— Я сидел дома, — возразил шаман. — Куштака — оборотни, могут принимать любой облик. Они читают ваши мысли и обращаются теми, кому вы доверяете. Чаще всего родственниками или друзьями. Если вы по жизни не верите никому, они приходят в облике незнакомца.
— На это я могу сказать два слова, — Роберт показал два оттопыренных пальца. — Хрень собачья.
Дэвид снял с плеч одеяло и упаковал его в набитый прочими вещами рюкзак.
— Я не прошу вас верить мне, мистер Розен, — ответил шаман, направляясь к двери. — Ваших жену и сына забрали куштака. Верите вы или нет, этого факта не изменить. Я отправляюсь за вашими близкими. Если повезет — вернусь. Если очень повезет — вернусь с вашей женой.
Открыв стеклянную дверь, шаман обратился к Эдди:
— Во что бы то ни стало поддерживайте огонь, он служит мне маяком. Без него я не найду пути назад.
Эдди кивнул.
— В моем доме вам ничего не грозит. Пока я не вернусь, не покидайте его стен. Если через восемь дней не приду, звоните моей жене в Ванкувер. Телефон я оставил. Жена знает, что делать.
Выйдя на улицу, Дэвид отправился через опушку в сторону далекого леса.
* * *
Восемь дней? Роберт ушам своим не поверил. Как это восемь дней? Это же на целый день дольше недели. Сто шестьдесят часов плюс тридцать два часа, в итоге получается сто девяносто два часа. Где это Ливингстон собирается столько пропадать? Да еще думает, будто Роберт все это время проторчит под одной крышей с Эдди.
Примерно час Роберт и Эдди просидели в молчании. Ну, остался сто девяносто один час. Что бы ни делал Эдди, это бесило Роберта, словно скрежет ногтей по грифельной доске. Эдди то стоял у очага, то ворошил кочергой головни и уголья, то раздувал пламя, то аккуратно подкидывал в огонь поленьев. Сколько еще Роберт выдержит?
Что вообще Дженна нашла в этом Эдди? Он брутален, интеллекта у него, как у пещерного человека. Кстати, он и огонь умеет разводить. Роберт камины в доме на дух не переносит: полы в саже, комнаты потом воняют дымом. Как-то Роберт предложил заменить настоящий камин газовым, но Дженна наотрез отказалась. Надо было принять это к сведению.
Занять бы себя чем-нибудь. Уткнуться хотя бы в телевизор, послушать прогноз погоды или еще что-то. Что угодно. «Бегущего по лезвию бритвы», например, Роберт может смотреть бесконечно. Просидев следующие сто девяносто часов в одной комнате с Крокодилом Данди, в полном безделье, Роберт чокнется.
— Здесь что, «ящика» нет? — вслух произнес он.
— Скорей всего нет, — покачал головой Эдди. — Мы в такой глуши…
— Можно же было антенну поставить. Ну, такую, которая ловит девятьсот каналов.
Эдди, глядя в огонь, молча кивнул. Он вообще спортивные каналы смотрит? На Аляске же наверняка в футбол играют. Кстати, у них баскетбол возведен в ранг настоящего культа. Про это и статьи писали — о том, как местные команды разъезжают по стране, участвуют в чемпионатах.
— Что у тебя с рукой? — спросил Роберт.
— На рыбалке поранился.
Роберт кивнул.
— Ты, значит, рыбак?
— Ну да.
— Правда, что все рыбаки — пьяницы?
Эдди оторвался от созерцания пламени. Роберт сидел за обеденным столом в противоположном конце комнаты. Непонятно, издевается он или у него такое паршивое чувство юмора?
— Нет, — ответил наконец Эдди и вновь уставился в огонь.
Роберт вышел из-за стола и сел на диван у камина.
— Извини, если обидел. Я не нарочно.
— Ты и не обидел.
Глядя, как Эдди тычет кочергой в поленья, Роберт внезапно подумал: а ведь он и в Дженну тыкал, но уже не кочергой — членом. Эдди отпирается, однако Роберт ему не верит. Вдруг Эдди с Дженной сговорились, составили коварную схему, выманили его, Роберта, сюда, в глухомань, и сейчас убьют? Вдруг Эдди специально держит кочергу в огне — когда металл раскалится добела, он пронзит ею Роберта?
Тьфу ты!
Роберт захотел получить честные ответы на все свои вопросы. Пора выложить карты на стол. Если уж суждено провести восемь дней в одной комнате с человеком, то надо узнать о нем всю подноготную, а там — хоть трава не расти.
— Эдди, скажи честно, ты трахал мою жену?
Эдди обернулся к нему и удивленно выгнул брови:
— Чего?
— Ты мою жену трахал?
Эдди встал и отряхнул джинсы.
— Сейчас не это главное, — сказал он, не уверенный, правильно ли ответил. Как вообще следует отвечать на такие вопросы?!
— Как раз это — главное. Знаешь, вчера вечером ты меня почти убедил. Так хорошо сыграл, отпираясь. Ты же в курсе: Дженна бежала на Аляску, чтобы проветриться…
— Так и есть.
— И я в это верю. Верю. Но когда ты положил раненого пса в багажник и вы поехали в город, я заметил, как Дженна держится. Она сидела к тебе слишком близко, чуть не оседлала тебя. Тогда-то я и понял: ты лжешь.
Роберт потеребил собачку «молнии» на куртке. Он пытался выглядеть непринужденно, спокойно, тогда как внутри кипел.
— Сейчас я хочу знать правду. Давай, говори как есть. Как мужик мужику признайся: ты пялил мою жену?
Отвечать Эдди не хотел. Заботил его вовсе не праведный супружеский гнев Роберта. Ему не нравилась постановка вопроса. Что за слово такое, «трахать»? А «пялить»? Нет, Эдди не трахал Дженну и не пялил ее. Все случилось не так.
— Не понимаю, — произнес Роберт и вымученно хохотнул. — Такой простой вопрос. Почему не отвечаешь?
Заглянув ему в глаза, Эдди увидел в них смятение и злобу. Ну что ж, как мужчина мужчине?.. Тогда слушай.
— Мы переспали, один раз.
Внешне Роберт никак не отреагировал. На лице не дрогнул ни один мускул, взгляд оставался прикован к Эдди, зато внутри все клокотало от гнева.
— Понравилось? — спросил Роберт.
Эдди вздохнул и покачал головой. Присев на кирпичную оградку очага, он потер ладонью лоб.
— Ты не понимаешь. Дело в другом.
— Ты был женат? — спросил Роберт.
— Ни разу.
— Тогда откуда тебе знать, в чем дело?
Ну вот… Чувствовал себя Эдди препаршиво. И ведь все из-за жадности. Если бы они с ребятами не отправились за дополнительным уловом, он не повредил бы руку и не встретил Дженну. Не пришлось бы сейчас разговаривать с Робертом.
— Послушай, Розен…
— Зови меня Роберт. Мы, в конце концов, почти братья.
— Как скажешь, Роберт…
— Если не сказать, «половые партнеры». Один мой друг открыл новое значение этого термина. Понимаешь, в чем оно заключается?
— Да. Слушай, Роберт, ты зол, это видно. Но ты должен понять: я не проблема сама по себе. Я только ее симптом. Дженна сильно расстроена и чувствует себя одиноко…
