Коля – дяде Петру
Я спрашиваю кормчего, а нельзя ли хотя бы сделать так, чтобы было меньше крови. Он отвечает, что вера странников тихая, она будто таится, оттого бегуны редко ходят столбовыми дорогами, предпочитают проселки и лесные тропы. Но ведь все мы, в сущности, одна душа – малое пространство – на этом пятачке тем, кто продолжает уходить прочь от Создателя, с теми, кто уже раскаялся и теперь возвращается к Отцу Небесному, разойтись нелегко. Кроме того, египтяне, сколь бы ни были они многочисленны, тяжело переживают, считают за измену, если ты с ними не заодно и, следовательно, народ не полон.
Дядя Артемий – Коле
У нас всё более или менее в порядке. Кто должен расти – растет, а кто работать – работает. Твои приветы и поздравления с Новым годом я огласил, в ответ семейство и целокупно, и поодиночке тоже тебе кланяется, надеется, что и у вас с мамой нынешний год сложится не хуже минувшего. О том, что ты спрашивал в последнем письме, я много думал, и вот что получается. Похоже, вера прошивает душу, будто челнок ходит туда-сюда между Святой землей и Вавилонской блудницей, снова Святой землей и Египтом. Пересекая пустыни и Красное море, она кого-то увлекает за собой, прочих оставляет на хозяйстве. Конечно, родиться без Исхода она не может, и, чтобы окрепнуть, войти в полную силу, ей необходима Земля Обетованная, но в другие времена без Междуречья и долины Нила она бы не выжила.
Смотри: Авраам уходит из Ура Халдейского, но дальше Вавилонское пленение – возвращение на круги своя. Позже – строить Второй Храм вернется лишь доля изгнанников. Однако и те, кто остается, не отступят от Всевышнего, не забудут Его. Больше того, они создадут Вавилонский Талмуд, которым вера жива до сего дня.
То же и с Египтом. Сначала он спасет и размножит Иосифа, потом напитает Иакова, его сыновей. Он будет кормить и давать кров евреям при римлянах – как до Тита, так и после него. Спасет от смерти Христа, гонимого Иродом. В общем, одно и другое не дистиллят добра и зла, скорее полюса магнита.
Дядя Юрий – Коле
Познавая добро и зло, ты, как уток, мечешься туда-сюда между Египтом и Землей Обетованной. В своей вере и молитве, в своем служении Господу иногда почти находишь Его, потом снова теряешь. Во время этой не имеющей ни начала, ни конца маеты, когда Красное море переходишь, не надеясь на чудо: не торгуясь, отстегиваешь столько жизней, сколько запросят, и идешь; ты вынашиваешь, рождаешь потомство, так что всё продолжается. Надежда, что пустыня однажды кончится и ты, как блудный сын, вернешься к Отцу, тоже теплится.
Петр – Степану
Некоторые из Гоголей сводили эти перекочевки из Египта в Землю Обетованную и обратно к языческому в своей сути, безнадежному движению по кругу. Они не соглашались, не хотели верить, что путь из зла в добро все-таки есть, пусть он и извилист, запутан.
Дядя Святослав – Коле
Мы живем в переходную эпоху. Пережитки и родовые пятна так просто не сведешь. Мир после революции – мир за гробом. Одни в смертном поту уходят в небытие, другие встречают рассвет новой счастливой жизни. Но пока, прости Господи, варево: в один котел бросили предсмертные судороги и родовые схватки, стоим помешиваем ложкой.
Дядя Ференц – Коле
Основой, фундаментом сталинской монархии была постоянно ведомая гражданская война. С этой целью она была формализована (НКВД – от следствия до лагерей – и Особые совещания), после чего превратилась в обычный правильно функционирующий институт и легко вписалась в государственное устройство. Страна была вполне манихейской. Вечное, неистребимое зло (размножающиеся, воспроизводящие себя враги народа), зло, без устали совращающее добро, – те же вчерашние соратники, ставшие врагами, бывший Божественный синклит, взбунтовавшийся против Творца, теперь низвергнутый в ад.
К счастью, не иссякал и источник добра. По ожесточенности его противостояния со злом наша история ничуть не уступала последним временам, возможно, предваряла их, готовила к ним народ. Чтобы поддержать энтузиазм, всё шло в топку. Думаю, мировая война, которую, по всем данным, Сталин собирался начать в пятьдесят четвертом году, стала бы естественным завершением его правления. Конец абсолютной власти сделался бы концом всего.
Дядя Петр – Коле
Слышал от нескольких гинекологов, что в конце двадцатых годов жизнь в Советской России так переполнилась верой и надеждой, восторгом и ликованием, что, как бывает при крайнем напряжении сил, у многих женщин прекратились месячные.
Оскар Станицын – Коле
Рой – особое состояние живого вещества, нечто вроде плазмы. Держит его напряжение правды, ее поле. Энергия столь велика, что понятны яростный напор и энтузиазм, восторг, ликование и героизм самопожертвования. Больше того, скорость каждой пчелы так велика, что, с точки зрения физики, ее полет есть вещественная нить – все вместе они сплетаются в кокон. Спроси у Святослава – он должен знать, летит ли сама матка, или ее держат, не дают упасть пчелы.
Оскар Станицын – Коле
Думал написать революцию как майский луг. Всё цветет, но что сейчас время спокойного, методичного сбора пыльцы, никто не вспоминает. Вместо этого, побросав старые ульи, неведомо почему пустившись в путь, над травой туда-сюда ходят пчелиные рои. Иногда случайно сталкиваются. Неслыханное ожесточение бешено вращающихся, от напряжения воющих коконов. Удивляться ему не стоит. Внутри каждого роя – матка, она его цель и смысл, правда, к которой он однажды пришел и за которую теперь готов отдать жизнь. От познания этой правды, от обладания ею пчёлы в каком-то нескончаемом, хоть и сумбурном, оргазме. Впрочем, счастья мало, больше тревоги. Последний трутень знает: если однажды рой остановится, просто замедлит ход, погибнет не только матка, конец ждет всех. Для белых такой правдой в Гражданскую войну был император Николай II, возможно, должен был стать и вел. кн. Михаил.
Оскар Станицын – Коле
Так бродим, совсем потерянные. Но, заслышав, что объявилась правда, что она воплотилась, как оглашенные бросаемся к ней. Не пожалеем никого, кто встал у нас на дороге. Мы должны понимать, что тот рой, правдой которого был император Николай, оказался меньше другого, чьей правдой сделалось его убийство.
Коля – Оскару Станицыну
Ну что же, возможно, Вы и правы, когда говорите, что, несмотря на безумие роя, видите в нем гармонию, даже музыку. Всё дело в том, что извне он – плотно закупоренный сосуд, замкнутая сфера, подобная чаше Грааля. У той одна-единственная задача – не расплескать, до последней капли сберечь Божественное присутствие.
Оскар Станицын – Коле
Уверен, в движении роя много духовного, противного материи и земле. Что касается сынов Израилевых. Над тем, что ты пишешь: «Бог сначала впереди народа в столбе огня и дыма, дальше храм со Святая Святых переходит в самую сердцевину идущего в Землю Обетованную племени», – подумаю.
