— Его можно будет съесть?
— Даже нужно. Какой смысл хранить, если завтра попадёшь под драконий плевок?
— Спасибо, утешил.
— Да не за что, кушай на здоровье. Добавки не нужно?
— Сам могу поделиться.
Кочик насильно запихнул в рот пару ложек каши и замер, прислушиваясь к ощущениям. Нет, вроде бы обратно не лезет. Нужно пользоваться моментом и затолкать в себя остальное.
— А где они среди степей столько рыбы взяли, да ещё мелкой?
— Это не рыба.
— Да?
— Хотя если снежному головастику оторвать лапы… Да ты кушай, Михась, кушай! Чего так позеленел?
— Уже не хочется, — бывший лётчик бросил ложку в котелок.
— Согласен, — Барабаш тоже перестал есть. — После жареной драконьей печёнки как-то не то. Приятной горчинки в головастиках не хватает, нужно было с лапами варить. Правильно я говорю, Ерёма?
Баргузин неопределённо пожал плечами и продолжил наворачивать кашу так, будто это и не каша вовсе, а приготовленное лучшими столичными поварами блюдо. Вот непробиваемый профессор! Наверняка с детства привык к устрицам, ползунам, жаренным в меду каганитским саранчоусам, нетопыриным крылышкам в кисло-сладком соусе и прочей отвратной гадости, почему-то выдаваемой хитрыми легойцами за еду. Их кухня в последние лет сорок вошла в моду… тьфу!
Полученное оружие тоже принесло одни огорчения: старые огнеплюйки с выщербленными прикладами и признаками некачественной починки, соляные кристаллы на двенадцать зарядов, тупые пехотные мечи, иные даже погнуты…
— И как этим воевать? — донельзя мрачный Барабаш обратился к командиру без чинов. — С нашим хламом я на тушканчика побоюсь пойти, не то что на пиктийцев.
— Победа достаётся правому, а не сильному! — жизнерадостно рассмеялся старший сотник и похлопал себя по животу. Но потом вдруг наклонился к Матвею и зашептал в ухо: — Ты в своих друзьях уверен?
— В каком смысле?
— Во всех. И ты прав — этой дрянью даже самоубийство не совершить, — Медведик огляделся по сторонам, дабы убедиться в отсутствии лишних ушей, и его голос стал ещё тише. — Дело есть, но нужны надёжные люди.
— А поподробнее?
— Можно и подробнее. Слушай сюда, заместитель…
ГЛАВА 13
— Ну что же ты его со всей дури-то, а? — Барабаш со злостью сплюнул. — Чай, не глорхийских головожопцев бьёшь.
Профессор в ответ лишь засопел в темноте и подсунул под голову лежащему без сознания часовому обмотанное чистой портянкой полено, использованное в качестве оружия. Ну, не рассчитал немного, с кем не бывает? Тем более в таком деле опыта нет и лучше перестраховаться, чем попасться с поличным из-за неуместной жалости. Ведь старший сотник доходчиво объяснил, на что они идут и чем это грозит в случае неудачи.
А вот, кстати, и сам Медведик появился. Удивительно, но внушительное брюхо совсем не мешает ему ползать, а бесшумности движений позавидовала бы даже кошка. Обычно жизнерадостный командир недоволен:
— Почему так долго возитесь?
— Да вот… — Матвей показал на часового.
— Ну и что? Я за это время двоих сделал.
— Совсем?
— Ага, до смены постов не очухаются. Ну что, орлы, полетели?
На ограбление склада бывший старший десятник Матвей Барабаш согласился сразу. Ну, не совсем сразу, а после того, как командир манипулы заверил, что его интересует лишь нормальное оружие, новое обмундирование и провиант на тридцать два человека. Как раз на вверенное ему подразделение. И ничего лишнего, ровно столько, сколько положено по нормам военного времени, плюс троекратный запас на всякий непредвиденный случай. Так и сказал — мол, полагается, так отдайте, а заморозить людей или допустить голодные обмороки не позволяет фамильная честь потомственного… Тут Медведик спохватился и сделал вид, что закашлялся. Заканчивать фразу он не стал.
Склад располагался ровно на половине пути между лагерем заградительного отряда сотника Мартина и ближайшей станцией самоходов. После успешной операции командир манипулы планировал заявиться к военному коменданту этой самой станции, дабы ближайшим рейсом отбыть в городок Масюковщину, где и формировался их полк. Не самое лучшее средство передвижения, однако, но самое быстрое. До войны младшие братья «Левиафанов» не пользовались популярностью у путешественников из-за жуткой тряски при отсутствующих удобствах. И лишь нехватка времени заставляла людей сесть на открытую восьмиколёсную платформу с сиденьями, вместе с десятком других таскаемую лязгающим железом чудовищем. Со стороны это напоминало длинную связку сосисок, которую с урчанием прёт убегающий с ворованным богатством бездомный кот.
Впрочем, между самоходной поездкой и пешим маршем разумный человек всегда сделает выбор в пользу скорости. Матвей себя к таковым причислил после некоторого раздумья.
— Не отставайте, — командир проскользнул к воротам внушительного, заглублённого в землю амбара. — Смотри, какой забавный здесь замок.
Барабаш не находил в замке ничего забавного. Здоровенная штуковина весом в четверть пуда и с толстой дужкой — такой сбивать замучаешься, если вообще что-нибудь получится. Только охрану на ноги поднимешь… Вот бы где пригодились утраченные Баргузином способности.
Вольдемар Медведик смотрел на вещи проще. Покопавшись в карманах, он вытащил нож, подозрительно напоминающий такой же, висевший на поясе у командира заградотряда, и поковырял им в скважине. Выругался шёпотом и на замену ножу достал хитро загнутую проволоку.
— А если так? — в замке что-то громко щёлкнуло, заставив Барабаша вздрогнуть, и довольный старший сотник выдохнул. — Ну и во-о-от… Защита от честных людей, мать их.
— А мы?
— Мы самые честные, от нас никакая защита не спасёт. Открываем?
Матвей потянул створку, всей душой надеясь, что местные тыловики не стали экономить на смазке петель. И на самом деле не экономили…
— Профессор, не стойте столбом, проходите, — Медведик сделал приглашающий жест и первым шагнул внутрь. — И чем нас Триада вознаградит за беспримерную храбрость?
Триада им сегодня явно благоволила — ум соглашался с необходимостью небольшого нарушения закона. Честь не находила в этом ничего предосудительного, а совесть настойчиво советовала не мелочиться и брать всё с пятикратным запасом. А то, что не пригодится, можно будет потом выгодно обменять. Да хоть на те же огнеприпасы, которых, как известно, слишком много не бывает.
— Матвей, посвети, — старший сотник сунул Барабашу карманную огнеплюйку и тут же выругался, споткнувшись в темноте о какие-то ящики.
Особенностью личного оружия командиров, начиная с сотника (и предметом зависти младших по званию), являлась возможность использования его как фонарика. Всего-то и нужно переключить подачу энергии с кристалла на самый минимум и повернуть навершие ствола до щелчка, что бывший старший десятник и сделал. Широкий луч высветил полупустые полки.
