Пард хмыкнул. Да уж, действительно, если живой не знал формул для лома, такого можно было смело сдавать биотехникам, для экспериментов. Потому что больше в этом мире такие кретины ни на что не годились.
Щель в торце дома была чуть пошире, чем остальные. Пард осторожно выглянул — напротив, очень близко, серела бетонная стена. Или забор, было не рассмотреть. Они просидели минут пять напротив щели, и никто рядом не прошел.
— Ладно. — Вася поплевал на руки и взялся за лом. — Отойди, чистюля, пролетарий пахать будет. Как бы не выпачкать тебя, умника…
Пард послушно отошел в сторону. Звонкие удары железа о камень нарушили сонную тишину подвала.
Долго напрягаться Васе не пришлось — дыра расширялась весьма охотно, и вскоре в подвал хлынул режущий глаза дневной свет. Пард погасил фонарик и сунул его в сумку. Бетон напротив оказался низким заборчиком, опоясывающим не то детский сад, не то школу. Пард и Вася проворно выбрались наружу, незамеченные никем. Ну, разве что кем-нибудь из жильцов дома, если те обратили внимание на стук Васиного лома и удосужились выглянуть в окно.
— Пошли, начальник. — Вася продолжал паясничать, но это сейчас отвечало задуманным ролям, и Пард послушно направился вдоль заборчика. На проспект они вышли спустя пять минут, миновав арку в длиннющем сорокаэтажном доме. Невдалеке, на остановке, Пард увидел Бюскермолена и Роелофсена, чинных и солидных, как и подобает гномам. Не знай Пард, зачем они торчат на остановке, решил бы — ждут себе автобуса двое живых.
Зеппелина видно не было.
Кроме гномов на остановке топтались толстый человек в неопрятном костюме и изможденная старуха с кошелкой. Пард с Васей неторопливо приблизились.
— А все-таки, — непринужденно вещал Вася, — пластиковые трубы лучше металлических. Формулы формулами, а износ износом…
— А я что — спорю? — в тон ему поддакнул Пард. — Лучше. Жаль, участок старый, мало пластика, металл один…
Вася сокрушенно вздохнул. Бюскермолен и Роелофсен свысока покосились на двух слесарей; Парду даже завидно стало. Во умеют важность на себя напустить!
Вскоре появился Зеппелин с бутылкой пива наперевес. Выглядел он мрачным и торопящимся. Косо взглянув на желтую табличку-расписание, он привалился к металлической стойке под краем козырька и стал жадно потреблять из бутылки. Старуха с кошелкой тут же пристроилась рядом, явно нацелившись пустой бутылкой завладеть. И преуспела: Зеппелин втащил остатки пива суровым виржьим глотком и отдал обесценившийся сосуд старухе. Старуха неразборчиво поблагодарила.
Первый автобус они пропустили, серебристую «Долину», почти полную. Пард нервно покосился на часы, вздохнул и пожаловался Васе:
— Опоздаем, заведующий фитиля вставит…
— Ничего, — беспечно отозвался Вася. — Сам он, что ли, по подвалам лазить будет? Ткачук говорил, он темноты боится!
Пард с Васей очень натурально заржали.
Два проходящих мимо остановки вирга с подозрительно оттопыренными куртками ощупали живых у козырька цепкими внимательными взглядами и прошествовали дальше. Пард видел, что вскоре они свернули во дворы. Как раз туда, откуда недавно вышли Вася и сам Пард.
Вскоре показался очередной автобус, угловатый красный «Икарус». Над лобовым стеклом чернели выведенные тушью цифры: «1109» и маршрут: «Стадион — Лохановка».
Пард хмыкнул. В конечной точке маршрута этого автобуса, похоже, обитали сплошные лохи…
Народу в салоне, к счастью, оказалось совсем мало, живых с десять. Гномы вошли в среднюю дверь и устроились на спаренных сиденьях; Зеппелин остался на задней площадке. Вася и Пард прошли к похожей на пузырь паука-серебрянки кабинке водителя.
