Книга Дело табак, страница 64. Автор книги Терри Пратчетт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дело табак»

Cтраница 64

Последовавшую тишину нарушил Моркоу:

– До Говондалэнда плыть несколько месяцев, а метлы плохо летают над водой, даже если мы убедим волшебников. Есть идеи?

– Едрить-колотить! – сказал Чокнутый Крошка Артур. – Да никаких проблем. Я туда меньше чем за день доберусь, а то ж.

Они уставились на него. Чокнутый Крошка Артур был достаточно мал, чтобы уместиться на спине любой птицы крупнее среднего ястреба – его воздушные трансляции о городских пробках [22] стали неизменной чертой уличной жизни Анк-Морпорка. Но лететь на другой континент?

Он ухмыльнулся.

– Ну, вы ж знаете, а то ж, я тут мотался в гости, навещал своих родичей, Нак-Мак-Фиглей. Так это, они то и дело летают на птицах, и есть такая штука, которую они называют зоботычина, а то ж. Я, кажись, достаточно умный, чтоб ею воспользоваться, а то ж.

– Три «а то ж» в одном ответе, Чокнутый Крошка Артур, – сказала Ангва, под общий смех. – Ты стал настоящим Фиглем, я гляжу.

– Эге, смейтесь, смейтесь, только я тут единственный из вас, придурков, знаю, почему столько больших птиц кружит над городом в это время года. Над Анк-Морпорком жарко! Видали большие клубы дыма и пара? Это все жар, а то ж. Он поднимает птицу кверху, ветер подпирает крылья. Слыхали про поддельного альбатроса? Нет, потому что о нем знаем только я да профессор орниторологии из Университета, а он знает только потому, что я ему, придурку, рассказал. Кроме как в брачный сезон, этот альбатрос никогда не садится на землю. И еще кое-что. На самом деле это орел, который прикидывается альбатросом. Этакая небесная акула. И один из них меня вполне устроит. Альбатросы любят город. Они парят высоко, там, где вы их ни за что не заметите, если только не знаете, куда смотреть. Как минимум один уж точно где-нибудь болтается, и я сегодня же могу отбыть. Что скажете?

– Но констебль, – сказал Моркоу, – ты же замерзнешь на такой высоте, разве нет?

– А то ж, наверное, шерстяных трусов будет недостаточно, поэтому сейчас мы упомянем слово «бренди». Поверь, капитан. Я так думаю, что вернусь через двох дней.

– Через сколько? – уточнила Ангва.

Чокнутый Крошка Артур закатил глаза.

– Через два дня, капитан. Перевожу для особо одаренных.


На самом деле Чокнутому Крошке Артуру понадобился всего час, чтобы обнаружить мирного вида птицу, спокойно парящую высоко над городом с едой в когтях, добытой в столкновении с чайкой, чьи перья сейчас неспешно плыли в воздухе. У поддельного альбатроса нет врагов, которых он не сумел бы с легкостью переварить, а потому он не обращал внимания на неприметного и относительно безвредного ястреба, который летел встречным курсом – до тех пор, пока на спину альбатросу не приземлился Чокнутый Крошка Артур. Птица сопротивлялась, но не могла дотянуться до Фигля, потому что тот сидел удобно и держал ее руками за шею. Чокнутый Крошка Артур предпочитал ускоренные методы дрессировки.

Поддельный альбатрос стал набирать высоту, неуклонно поднимаясь по спирали вдоль огромного столба теплого воздуха – именно так рассматривали Анк-Морпорк крылатые создания, – и Чокнутый Крошка Артур некоторое время развлекался, запоминая карандашную карту мира. На самом деле ничего сложного. Континенты и их края он заметил без особого труда – там, разумеется, стояли у причала корабли. Чокнутый Крошка Артур был мировым специалистом по высматриванию с высоты, и это ему нравилось, тем более что большинству людей, которые хотели посмотреть на Крошку Артура, приходилось наклоняться.

Ладно, подумал он. Поехали.

Это называлось зоботычина, и Нак-Мак-Фигли с меловых пустошей старательно научили своего городского брата, что нужно делать, сидя на спине большой птицы.

Жители Анк-Морпорка подняли головы, заслышав высоко над собой «бам», но, поскольку небо было пустым, потеряли интерес. Тем временем на очень удивленном альбатросе сидел невероятно довольный собой Фигль, который, устроившись в перьях, принялся закусывать (кусочек вареного яйца и двухдюймовый ломтик хлеба составляли его паек на время путешествия [23] ). А мир проносился внизу со звуком «уиииииии».


Темнота продолжалась около четырех часов, когда Ваймса наконец разбудил маленький мальчик, скакавший по постели – и по отцу – со словами:

– А Вилликинс нашел мертвую птицу, па. Мама сказала, я могу ее пре… па… рировать, если ты разрешишь.

Ваймс промямлил:

– Ладно, если мама не против, – и провалился обратно в темноту.

Тьма разлилась вокруг. Он услышал собственные мысли: «Призывающая Тьма может рассказать мне все, что я хочу знать, и это будет правдой. Но та ли это правда и как проверить? Если довериться Тьме, то я, некоторым образом, стану ее порождением. Или, может быть, она – моим? Ведь у нас договор, и она помогла мне в пещерах под Кумской долиной, и благодаря этому мир стал лучше. Разумеется, у темноты нет причин врать. Я всегда любил ночь, глухую ночь, когда стоит непроглядная тьма, которая заставляет собак нервничать, а овец – в ужасе выскакивать из загонов. Тьма всегда была моим другом, но я не позволю ей стать хозяйкой. Рано или поздно мне придется говорить правду и только правду, и если я солгу, я, старший в Страже, кем я тогда буду? Разве я смогу после этого упрекнуть стражника за то, что он посмотрел на преступление сквозь пальцы?»

Он повернулся среди подушек. «Но причина есть. Отличная причина! Этот самый Стратфорд действительно убил гоблинку, у меня есть показания его сообщника и свидетельство существа, чье содействие принесло обществу ощутимую пользу. Надо сказать, я напугал Трепета, но люди такого сорта всегда чего-нибудь боятся, и пусть он лучше боится меня, чем Стратфорда, потому что я, по крайней мере, знаю, когда остановиться. Трепет – всего лишь еще один красный шар на бильярдном сукне, и Стратфорд тоже, я так думаю. У Стратфорда наверняка есть босс. У таких людей всегда есть знатный босс, потому что в деревне почти все – либо работяги, либо знать, и ни у кого не найдется доброго слова для гоблинов. Мишеней полно, и проблема заключается в том, что тебе от этого ни на грош пользы, если ты не знаешь, в какую мишень целиться».

Ваймс вновь погрузился в глубокий сон, из которого его почти немедленно вырвал сын, старательно молотивший по груде одеял, которую представлял собой спящий отец.

– Мама тебя зовет, па. Говорит, там какой-то человек пришел.

Ваймс был не из тех, кто носит домашние халаты, поэтому он кое-как натянул одежду и придал себе презентабельный вид, насколько это возможно для человека, которому нужно побриться, но времени нет.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация