– Если будет необходимость, я с ним свяжусь, а пока – живи, – великодушно разрешила я.
– Тогда я пойду? – спросил Голик.
– Иди, и в клубе о нашем разговоре больно не распространяйся, – на всякий случай предупредила я.
– Ни словом не обмолвлюсь. Даже Костяну, – уточнил он.
Видно, Костян был закадычным другом Голика и он поверял ему все свои секреты.
Из ресторана мы вышли одновременно. Голик направился на автобусную остановку, которая находилась метрах в двухстах от клуба. Подождав, пока он удалится на приличное расстояние, я подошла к дверям клуба. Выяснив, на месте ли начальник охраны, показала удостоверение и попросила срочно проводить меня к нему. Дежурный охранник немедленно выполнил мою просьбу. Вот что значит сила красных корочек в России!
У Пал Палыча я задержалась ненадолго. Получив необходимые объяснения, начальник охраны слово в слово повторил рассказ Голика, тем самым сняв с незадачливого Пигмалиона все подозрения. Одна версия отпала.
«Будем проверять остальные», – оптимистично заключила я.
* * *
Устав от насыщенного встречами дня, я притащилась домой и в изнеможении плюхнулась на диван. Все! На сегодня встреч достаточно. Голова пухнет от всевозможных впечатлений. Даже думать ни о чем не буду. Одного откровения Никодима Трофимовича за глаза хватит. На первый взгляд старичок говорил правду. Но, если копнуть поглубже, запросто могут всплыть такие факты, которые опровергнут все его заявления. История с шутником была больше похожа на искусный вымысел. Проверить, говорит ли Лисченко правду, можно, встретившись с дачным соседом. Ехать в дачный поселок или отложить визит до времени? Ведь, по большому счету, что мне даст эта поездка? Сосед может подтвердить только то, что Лисченко находился в конкретное время в конкретном месте. А подтверждения, что телефонный разговор имел место быть, я там не найду. Девушка была убита глубокой ночью. При необходимости Лисченко мог успеть двадцать раз сгонять туда и обратно. Вряд ли сосед сидел всю ночь и караулил машину сторожа. Только вот зачем бы Никодиму Трофимовичу, этому замшелому мухомору, понадобилось убивать молодую женщину? Или он своей ложью пытается кого-то прикрыть? Возможно. А если предположить, что он говорит правду? Кто тогда этот загадочный телефонный сосед? И ведь как хорошо реакцию сторожа рассчитал! Выходит, знает его близко. И привычки, и окружение. Даже про дачный участок в курсе. Кто-то из сотрудников музея? А может, сам Воронков сторожу звонил? Алиби готовил. Теперь сидит и ждет, когда в историю со звонком неизвестного поверят. А если поверят, то и его, Мишку, отпустят. Риск, конечно, есть. Но в деле об убийстве без риска не обойтись.
Или взять виртуального кавалера Олеси. Никто его, кроме самой убитой, в глаза не видел. Ни имени не знает, ни отчества. И в Олесином телефоне, который мне передал Сомов, его номера нет. В телефонной записной книжке вообще с контактами не густо. Всего три. Сомова, Дарьи и новоявленной приятельницы Полины. Даже номер школы, в которой проработала столько лет Олеся, и тот отсутствует. Ну, это-то еще можно объяснить. Девушка могла знать номер наизусть. Пришла нужда позвонить – набрала по памяти. А телефон поклонника тоже наизусть учила? И Дарья и Полина в один голос утверждали, что Олеся была влюблена в своего мистера «Х» без памяти. Даже если она запомнила номер, то все равно он, по логике вещей, должен был быть в контактах. Ведь намного приятнее вместо сухих цифр видеть на экране телефона имя возлюбленного. Женщины в любом возрасте сентиментальны и склонны придумывать своим обожаемым всякие ласковые прозвища. Их и записывают в контактах. Вот, например, моя бывшая соседка называла мужа Бусенок. И в телефоне у нее он так и значился. Я однажды спросила ее, зачем она это сделала, почему просто не написала «Муж». Так она ответила, что «Муж» звучит грубо, а вот если ей звонит «Бусенок», то и разговор по-другому складывается. А Бусенок, между прочим, уже шестой десяток разменял!
Неужели Олесе были нисколько не свойственны женские сантименты? Или имелась другая причина отсутствия номера и забавных прозвищ? Парадокс. Чем больше я про Олесю узнаю, тем менее понятной она становится. Надо бы побывать у Сомовой на квартире. Если в телефонных контактах информация о воздыхателе Олеси отсутствует, то уж в компьютере девушки ее должно быть предостаточно. Полина говорила, что встрече предшествовала бурная и длительная переписка. Мне просто необходимо ознакомиться с ней. А еще нужно выяснить у Сомова, не появлялся ли Олесин кавалер на похоронах. Или же он мог связаться с отцом девушки позднее. Все-таки они собирались пожениться. Не мог же он никак себя не проявить. Даже если Олеся и не желала в свое время знакомить жениха с отцом, обычно после смерти невесты жених некоторое время общается с ее семьей. Людям легче переносить утрату близкого человека в компании его родных.
Я вздохнула. Называется, «не буду даже думать»! Теперь не смогу заснуть, пока не выясню этот вопрос. Придется звонить Сомову. Я посмотрела на часы. По правилам этикета время для звонков давным-давно прошло. Надеюсь, Сомов не пошлет меня далеко и надолго, если я потревожу его в такой поздний час.
Сомов ответил после первого же гудка. Не ожидая такой быстрой реакции, я не сразу смогла заговорить.
– Татьяна, я слушаю вас, – взывал мужчина, – что-то узнали?
– Доброй ночи, Дмитрий Павлович. – У меня наконец прорезался голос. – Простите за поздний звонок.
– Бросьте церемонии, – прервал меня Сомов, – говорите по существу.
– Мне нужно знать, присутствовал ли на похоронах Олеси ее жених, – выпалила я.
В трубке повисло молчание. Дмитрий Павлович, по всей видимости, был озадачен моим вопросом. Пауза затягивалась.
– Алло, Дмитрий Павлович, вы все еще здесь? – уточнила я.
– Я думаю, – ответил Сомов. – Просто не уверен, что правильно расслышал вопрос. Вы имеете в виду, что Олеся собиралась замуж? Или употребили слово «жених», как синоним слова «приятель»?
– Вообще-то для меня терминология в данном случае не имеет значения. Я пытаюсь выяснить, кто из незнакомых вам мужчин провожал Олесю в последний путь.
– Для вас разницы, может, и нет, а для меня – существенная. Моя дочь собирается выйти замуж, а мне об этом даже не заикается. Не говоря уже о том, чтобы познакомить со своим избранником.
– Я так понимаю, ответ отрицательный, – подытожила я.
– На похоронах Олеси были ее коллеги с работы. Только женщины. И директор. Но он, насколько я понимаю, вас не интересует. Еще вопросы?
– А после похорон? Может быть, звонил кто-то?
– Я остановился в гостинице. Моего номера телефона приятель Олеси знать не мог. А на гостиничный номер подобные звонки не поступали. Мне бы тут же сообщили.
– Сожалею, что напрасно вас побеспокоила, – снова попыталась извиниться я.
– Татьяна, я же сказал вам, что вы можете обращаться ко мне в любое время. Это значит, и днем и ночью. Предложение помощи остается в силе. Судя по тому, что в столь поздний час вы все еще не отдыхаете, расследование идет полным ходом?
