я дам вам ее телефон. Вот, возьмите. – Гоша достал из кармана бумажник, вынул из него визитную карточку и протянул Марго. – Это ее визитка. Больше я ничем не могу вам помочь. Да, и еще один нюанс – Ольга рано ложится спать. Не советую звонить ей после девяти часов вечера. Она может рассердиться.
Марго взяла визитку и, не глядя, спрятала ее в карман. Гоша внимательно изучал ее лицо.
– Вы выглядите расстроенной, – сказал он. – Знаете что… Мне кажется, я знаю причину вашего расстройства. Дело в картине, правда?
– В картине? В какой картине?
– В той, которую вы мне так великодушно продали. Я подозреваю, что она стоит гораздо больше, чем сто долларов. Вы были в ссоре с мужем. И вы спешили. Я воспользовался вашим положением, что было довольно подло с моей стороны. Поэтому я готов возместить недостающую сумму.
Гоша вновь раскрыл бумажник, который он держал в руках, и выложил на стол несколько стодолларовых купюр.
– Здесь триста долларов, – сказал он. – С той сотней, что я вам заплатил, получается четыреста. Я думаю, это хорошие деньги?
– Нормальные, – сказала Марго и без всяких колебаний запихала деньги в карман, туда, где уже лежала визитная карточка бывшей подруги Гоши. – Мне пора, – сказала она и встала из-за стола. – Всего хорошего!
Гоша оцепенел от неожиданности и изумления. А выйдя из оцепенения, взволнованно воскликнул:
– Подождите! А как же наша поездка к вашему мужу?
– Поездка состоится, – сказала Марго. – Но сейчас у меня слишком много дел. Как только освобожусь, я вам позвоню. Идет?
Гоша растерянно кивнул:
– Идет.
– Прощайте!
И она покинула ресторан, а вместе с ним и Гошу, мужчину-мальчика, мужчину-паиньку, изысканного ценителя красоты и халявы.
6
Фил положил телефонную трубку.
– Ну! – проговорила Марго и даже привстала от нетерпения. – Вы дозвонились?
– Угу.
– Что вы выяснили?
Фил ответил траурным голосом:
– Ольги Николаевны Вершининой не будет до завтрашнего утра.
– Черт! – сказала Марго, вскочила с кресла и принялась взволнованно расхаживать по комнате. – О господи, я не доживу до завтрашнего утра!
– Доживете. Обещаю, что позвоню ей с первым лучом солнца.
