— А это что? — насторожился я, увидев внутри слима квадратный ярко-желтый кусочек непонятно чего. — Чего надыбал?
— Гу-у-ур!
— Отдай, Ползун, — поспешно велел я, подставляя ладонь. — Плюй!
Слишком уж правильной формы был этот желтый кусочек, чтобы я мог его проигнорировать.
Колыхающийся питомец вытолкнул мне на ладонь инородный предмет и вновь начал медленный вояж вокруг моих ног, нацелившись на второй череп.
А я внимательнейшим образом изучил попавший мне в лапы предмет и обнаружил, что это плотно сложенный кусок пергамента, весь покрытый грязными разводами.
Аккуратно развернул и уставился на несколько крайне лаконичных строчек, довольно непонятных по своей сути.
Имя сего мужа Абу Лих Кваграс. Он есть верный воин, с рождения преданный и славно служивший великому клану Мертвых Песков до последнего мига своей жизни. Читающий эти строки! Прояви милосердие и предай упокоению останки сего мужа путем сожжения и с обязательным упоминанием его имени и последнего напутствия: «Ты славно служил! Отправляйся в урочище Вечно Поющих Песков!» Тем самым ты исполнишь волю наших богов и проявишь великодушие истинного воина!
Вот это да… фига себе послание…
По краям пергамента шла замысловатая вязь, крайне смахивающая на вензеля арабского языка. Причем текст был написан черным цветом и понятным языком, а вот «арабская» вязь начертана жирно-красным.
— Стой, стой, Ползун! — выпалил я, видя, как питомец задумчиво изучает своими ложноножками сомкнутые челюсти второго черепа. — Хватит в чужих головах копаться! Ты у меня не психолог! Ну-ка…
Бережно подняв череп, я перевернул его глазницами вниз и осторожно встряхнул. Из левой глазницы вылетел точно такой же желтый кусок пергамента и мягко спланировал на землю.
Подцепив клочок, я осторожно раскрыл его и, что было вполне ожидаемо, прочел практически идентичные строки:
Имя сего мужа Муса Лих Кваграс. Он есть верный воин, с рождения преданный и славно служивший великому клану Мертвых Песков до последнего мига своей жизни. Читающий эти строки! Прояви милосердие и предай упокоению останки сего мужа путем сожжения и с обязательным упоминанием его имени и последнего напутствия: «Ты славно служил! Отправляйся в урочище Вечно Поющих Песков!» Тем самым ты исполнишь волю наших богов и проявишь великодушие истинного воина!
Посмертные послания с просьбой об упокоении останков. Это однозначно. Если мыслить логически, то исписанные кусочки пергамента вложили в рот погибшим воинам, после чего придали их телам странную позу, да так и оставили.
Почему не сожгли сами?
Наверняка из-за отсутствия горючего материала типа «дрова сухие обыкновенные».
Или же из-за крайней спешки… хотя если было время аккуратно надписать пергамент и придать телам погибших крестообразную форму, то спешка как причина отпадает. Делов-то — поджечь дрова под телами погибших…
В любом случае особо напрягать голову мне не требуется — это явно кусок какой-то игровой легенды, к которой я по случайности прикоснулся. Вляпался по незнанию, так сказать.
И что теперь делать?
Хм…
Вариантов не так уж и много.
Сделать вид, что ничего не читал и просто пройти мимо.
Или же сжечь останки, благо чуток древесины у меня есть.
Тут еще подумать надо — у меня запас тоже не бесконечный и достался мне нелегким трудом.
И самый главный вопрос. Вопрос дня! Кто их убил? И где ноги второго трупа?!
Мне становилось жутковато. Абсолютно пустой длинный колонный коридор-зал без малейших признаков опасных монстров (не червеедов же за них принимать) и наличие нескольких погибших явной насильственной смертью людей. И как это понимать? Где убийца?
А это что?
Поднеся последний клочок пергамента к глазам, я с трудом разобрал две мелкие строчки, приписанные в самом низу.
Клянусь тебе, брат, — мы нагоним ее! И покараем по законам нашего рода! Либо погибнем в схватке! Оставь все заботы на нас! Покойся с миром!
Что ж, получено еще одно доказательство существования некой игровой легенды или события. Потому как оба послания написаны на понятном мне языке, а не на старинных «кракозябрах», которые во всем мире Вальдиры никто уж и не разберет. А тут все ясно и понятно.
Один из выживших после короткой, но ожесточенной схватки воинов дописал на пергамент свое личное послание погибшему собрату. Или брату в буквальном смысле этого слова, поклявшись нагнать и отомстить убийце.
Причем про убийцу он говорил в единственном роде и с приставкой «ее». То есть «она». То есть женщина…
Так, и что получается? Что несколько мужиков не смогли справиться с одной женщиной и один за другим отправились к праотцам… Это что же за женщина такая?
Короткий вопрошающий взгляд на своего единственного спутника и собеседника ничего не дал — слим деловито ползал среди бренных незнакомцев и в ус не дул.
Ладно…
Сначала действия, а все раздумья оставим на потом.
Вытащив из мешка изрядную порцию самой разнородной древесины, я, едва ли не обливаясь слезами, сложил ее в аккуратную конструкцию и в быстром темпе водрузил сверху останки двух незнакомцев. Короткое прикосновение горящего факела в нескольких местах, и погребальный костер весело затрещал, разбрасывая искры. С возмущенным ворчанием Ползун поспешно влез на мою ступню и пополз вверх, ничуть не смущаясь тем фактом, что лезет в вертикальном направлении.
Я же вновь поднес к глазам клочки пергамента и, чувствуя себя полным дураком, скорбно прочел, стараясь произносить фразы громко и четко:
— Доблестный воин Абу Лих Кваграс! Ты славно служил! Отправляйся в урочище Вечно Поющих Песков! Доблестный воин Муса Лих Кваграс! Ты славно служил! Отправляйся в урочище Вечно Поющих Песков!
Едва я произнес последние слова, как пламя бешено взвыло, взметнулось вверх, закрутившись горящим водоворотом.
Секунда — и огонь угас, оставив после себя лишь едва заметно дымящееся темное пятно на каменном полу.
Обряд погребения благополучно свершился. И сейчас души павших воинов направляются прямиком в урочище Вечно Поющих Песков.
И только я как полный придурок…
— Млин! — не сдержался я и послал скорбный возглас к сырому потолку. — Даже мертвецы отсюда сваливают в бодром темпе! И только я здесь застрял! Черт!
— Хр-р! — поддержал меня слим, доползший до плеча и благополучно угнездившийся там.
— Черт!
— Хыр!
Как ни удивительно, но благодаря бессвязной поддержке слима, я несколько взбодрился.
Секунду подумал и молвил, обращаясь к питомцу:
— Сегодня пройти дальше не судьба, Ползун. Пора бы и поспать немного.
