– А что заставило тебя почувствовать к нему симпатию? – спросила Габриель, пододвинув к нему поближе свою чашку с эспрессо.
– Ничего. Кроме злости, я ничего к нему не испытывал.
– Может, было что-то особенное? Вспомни!
На секунду он задумался, потом рассказал:
– В феврале 2005 он похитил «Поцелуй» Гюстава Климта из музея в Вене. Это моя любимая картина и…
– Это наша любимая картина.
– Не пойму, к чему ты клонишь?
– А тебе не кажется странным, что почти сразу, как ты перешел на службу в отдел по борьбе с нелегальным вывозом культурных ценностей, он крадет именно эту картину?
– Я смотрю, ты неплохо осведомлена о моей карьере, – усмехнулся Мартен.
– Арчибальд сделал все, чтобы ты заинтересовался его персоной, – вздохнула Габриель. – Сам дергал за ниточки, и так продолжалось годы. Пора бы тебе обратить на это внимание.
Мартен поднялся. Он был зол. Габриель, вероятно, и права, но чтобы окончательно в этом убедиться, ему надо арестовать Арчибальда. Любой ценой. Он положил на стол три бумажки по десять долларов и вышел из кафетерия, не удостоив взглядом дочь своего врага.
– Пообедаем вместе? – крикнула она ему вслед.
Мартен даже не обернулся.
Час спустя
Отель «Палас» располагался на Монтгомери-стрит, между деловым кварталом и Юнион-сквер. Мартен и мадемуазель Хо ходили по залу, где был выставлен на продажу знаменитый «Ключ от рая». Голубой бриллиант за бронированным стеклом загадочно переливался всеми своими гранями, завораживая и гипнотизируя. Несмотря на ранний час, перед ним уже собрались любители роскоши и драгоценностей. В центре зала струнный квартет исполнял музыку из фильма «Канапе с бриллиантами».
Изысканное и роскошное оформление зала придавало событию особый шик. Отель служил местом встреч членов самых почтенных семейств города, которые любили здесь обсуждать за завтраком важные дела, собираться по поводу именин и устраивать пышные вечеринки по случаю свадьбы или помолвки. В общем-то, это место можно считать историческим: когда-то здесь останавливались на какое-то время Оскар Уайльд, знаменитый тенор Карузо и даже президент Рузвельт. Вспоминают также переполох, который однажды вызвала Сара Бернар, приехав сюда в сопровождении своего ручного тигра.
В бывшем дворе, где раньше стояли экипажи, теперь устроили зимний сад под стеклянной крышей, с великолепными сводами, сделанными в виде гигантских витражей с подсветкой. Мартен пришел в восторг при виде разноцветного прозрачного купола, хрустальных австрийских люстр, колонн из итальянского мрамора и янтарных подсвечников в виде золотых лепестков. Достаточно закрыть глаза, как перед мысленным взором рисовалась картина бального зала викторианской эпохи, но дюжина пышных пальм в керамических кадках при естественном освещении превращали помещение в современный атриум в стиле модерн.
– Ну как? – Кореянка вопросительно смотрела на Мартена.
– Потрясающе! – воскликнул он. – Но с точки зрения безопасности…
– И как тут с безопасностью?
– Да никак!
Главный офис службы охраны располагался на верхнем этаже отеля, в конце коридора. На длинном лакированном столе стояли в ряд мониторы, передающие изображение с многочисленных камер наблюдения, установленных повсюду. С мрачным видом Мартен склонился над столом, тревожно вглядываясь в экраны:
– Везде сплошные проколы!
Мадемуазель Хо оперлась на его плечо. От нее исходил скромный аромат срезанных цветов.
– Вы преувеличиваете: все выходы охраняются, агенты из службы безопасности патрулируют на каждом этаже, камень помещен в прозрачный контейнер из противоударного стекла, который приклеен к полу. Что еще нужно?
Мартен выпрямился, чтобы освободиться от назойливого внимания кореянки.
– В помещении полно народу. Арчибальд может не моргнув глазом посеять панику: задымление, угроза пожара, внезапно включившаяся сирена, выстрел из пистолета. Сразу начнется давка.
– Охрана обучена проводить срочную эвакуацию, – возразила мадемуазель Хо.
Мартен достал свой ноутбук и защелкал клавишами, чтобы выяснить график работы ночной охраны.
– Да, действительно, днем охраны предостаточно, но ночью – маловато. И потом, оставлять бриллиант под стеклом… Можно подумать, что вы это делаете специально! Сколько раз Арчибальд попадал в охраняемые помещения по воздуху? Ему это раз плюнуть!
Мадемуазель Хо замерла, будто только что осознала недостатки выбранной стратегии охраны. Мартен уселся за стол, вывел на экран план отеля, который ему предоставила администрация. Он распечатывал его на принтере, когда его мобильник пискнул, что могло означать только одно – пришла эсэмэска.
Я тебе мешаю?
Мартен посмотрел номер отправителя – то была Габриель. Он решил не отвечать, но не прошло и двух минут, как мобильник пискнул снова.
Я тебе мешаю?
Да.
Используя моментальную почту, она засыпала его вопросами:
Ты хочешь вместе пообедать?
Нет!
Чем ты сейчас занимаешься?
У меня много работы.
Стреляешь в людей?
Прекрати, Габриель!
Помнишь, как мы занимались любовью?
Словно застигнутый на месте преступления, Мартен поднял голову и посмотрел на мадемуазель Хо, сидящую на другом конце стола. Ее лицо наполовину скрывал экран ее «Макбука», но кореянка глядела на него с нескрываемым любопытством.
«Надеюсь, они не установили за мной электронную слежку», – подумал он, возвращаясь к миниатюрной клавиатуре своего мобильника.
Прекрати, я тебе сказал!
Любовь, как это было прекрасно! Так нежно, так ласково! Только с тобой.
Следовало опять попросить ее прекратить эти глупости, но у него не было сил. Он ждал, уставившись в маленький экранчик, ждал целую минуту! Наконец новое послание:
Мне никогда не было так хорошо, так сильно, так чувственно.
Мартен не мог еще раз не напомнить:
Если тебе было так хорошо, почему же ты не пришла ко мне на свидание?
Проигнорировав его вопрос, она продолжала отправлять ему пылкие послания, будоража память:
Помнишь наши ласки, наши поцелуи?
Помнишь, как ты ласкал мою грудь?
Помнишь свои губы на моей груди?
Помнишь, как наши тела прижимались друг к другу?
Помнишь, как я держала твою голову в своих руках, а ты…
У Мартена лопнуло терпение, он швырнул свой мобильник об стену, и тот разлетелся вдребезги.
Он поднялся по Маркет-стрит, пересек Гэри-стрит и оказался на Гранд-авеню перед кафе «Ангелы». Он был уверен, что найдет ее там.