Водитель, парень-человек лет двадцати, листал пестрый журнал с малоодетыми девицами и автобусу почти не мешал. Автобус, похоже, был отменно приручен и успел накопить солидный опыт на маршруте.
До следующей остановки они ничего не предпринимали; четверо пассажиров очень удачно вышли, в том числе старуха с одинокой бутылкой в кошелке, а взамен сел только один: орк-подросток с ранцем, непрерывно жующий резинку.
— Давай, — сказал Пард Васе, и тот послушно потянул на себя дверь водительской кабинки. Водитель оторвался от журнала и попытался вяло протестовать, но Вася тихонько взял его за соломенные волосы и нехотя брякнул ладонью по морде. Пард заслонял действо от пассажиров.
— Значит, так, отроче, — невыносимо скучным тоном сообщил Вася. — Сейчас ты остановишься, погазуешь маленько для пущего эффекта и объявишь, что автобус устал и хочет вернуться в парк. Потом медленно — слышишь? — медленно пересядешь в салон. Не станешь дергаться, мы тебя отпустим. Станешь… пеняй на себя.
Парень мелко-мелко закивал; журнал с девицами сполз с приборной доски и шлепнулся на пол, к педалям. Водительскую шевелюру Вася отпустил, зато левую руку держал подозрительно близко к боку, и Пард мог ставить все свои деньги на то, что в бок парню упирается ствол.
Метров через двести автобус чихнул и приткнулся к тротуару. Водила очень натурально поревел акселератором, подергал несчастный, ничего не понимающий автобус вперед-назад и потянулся, вопросительно взглянув на Васю, к шишке с кнопкой, от которой тянулся в недра приборной доски витой черный шнур. Вася кивнул.
— Граждане! — хрипло сказал водитель. — Автобус дальше не пойдет, утомился, третьи сутки на маршруте. Извиняйте…
Двери с шумом открылись, повинуясь руке Васи. Пассажиры зароптали, но послушно потянулись наружу. На тротуаре все они начинали вертеть головой, соображая, какая из остановок ближе — та, что впереди, или та, которую миновали.
— Все, — Вася подтолкнул водилу стволом, — вылезай.
— А гномы?.. — попытался обратить внимание парень, но Вася его перебил:
— Гномы нам пригодятся.
Зеппелин водилу почему-то не взволновал.
Перед выходом Пард прокрутил Васе на экране компа все подъезды к нужному дому, все улочки внутри квартала, а на память Вася сроду не жаловался. Неповоротливый автобус, почуявший уверенную руку черного орка, послушно углубился в массив многоэтажек. Пард, стоя рядом, коротко подсказывал, Вася монотонно и спокойно отвечал: «Ага».
Он и сам знал, куда сворачивать, но справедливо считал, что лучше два раза свериться, чем один ошибиться.
— Гости слева! — предупредил с задней площадки Зеппелин, перекрыв рычание дизеля. Пард взглянул — та самая парочка подозрительных виргов. «Икарус» их явно заинтересовал.
Вася убрал ногу с газа и придержал автобус одновременно зачем-то открыв заднюю дверь. Высунулся в окно.
— Эй, мужики! — весело крикнул он виргам. — Где здесь пивная, а? Трубы горят, спасу нет…
Вирги попеременно глядели на Васю, на автобус, и друг на друга, и все — мрачно. Один уже было полез за пазуху, но тут рядом с ними непонятно откуда возник Зеппелин. Пард сунул руку в сумку, но даже не успел достать пистолет, как все закончилось. Один вирг остался лежать на травке у самой дороги с ножом в груди, второго, обмякшего и безвольного, быстро волок к автобусу Зеппелин. Бюскермолен и Роелофсен вдруг тоже оказались снаружи, мгновенно убрали убитого вирга прочь от дороги и затолкали в густые кусты перед ближайшим домом, и так же без задержек вернулись.
