Хотя… может, это зомби были? Их какой-нибудь маг обратил в пепел. Необязательно же представлять себе разные ужасы. Да еще находясь в таком темном и страшном месте. Да, это были зомби… или вообще чья-нибудь невинная шутка… а это что?
На стене, чуть правее темных силуэтов, виднелась криво и размашисто начертанная темно-красным цветом надпись: «Погребального ритуала не надо! Об этих я уже позаботилась! Остановитесь, братья! Остановитесь здесь и сейчас!» И чуть ниже, несколькими грубыми штрихами, уже знакомый расколотый череп с тремя волнистыми линиями.
У-у-у-у-у-у…
Вот это дивчина зажигает… не по-детски…
Еще два трупа. И опять женщина.
Братья? Это она своих братьев так лихо на тот свет отправляет? Фига себе сестру вырастили на свою голову… Мастерица на все руки и обезбашенная на всю голову! Марья-искусница, млин! Сжигает заживо, отрывает ноги и неплохо рисует…
— Я вообще не понимаю, что здесь происходит! — озлобленно рыкнул я, одновременно открывая блокнот и делая в нем пометку об очередной находке. Также сделал несколько скриншотов, подсвечивая себе факелом.
Просмотрел страницу блокнота, описывающую мои странные находки, и вновь не пришел ни к какому путному выводу. Хотя записи были довольно подробными.
Страница была озаглавлена соответствующе: Трупы-загадки.
Два мертвеца в самом начале колонного зала-коридора. Один обычный мертвец — в остатках крестьянской одежды. Другой превратился в зомби-стража. Кольчуга, остатки кожаных доспехов.
Два мертвеца крест-накрест. У каждого в черепе погребальный свиток с именем. Больше ничего полезного и непонятного. Из трофеев: жемчужина и тряпки. У одного скелета нет ног. Другой изображает собой стрелку, указывающую в непонятном направлении.
Еще три мертвеца в тряпичном свертке, подвешенном к потолку. На свертке странный знак: Расколотый от макушки до нижней челюсти череп и три параллельно идущие волнистые линии под ним. Знак зловещий и непонятный. Но грозный. Погребальные пергаменты с именами в наличии. Также записка с угрозой.
Две выжженные тени на стене. Двое мужчин. Похоже, сожжены заживо какой-то магией. На стене надпись-предостережение.
Предварительный итог по трупам: девять человек.
Предварительный итог по труподелам: одна таинственная женщина.
Дополнительно: все происходящее имеет отношение к клану Мертвых Песков.
Да уж. Считал — веселился, а как досчитал — прослезился. И забоялся.
Единственное, что меня успокаивает — судя по всему, эти «горячие» события в холодной канализации Альгоры происходили давненько. Раз уж от трупов одни костяки остались. И таким образом, наткнуться на милую представительницу «слабого» пола не смогу при всем желании. И это радует. Особенно учитывая страсть незнакомки к штампованию трупов.
Не дай бог замечу в глубине коридора женскую тень, сразу начну громко орать: «Не жгите меня! Не отрывайте мне ноги! Я не из клана Мертвых Песков! Честно!»
Последний раз «полюбовавшись» на контуры сожженных заживо воинов, я скорбно покачал головой и последовал дальше.
И тут же замер вновь.
Как вкопанный.
И настороженный до чертиков.
И пугливый.
В общем, уподобился вынырнувшему из норки суслику, заболевшему столбняком.
Из стены коридора, глубоко вонзившись между кирпичей (ага, между кирпичей стены класса неразрушимых объектов), в горизонтальном положении, торчал длиннющий ржавый кинжал, к чьей рукояти черно-белой полосатой веревкой был привязан тонкий свиток желтого пергамента.
Гулко сглотнув, я огляделся по сторонам, прошелся тоскливым взглядом по потолку, осмотрел пол. Никаких намеков на ловушку. Просто ржавый кинжал, торчащий в стене, и тонкий свиток с неизвестным содержанием.
— Ползун…
— Ур?
— Если что — не поминай лихом!
— Гур!
— И не надо так беспричинно радоваться! Ну! Берем!
И я взял!
Но как! Это надо было видеть! Вернее — хорошо, что никто не видел!
Стоя в двух шагах от кинжала, вытянувшись в струнку, стоя на цыпочках и нервно косясь одним глазом на пергамент, а другим оком бешено вращая по сторонам, я дотянулся до свитка и, нежно ухватив его кончиками пальцев, потянул на себя. Едва полосатая веревка натянулась, как под аккомпанемент моего разочарованного воя удерживающий ее кинжал рассыпался хлопьями ржавчины. А у меня на это хищно выглядевшее оружие были такие грандиозные планы!
Зато у меня в ладони оказался свиток пергамента и кусок полосатой черно-белой веревки. Причем если свиток был потемневшим и старым, то веревку будто вчера сплели.
Я бережно развернул пергамент. Что-то маленькое нырнуло к полу, и я едва успел подхватить крохотный предмет ладонью. Что это?
Кольцо!
Я держал в пальцах кольцо! Не металлическое. Из материала, больше всего похожего на кость. Или необычную древесину. Хотя скорей всего это именно кость.
Что хоть за колечко-то нам кто-то послал?
Предмет не идентифицирован!
Оч-чень приятно!
Дали не пойми что…
Я машинально надел кольцо на палец, слишком поздно спохватившись, что в нем может быть ловушка — смазанная ядом игла, например. Обошлось. Что никак не умаляло моей глупости.
Чертыхнувшись, развернул свиток до конца и поразился, сколь много там было мелкого убористого рукописного текста.
Причем на понятном мне языке. Правда, снизу, было с пяток строчек каких-то закорючек в уже знакомом мне арабском стиле.
Гласил текст следующее:
Если ты читаешь эти строки, то значит, я уже мертв и присоединился к своим погибшим братьям! Если бы мы сумели выполнить свой долг, то я бы обязательно вернулся за сим свитком и уничтожил бы его. Но раз ты видишь сии строки — значит, я так и не вернулся. И где-то здесь, на холодном камне или в зловонной луже лежат мои бренные кости. Я не ропщу — такова моя кара. Таково мое наказание. Я это заслужил и не мне мечтать о чистых и горячих песках родины.
Слушай же! Малая дюжина нас пришла в этот проклятый город! Сейчас, когда я пишу эти строки, от дюжины осталось лишь трое измученных долгой погоней воинов. Я один из них. Малой дюжины больше не существует. И все это случилось из-за подлого предательства! Наша сестра предала нас! Она забыла родовые обычаи и попрала наши законы.
Она бежала… мы отправились вслед за ней, дабы найти и покарать ее, но она сильна… она быстра… она превосходит в умениях убивать всех нас вместе взятых. Нам не удалось. И сейчас, когда еще двое из нас превратились в пепел, а остальные получили серьезные раны и были вынуждены остановиться, дабы перевязать кровоточащие раны, я пишу эти строки, ибо твердо знаю — нам не суждено преуспеть. Нам не покарать подлую преступницу. Мы падем в битве. Или умрем от слабости и ран, так и не догнав ее.
