Насчет твоих вопросов ничего в лоб не спрашивал, в этом нет нужды. Как бегуны представляют земную жизнь, что нынешнюю, что ушедшую, известно. Во-первых, они убеждены, что вне их общины всё принадлежит антихристу, на полях и на каждом доме, что в деревне, что в городе, – везде его печать, везде только грех и погибель. Говорит кормчий и о двух дорогах: идущие по одной – это, понятно, путь странника – после Господня суда напрямую проследуют в Царствие Небесное, а остальные, что бы они на сей счет ни думали, уже сегодня споро, чуть не вприпрыжку бегут в кромешный ад.
Еще до твоего письма, то есть примерно месяц назад, спрашивал у кормчего, как он относится к церковной иерархии, признает ли ее, видит ли вообще в ней нужду? Он ответил, что праведные епископы есть, но пока, по причине настоящей нужды и по тесноте времени, они скрываются. Что касается сходства православного государства и вселенского храма, было ли оно или мы еще только к нему идем, кормчий говорит вполне определенно. Записано хоть и по памяти, но точно: «Наши святые чудотворцы, преподобные и знаменосцы умели соединить небо и землю, русский народ с самим Господом Богом, их вера и их молитва делали нас истинным Христовым стадом, безмятежно пасущимся на небесных пажитях. Жизнь человеческая на земле конечна, ангелы же вечно пребывают в неизменном состоянии, но святые умели устроить так, что мы вместе и на равных славили Бога и везде был мир и в человецех благоволение».
Дядя Януш – Коле
Твой троюродный брат Владимир принят в докторантуру, в связи с чем допущен в святая святых Киевской республиканской библиотеки – спецхран. Тема диссертации расплывчата, что-то вроде «Общественные настроения мелкопоместного украинского дворянства от Гостомысла до наших дней». Теперь всё, что так или иначе можно сюда пристегнуть, в полном его распоряжении. В частности, тысячи томов, за полвека изданных эмиграцией. Докторант от свалившегося богатства в раже, сидит в библиотеке дни напролет и уже сделал несколько тетрадей выписок. Естественно, для себя, но от государственных щедрот перепадает и нам, грешным. Каждое его письмо на три четверти цитаты, в общем, Владимир не жалея сил сеет разумное, доброе, вечное, за что ему, несомненно, воздастся.
Самое интересное из того, что присылается, в свою очередь, буду перебеливать и слать в ваши палестины. Пока же скажу, что многие согласны с твоим кормчим, что подлинное православное царство будет чем-то вроде вселенского храма с монастырским укладом жизни и вечно празднуемой литургией, когда заутреня, обедня, вечерня и всенощная сменяют друг друга без какого-либо зазора, не оставляя для греха и щелочки. Как и с тем, что после того, как преславное царство сделалось при Петре I санкт-петербургской империей, верховная власть в России потеряла право быть защитником веры, наместником Бога на земле, и теперь этот крест целокупно, соборно должен нести весь народ.
Дядя Юрий – Коле
Вчера впервые за долгие годы отстоял всенощную. Что пламя свечей, что шеи молящихся, когда они выводили кондак, что их голоса – всё тянулось вверх.
Коля – дяде Петру
В этой жизни к причащению хлебом и вином кормчий равнодушен. Для него само молитвенное предстояние, слова, которыми мы обращаемся ко Всевышнему, и есть угодная Ему жертва.
Дядя Юрий – Коле
Молитвенное предстояние есть лестница Иакова, по ней мы взойдем к Небесному Иерусалиму.
Дядя Степан – Коле
Если нечто поставленное тобой прочно, ясно, понятно, оно делается основанием, фундаментом всего и вся. Жесткое и определенное, оно не приспосабливается к миру, не подгоняется к нему допущениями и толкованиями, а живет, как считает нужным. Договаривается только с собой и лишь в себе ищет правду. Найдя, делается бесстрашно и решительно. Так было со всеми ответвлениями старой веры, по-видимому, и с тем ее отростком, побегом, который стали называть странниками.
Дядя Ференц – Коле
Суть гонений на староверов – как и всяких других – спугнуть их правду с мест прежней оседлости. Сделать ее беглой, изгойской.
Дядя Евгений – Коле
Слышал, что, несмотря на споры и разногласия внутри раскола, едва речь заходила о противостоянии синодальной церкви, все его ветви мирились, снова шли вместе.
Дядя Ференц – Коле
Называлось это «прятаться за священника». Получив мзду, священник показывал, что тот-то и тот-то регулярно ходит к исповеди и склонности к старой вере не выказывает, после чего доносов можно было не опасаться.
Дядя Артемий – Коле
Старообрядцы Преображенского согласия ради веры отказались от семьи, от зачатия и рождения детей, и дальше существовали как подпольная партия. На место погибшего в схватке с антихристом становились новообращенные. Это было другое – не биологическое – оно греховно и осуждено – продолжение рода. В последние времена можно спастись только так – пойдя за учителем.
Дядя Петр – Коле
Жизнь учеников, идущих за учителем, – будто шатучий медведь. Ритм обычной жизни задан ростом детей; медленная и постепенная, она идет по раз и навсегда заведенному порядку. А тут тебя, как шального, кидает из стороны в сторону, от Рая к аду, потому что откуда человеку знать, что сейчас с ним говорит именно пророк Божий, что это не обманка и не наваждение. Оттого и сказано, что в последние времена слишком многие примут врага Христа за Спасителя, пойдут за ним, творя злое. Оттого и наш страх заплутаться в трех соснах, навеки погубить душу. Невозможность жить с этим страхом гнала староверов на гари. Революция, несомненно, время пророков и время духа. Чуть ли не все мы слышим тогда голос – он идет Свыше, но не только – горы и стены домов, лес и высокий берег реки преломляют, отражают его. Но дело не в том, откуда он приходит, главное, он кажется нам истинным.
Революция говорит: всё, что мы зовем земной жизнью, – еда, кров, тепло и постель – связано с нашей плотью и само есть плоть мира, повторяет, что она – враг мира и враг плоти, потому что та есть грех, и, стушевавшись, плоть отступает, уходит в тень. Мы не простим ее и когда начнем понимать, что голос, который нас звал, не был голосом Господа, что мы обманулись, и теперь навсегда оставлены. Чтобы не было так одиноко посреди холода и мрака, мы разводим костер, усевшись вокруг, греемся. Сколько человек себя помнит, плоть искушала его и заставляла страдать. Теперь без сожаления, будто ненужными вещами, мы поддерживаем ею огонь.
Дядя Юрий – Коле
Размножение учениками всегда кража, похищение человека из его дома. Мать рождает и выкармливает ребенка, растит его, а потом приходит неведомо кто и, будто гаммельнский крысолов, уводит, сманивает ее дитя. И дальше, сколько ни кричи, ни зови обратно, он даже не оглянется.
