Элина садится на кровать, прижимается к нему.
— Как ты меня напугал, — шепчет она. Иона бьется у нее на руках, как рыбка, Элина крепко держит его. — Врач сказал, тебе надо сходить к терапевту, когда мы верне…
— Постой, — перебивает Тед, по-прежнему глядя в потолок, — неувязка получается. Теперь я понял, что все мне врали. Что вокруг меня ложь. Теперь понимаю. И я не знаю, куда бежать, к кому обратиться, потому что всюду обман и никому нельзя доверять. Понимаешь? — Он смотрит то ли на Элину, то ли мимо нее, то ли сквозь нее. — Понимаешь?
Иона вырывается, топчется у Элины на коленях. Элину бьет дрожь, руки трясутся. Что ответить на это, что делать? Позвать доктора — но что тогда? Что с ними творится?
— Тед, — говорит она срывающимся голосом, глотая слезы, — о чем ты…
— Вот и славно. — В палату заходит Симми, потирая руки. — Врачи говорят, можно ехать. Ну что, поедем?
— Сим… — возражает Элина, но Тед уже вскочил с койки.
— Идем. — Он хватает Элину за локоть и тянет к выходу: — Идем.
— Мне кажется, надо подождать и посмотре…
— Нам пора, — торопит Тед, протискиваясь вперед. — Нам нужно вернуться в Лондон.
* * *
Вот и вся история.
Для Лекси все закончилось во время купания в Дорсете на исходе августа. Они с Тео и Робертом в Лайм-Риджисе. Перекусили рыбой с жареной картошкой, вспомнили гостиницу, где останавливались в прошлый раз, поспорили о статье Лекси, что прочел недавно Роберт. Тео набрал ведерко гальки, нашел дохлого краба, потом Лекси разделась и поплыла. Роберт смотрел и ждал с полотенцем наготове. «Как муж селки»,
[33]
— подумалось Лекси. Она смотрит на них из воды: Роберт сидит на крутом утесе, а рядом в коляске спит Тео с вязаным котенком в руках.
Когда Лекси выходит из воды, осторожно ступая по острым камням, Роберт укутывает ее в полотенце, и Лекси знает, что через несколько минут они должны оказаться в постели. Иначе нельзя, это глубинная потребность. Роберт растирает ее полотенцем — спину, руки, бедра.
— В гостиницу, — говорит Лекси резиновыми, чужими от холода губами, — пойдем в гостиницу.
И Роберт коротко отвечает: «Да».
Лекси нравится в нем все: и это «да», и как он нагибается за сумками, перекидывает через руку ее сброшенную одежду, и как он, наклонившись, расшнуровывает ее туфли, скинутые в спешке, и помогает ей обуться, а сам несет коляску со спящим Тео вверх по бетонным ступеням, ведущим с пляжа, по дорожке, по гостиничной лестнице, мимо потрясенного администратора, через четыре лестничных пролета, а Лекси бежит впереди в одном бикини и полотенце.
И как он поворачивает к стене коляску, срывает сначала покрывало с кровати, потом рубашку, затем полотенце с Лекси — именно в этом порядке. И жар его кожи на ее коже, прохладной. И как он пытается распутать завязки мокрого купальника, ругаясь от нетерпения, и Лекси помогает ему. И как он выхватывает у нее из рук мокрый узел и швыряет в стену. На штукатурке так и останется след, похожий на медузу, и новые постояльцы будут удивляться, откуда такое странное пятно.
Лекси дорого в нем все: и его невероятное тело — крепкое, мускулистое под бархатной кожей, — и линия волос, бегущая вдоль живота (Лекси и забыла о ней). И его страстная сосредоточенность во время близости, и предельная серьезность на лице, и то, что она с ним, наконец-то, спустя долгие месяцы.
Потом он засыпает. Лекси не спится. Она потягивается, зевает, встает с постели. Натягивает платье, подходит к Тео — тот все еще спит в коляске, надув губки, веки подрагивают во сне. Лекси смотрит на него, гладит по волосам. Одна рука у него свесилась, и Лекси вглядывается в узор из тонких линий на его ладони.
Лекси подходит к раскрытому окну. Внизу, на набережной, гуляют люди, едят мороженое, стоят у перил, прохаживаются взад-вперед. После их возвращения с пляжа начался прилив: волны лижут пенными языками портовую стену. Старичок гуляет с собакой, та метит статую. Из магазина выбегает ребенок, в каждой руке по апельсину. Вот забавно, думает Лекси, люди заняты своими делами, а она, женщина в платье, тайком наблюдает за ними из окна.
Она думает, где бы им поужинать, скоро ли проснется Тео, не купить ли ему воздушного змея — она видела в магазине красного с желтым хвостом. Смотрит на огромный серый мол Кобб, похожий на спящую змею, высунувшуюся из моря.
Услышав шорох из коляски, Лекси оборачивается. Те о просыпается, вертит головой. Лекси садится подле коляски на корточки.
— Привет, — шепчет она.
Те о зевает и, не открывая глаз, четко произносит:
— Говорил же я, не хочу.
— Вот как?
— Да. — Тео хмурится, моргает, глядит по сторонам. — Здесь не дом.
— Верно, не дом. Мы в Лайм-Риджисе, вспомнил? В гостинице. Ты немножко вздремнул.
— Риджис, — повторяет Тео, и лицо у него напряженное, будто он что-то вспомнил. — Ведерко… с камешками.
— Здесь твое ведерко. Вот, смотри.
Тео потягивается и вылезает из коляски, взяв под мышку вязаного котенка.
— Альфи не любит Риджис, — заявляет он и идет к ведерку, которое Лекси оставила под дверью.
— Не любит?
Тео, наклонившись над ведерком, внимательно его разглядывает.
— Нет.
— Почему не любит?
Тео отвечает не сразу.
— Говорит, здесь очень сыро.
Лекси, сидя на краешке кровати, сдерживает улыбку.
— Что ж, он ведь кот. Кошки не любят, когда мокро.
— Нет, не мокро, а сыро.
— Мокро и сыро — одно и то же, сынок.
— Нет, не одно и то же!
— Ладно. — Лекси закусывает губу. — Хочешь пить?
Тео достает из ведерка камешки и выкладывает в ряд. Серые, замечает Лекси, он откладывает в сторону.
— Тео, — задает она тот же вопрос, — пить хочешь?
Тео кладет гладкий белый камешек рядом с рыжим.
— Да, — отвечает он сдержанно, но твердо. — Очень.
Чуть позже они снова выходят на прогулку. Лекси покупает красного змея с желтым хвостом, и они идут на пляж за городом, за молом Кобб. Тео держит змея за веревку, а Лекси сжимает его ладонь. Роберт следит за ними с утеса, где ищет окаменелости.
— Вот так, — шепчет сыну Лекси. — Правильно.
Змей парит над самыми их головами, чуть косо, хвост полощется на ветру. Тео, задрав голову, смотрит как зачарованный, не веря, что стоит шевельнуть рукой — и это чудо в вышине танцует в ответ.
— Он как… — Тео с трудом подбирает слова, — как собака.
