Так и есть, меч валькирии едва оцарапал шкуру зверя, а мех его и подшёрсток словно вмиг обрели прочность лучшей стали.
Заржал Слейпнир, так и круживший над сражавшимися. Отец почему-то выбрал биться пешим, но она, Райна-Рандгрид, ничем не связана.
Она вскинула руку, призывно свистнула. Восьминогий конь всё понял разом, кинулся к ней; валькирия схватилась за поводья и едва удержалась в седле – с такой быстротой ушла из-под ног земля.
Воительница не видела устремлявшихся с небес магических потоков, только чувствовала. И то лишь потому, что они, как и она сама, пришли из далёкого прошлого, тянулись от изначальных Источников, насколько она успела уловить – от самого Кипящего Котла.
Но почему?.. но как?
Слейпнир не нуждался ни в управлении, ни в понукании, он сам нёс её туда, к багровым вратам, ко кровавой рваной ране в ткани мира, и альвийский меч представал сейчас поистине ланцетом в руке опытного лекаря.
Разрубить пуповину, и эти звери станут уже никому не опасны.
– Быстрее, дочь! – грянул с земли громовой голос О́дина.
Райна мельком взглянула вниз – отец кружил, отбиваясь от вожака, а со всех сторон к Владыке Асгарда уже подступали остальные волки, уцелевшие в схватке с валькирией.
Старый Хрофт понимал, что она собралась сделать.
Тёмное небо, серная вонь становится почти невыносимой. И одновременно растёт узнавание – валькирия уже сталкивалась с этой мерзейшей мощью, она помнит её, как вкус старого вина.
…Точно так же они рвались тогда вверх по склону старого холма, выглаженного пламенем, прячась за вставшими торчком валунами; а на самой вершине точно так же пламенело нечто вроде портала, или врат, но не для того, чтобы кто-то куда-то бы спасся – нет, оттуда лилась сила, и те, кого в Долине Магов прозывали Безумными Богами, находили ей стоящее применение.
Вокруг Райны вставала на дыбы земля, сверху текли реки жидкого огня, горел, казалось, сам воздух, до предела напоенный сажей и пеплом. Валькирия помнила, как кирия Клара вскочила, рубиновой шпагой приняв извергавшийся на них поток и направив его в сторону; открылся неширокий проход, куда они тотчас и кинулись – она, Клара, совсем молоденькая в ту пору Эвис Эмплада…
Они добежали до вершины, единственные из всего отряда. Гильдию Боевых Магов прижало к земле, никто не мог поднять головы, немногих смельчаков оттаскивали ранеными и хорошо, если только ранеными.
Скорчившегося подле огненной арки колдуна, пугающе красивого, с великолепными волосами до плеч цвета воронова крыла и идеально-мужественным лицом Клара зарубила сама. Его помощника, уродливого зеленокожего гоблина, прикончила Райна.
Мессир Архимаг, помнится, очень на них тогда ругался. И за то, что очертя голову полезли в атаку, не дождавшись, пока подойдёт подкрепление с тяжёлыми катапультами и требушетами, и за то, что не взяли никого живым. Мессира Архимага, помнится, очень, очень интересовал тот самый портал…
Да, Райна не могла ошибиться. Та же сила, тот же привкус на губах, тот же запах, разлитый вокруг полыхающих врат.
И то же ощущение, что они сражаются со слугами, не с хозяевами.
Правда, кирия Клара думала иначе, а скромная воительница Райна, наёмница, за деньги и кров служившая Долине Магов, возражать не стала. В конце концов, чем больше сражений и драк, тем лучше. Мир не погибнет, и, по крайней мере, скучно не будет.
Валькирия любила походы и битвы куда больше тихого, хоть и не без удобств, течения караульной службы на рубежах Долины.
– Руби! – донёсся глас О́дина.
Огненная глотка, вход в бездонное чрево, была уже совсем рядом. Райна приподнялась в стременах, занося альвийский клинок, не сомневаясь, что шедевр Оружейницы не подведёт. Взмах…
Полоса слепящего пламени врезалась в тугие извивы огня, обрамлявшего врата. Режущий визг, скрежет, словно острие меча вели по стеклянному кругляшу, но с порталом ничего не случилось. Сила по-прежнему лилась сквозь него, тонкой нитью устремляясь вниз, где волки со всех сторон обступали Отца Богов.
– Не медли! – рявкнул О́дин, и валькирия, закусив губу, размахнулась вновь, вкладывая в удар всю ненависть и всю жажду победы.
Брызнули целые снопы огненных брызг, клинок засел, словно в сырой лесине, в окружавших портал тугих струях пламени. От рукояти к плечу воительницы рванулась острая, парализующая боль, словно в каждый ноготь кожи впился целый пчелиный рой.
Райна едва не разжала пальцы.
Неистово заржал Слейпнир – только тут Райна заметила, что их достаточно быстро засасывает в разверстую воронку. Волшебный конь ринулся прочь, к земле, и валькирия прокусила губу от гнева и разочарования.
– Не разрубить! – крикнула она, коршуном падая вместе со Слейпниром на загривок вожаку. Правая рука едва шевелилась, воительница перебросила меч в левую, спрыгивая со спины Слейпнира прямо на загривок тринадцатого волка.
Падая на одно колено, она всей тяжестью навалилась на рукоять альвийского клинка, пытаясь вогнать его в тушу зверя на всю глубину. Белый свет рассыпался облаком крошечных капелек-искр, словно светящийся туман, и меч действительно пробил затвердевшую, словно камень, шкуру – но погрузился едва ли на одну ладонь.
Проклятье!
Восемь уцелевших волков надвинулись со всех сторон, О́дина окружали лишь оскаленные, источающие зловоние пасти. Слейпнир ринулся на помощь, встал на задние ноги, всеми четырьмя передними норовя выбить вожаку глаз.
– Уходим, отец!
Ответный взгляд О́дина прожигал, валькирия едва не свалилась с волчьего загривка.
– Уходим, отец, умоляю! Их кто-то накачивает силой, они совсем не те, что в начале боя!
О́дин яростно махнул мечом, оставив кровавый росчерк на шкуре вожака, но деваться было некуда. Слейпнир был уже рядом, подле хозяина, и Отец Богов вскочил ему на спину. Волшебному восьминогому коню было всё равно, сколько нести седоков.
Волки яростно взвыли, задирая окровавленные морды и провожая Слейпнира ненавидящими взглядами.
– Надеюсь, летать они пока что не выучились, – выдохнул О́дин в шею валькирии.
– Смотри! Смотри! – только и смогла выкрикнуть та. Старый Хрофт глянул и выругался.
Оставшиеся девять зверей менялись на глазах. Огненные сетки стягивали их тела, лапы поджимались, на спине лопалась кожа, мех слезал целыми пластами, разворачивались красно-чёрные крылья. Волки обращались в грубое и гротескное подобие драконов, тяжело отрываясь от земли; морды и пасти остались прежними.
Слейпнир стрелой помчался прямо вперёд, оставляя за спиной зловещие врата, прямо к тёмному горизонту.
– Источник… – прохрипел Отец Дружин. – К Источнику… только там сумеем…
Наверное, он хотел сказать – «сумеем удержаться», но в этот миг крылатые волки резко наддали, с яростными скрежещущими криками нагоняя Слейпнира так, словно волшебный жеребец не мчался во весь опор, а стоял на месте.
