— Дела? — переспросил Пард. — Дел практически никаких. Друзья детства, мы выросли вместе. Из всей компании только я да Дюша откололись. А остальные так вместе и держатся. Фирму вон организовали. Крутятся помаленьку. Я с ними в основном водку пьянствую да пиво на природе потребляю. По праздникам.
— Понятно, — прервал его Вольво. — Ты говорил, что они могут помочь с колесами?
— Думаю, да. Одно из направлений их деятельности — прирученные машины напрокат.
— Замечательно, — оживился Вольво. — Где у них офис?
— На проспекте Мира, недалеко от Дюши.
— Правь туда.
— Нет вопросов! — Пард энергично вывернул руль; «Черкассы» предупредительно всхрапнули двигателем, повышая обороты. Вторая машина пристроилась следом, бампер к бамперу.
Они вновь миновали Ингульский мост, с Пушкинской свернули на Большую Морскую и долго мчали пустынной почему-то улицей. Пард вообще заметил, что в районе Николаева много живых постоянно ошивалось лишь на Соборной да на Херсонском проспекте. Ну, на Мира и Октябрьском еще, основных артериях южного района. А вокруг Соборной улицы оставались большей частью тихими и пустынными. И дремотно-неспешными какими-то.
Всегда. Сколько Пард себя помнил.
Они миновали парк полуэльфа Петровского, пересекли Херсонский и Пограничную, и рядом с автовокзалом влились в жиденький поток машин, что втекал с кольца на проспект Мира.
— Уже почти на месте, — сказал Пард негромко. — Сейчас, за рынком, пару кварталов осталось.
— Это не рядом ли с водохранилищем? — подозрительно спросил Вольво. — А?
— Рядом. Напротив, — подтвердил Пард. — Там девятиэтажка есть, а перед ней скульптура — эльфка с голубями. В этой девятиэтажке они и гнездятся…
— А я помню, как эта девятиэтажка росла, — неожиданно сказал Гонза. — Плохо, правда. Я тогда еще маленький был.
Слева мелькнули крытые ряды Колосовского рынка. Еще несколько минут — и пара «Черкасс» затормозила на асфальтовом пятачке перед памятной девятиэтажкой.
В холле дежурила все та же глуховатая женщина-гном. Парда она прекрасно помнила, но всегда приставала с расспросами и норовила не пустить к лифтам. На этот раз она уже приготовилась броситься в атаку, но Вольво и Иланд окатили ее такими ледяными взглядами, что вахтерша мгновенно сникла и покорно махнула рукой:
— Левый лифт, вызывайте…
И спряталась в стеклянную дежурку, зыркая оттуда, как паук из паутиновых джунглей под потолком.
Пард нажал на тотчас вспыхнувшую кнопку рядом со створками дверей и наверху глухо загудел разбуженный лифт.
Пятый этаж. Комната пятьсот тринадцать.
Здесь почти ничего не менялось. Направо — комната начальства, там скорее всего сидит мрачный директор Уца, вечно озабоченный орк Липа и беззаботный бородач Вишня в выгоревшей футболке и неизменных подтяжках, неотделимых от всех его джинсов.
В левой комнате, конечно, сидит Дроба за основным компьютером «Соло», единственный на фирме, кто мог претендовать на звание техника и на знание большого числа формул. Рядом — девчонки. Вера, Ленка, Лиза. Большие любительницы попеть. Возможно, снизу, из гаража поднялся Гена, полувирг, очень похожий внешне на Зеппелина. Тогда он сидит рядом с Дробой или играется за вторым компом во что-нибудь военно-зрелищное. Компьютерные формулы Гена знал слабо, но игру загружать худо-бедно научился.
Пард толкнул правую дверь. Вошел.
Уца, Вишня и Липа действительно сидели за столами. А на диване обнаружились даже Мокар с Лисиком, и даже Леся с центрального.
— Е-мое! — изумились «солисты». — Кто пожаловал!
В кабинете начальства сразу стало тесно. Впрочем, это не помешало усадить гостей за низкий столик. Гномы скользнули к стене, Иланд с Вахмистром уместились рядом с Мокаром и Лисиком на диване; сюда же сел и Пард. Для остальных подвинули стулья, а Уца, мгновенно определивший в вирге Вольво босса всей пожаловавшей компании, немедленно предложил ему свое собственное директорское кресло. Впрочем, Уца с Вольво вроде бы были знакомы и раньше вертели какие-то сделки в Центре, так что удивляться было незачем.
Вера с Ленкой быстро убрали кружки с недопитым чаем и захлопотали у холодильника. Инси дернулась было помочь им, но ее остановил Липа, мгновенно становившийся галантным и предупредительным, едва в радиусе пяти шагов появлялась хорошенькая девушка любой расы. Правда, на сотрудниц «Соло» это распространялось не всегда…
Минут десять ушло на приветствия, ни к чему не обязывающие вопросы и ни к чему не обязывающие ответы. Уца, конечно же, добыл из сейфа заветную бутылочку с «Памятью мира», а она у Уцы, как известно, никогда не стояла в сейфе наполненной меньше чем наполовину. Пард улавливал нетерпение Вольво, и уже после первой рюмки тот приступил к делу.
— Извините, что тороплю, — сказал Вольво «солистам». — Но у нас действительно времени в обрез.
Уца понимающе вскинул руки. Время… Кому его хватает?
— Нам нужны машины. Штук пять. Пять хорошо прирученных машин и еще — хорошо прирученный катер. Поможете? — Вольво пытливо взглянул на Уцу, Липу и Вишню, тоже безошибочно вычленив из разномастной толпы именно тех, кто принимает решения.
— С машинами — нет проблем, — отозвался Уца и повернулся к Вишне. — Звякни Гене, узнай, что у него свободное…
На мгновение директор «Соло» умолк, размышляя.
— С катером сложнее, у нас катеров просто нет. Но я сейчас попробую найти…
Уца взял со стола телефонную трубку.
— А кого ты попытаешься дернуть, если не секрет? — поинтересовался Вольво.
— Южный порт, шестнадцатый причал, каботажку. — Уца пожал плечами. — Да мало ли! Марика, в конце концов, у него тоже щупальца повсюду.
— А каботажкой кто нынче командует?
— «Черноморский». Но мы там почти никого не знаем. — Уца набирал номер.
— Занято в гараже, — сказал из угла Вишня. Бородка его смешно топорщилась.
— А, вдребезги-пополам, у меня тоже занято, — вполголоса ругнулся Уца, и в тот же миг его трубка мелодично свистнула. Кто-то звонил.
— Да? — Уца приложил телефон к уху. — То есть как глохнут?
Глаза его округлились. Послушав еще с полминуты, он растерянно отнял трубу от уха.
— В гараже непонятка, — сказал он вопросительно глядящим Липе и Вишне. — Гена матерится на чем свет…
Уца дал отбой и убрал затихший телефон в карман.
— Сейчас разберемся, не волнуйтесь.
Он встал, и вместе с ним встали Липа и Вишня.
И еще — Пард, Вольво и Гонза, исполненные самых нехороших предчувствий. В голове у каждого с недавней подачи Гонзы вертелась одна и та же фраза: «Система защищается…»
Спускались они по лестнице, бегом, прыгали через несколько ступенек, позабыв о лифтах. Вахтерша-гном проводила их совершенно безумным взглядом.
