— Такой толстый? Он здесь бывал несколько раз. Эремул всегда говорит, у него подагра начинается просто от того, что он на него посмотрит. Или он… ну, вы понимаете.
Кейн услышал достаточно.
— Я не слишком привередлив, — сказал он, — но тут дождь льет как из ведра, а эта беседа несколько затянулась, и не похоже, что она приведет к чему-то достаточно быстро. Не хочешь ли ты сказать, что смог бы отвести нас к этому Эремулу?
Парень моргнул, а затем расплылся в ласковой улыбке.
— Конечно. В хранилище некоторый беспорядок, но это — моя вина. У меня еще не было времени разложить все по местам. Пошли.
Вновь натянув капюшон на голову, он направился на запад вдоль доков. Окинув взором всех остальных, Кейн пожал плечами и последовал за ним.
— Ну в самом деле, Айзек. Даже не знаю, почему я терплю твою некомпетентность. Клянусь, ты — просто чирей на заднице человечества. Если бы мне не доставляло некоторого развлечения видеть, как ты тут на ощупь бродишь, как слепец в борделе, я бы давно превратил твою плоть в камень и вышвырнул в гавань.
Кейн в изумлении уставился на сидящего перед ним человека, который без умолку сыпал ядовитыми оскорблениями. Темноволосый и смуглокожий, он, казалось, ненамного старше своего слуги, но его взгляд был настолько же циничен, насколько глаза Айзека жизнерадостны. А тот, не обращая внимания на обрушившийся на него поток брани, улыбался и продолжал разливать всем горячий чай из большого чайника.
— Быть может, он неверно понял мои жесты, — проговорила Саша, прихлебывая чай и настороженно наблюдая за собеседником. — Было темно, дождь лил как из ведра. Я не стала бы его винить.
— Вздор, — оборвал ее сидящий за столом человек. — Айзек — кретин наивысшего разряда. Если бы я не знал, что к чему, то решил бы, что его поместили в этот мир смертных лишь для того, чтобы досаждать мне. — Завершив сие высказывание, он насупился и поерзал на своем стуле, словно пытаясь усесться поудобнее.
Кейн заметил, как Саша недоуменно приподняла бровь.
«Понятно, почему юный Коул к тебе неровно дышит, — подумал он. — Ты привлекательная девушка, хотя по мне — слишком резкая. И слишком юная», — быстро добавил он, ощутив укол вины.
— Гарретт сказал, что ты поможешь нам добраться до Стенающего Разлома, — заявила Саша. — В Сонливии чрезвычайное положение. Как ты предлагаешь нас вытащить?
— Для большинства в этом городе я просто Эремул, довольно занудный парень, который любит копаться в книгах, — ответил тот, передвинув на столе большой том. Все вокруг было забито стопками книг и пачками бумаги, фолианты всевозможных форм и размеров заполняли бесчисленные полки и покрывали почти весь пол. — Немногие избранные знают меня как Эремула-мага.
— Ты имеешь в виду — Полумага, — тихо поправил его Айзек. — Тебя зовут Полумагом.
Эремул застыл.
— Я точно помню, что просил не называть меня так, шут гороховый.
— Так ты чародей? — поразилась Саша. — Невероятно! Салазар ни за что не потерпел бы присутствия мага в городе. Особенно после Отбраковки. Все, кто имел магический дар, были преданы смерти.
Эремул усмехнулся, неприятно скривив тонкие губы, и заговорил тихим, но полным почти физически ощутимой горечи голосом:
— Я служил писцом в Обелиске, когда вышел этот приказ. Я был молод и талантлив. Осмелюсь сказать, что я был любимцем его светлости. Вероятно, он видел во мне толк, раз позволил сохранить мне жизнь. — Упершись руками в край стола, он оттолкнулся от него.
Все сидевшие вокруг так и ахнули, за исключением Джерека, который весело фыркнул. Оказалось, что кресло Эремула стоит на больших колесах, благодаря которым оно легко откатилось назад, явив взглядам присутствующих мага во всей его красе — или, что более соответствовало действительности, в его полукрасе.
Ноги Эремула были ампутированы повыше колен. Его темно-зеленая мантия была укороченной, лишь слегка прикрывая культи.
Полумаг ухмыльнулся.
— Ни за что не скажешь, что наш великодушный лорд лишен милосердия. Салазар уничтожил лишь половину меня, а это наполовину меньше по сравнению с любым другим чародеем в Сонливии. Мне дали достаточно денег, чтобы устроить здесь книгохранилище. Пока я предоставляю городским правителям определенную информацию, когда это требуется, они оставляют меня в покое. Полагаю, я был счастливчиком, — язвительно добавил он.
Викард вздрогнул и потер нос.
— Ты… Ты осмелишься помогать врагам Салазара, несмотря на то, что он с тобой сделал? — запинаясь проговорил он.
— Он думал, что я сломлен, — ответил Эремул. Он постучал пальцем по голове. — И, несмотря на это, у меня все-таки есть мозги и немножко магии… хотя все это просто жалко по сравнению с лордом-магом. Но больше всего у меня ненависти, — продолжал он. — Я не успокоюсь, пока труп Салазара не привяжут к этому креслу, и я смогу гадить на его лицо до скончания вечности. — Он внезапно рассмеялся, и это прозвучало жутко, словно он задыхался. — Думаете, я боюсь того, что они со мной сделают? Они ничего не могут мне сделать. Посмотрите на меня. Я — Полумаг!
К судорожному смеху Эремула присоединились какие-то другие звуки, и Бродар Кейн осознал, что это смеется Джерек, резкий лай которого слился с хохотом Полумага в трагический дуэт. Саша и Викард явно чувствовали себя не в своей тарелке. Даже Айзек пришел в смятение.
— Ну что ж, — медленно проговорил Бродар Кейн, пытаясь восстановить в комнате атмосферу благоразумия. — Вернемся к делу. Не скажу, что так уж люблю всякую магию, но, если ты сможешь вытащить нас из Сонливии незамеченными, думаю, я с этим примирюсь.
Эремул внезапно перестал смеяться — по крайней мере, производить шум, который выдавал за смех.
— Вскоре вы отправитесь в путь, — заявил он. — Поплывете на восток, в пролив Мертвеца, следуя шестьдесят миль вдоль побережья. Пристанете к берегу, когда увидите вдали Надгробие. Разлом оттуда — в двухчасовом переходе на север.
Викард явно не обрадовался такой перспективе.
— В такую погоду? — запротестовал он. — Да нас просто смоет! И как мы выберемся из гавани? Там повсюду патрульные корабли.
Эремул окинул алхимика пренебрежительным взглядом.
— Я заколдовал ваше судно, чтобы оно ни в коем случае не ушло под воду. Что до патрулей, то корабль окутан заклинанием, которое скроет ваше передвижение. Чары будут держаться до вашего возвращения, если только вы не замешкаетесь. Мои собственные запасы силы малы, и у меня нет первозданной магии, которую я мог бы откачать.
Откинувшись на спинку, Бродар Кейн вздохнул. Снова наружу, под дождь, правда, на сей раз они окажутся на крошечном суденышке в неспокойном море, и на плаву их будет поддерживать только магия этого безумца. Легче не стало.
— Собери свои пожитки, Айзек, — велел Эремул слуге. Его губы скривились в подобии улыбки. — Ты тоже отправляешься.