С Алиной Даша познакомилась в позапрошлом году на Кипре. Благотворительная организация «Благовест» отправляла туда многодетные семьи на отдых.
Раньше Дашина семья не считалась многодетной, так как брат Алеша был уже совершеннолетним. Но потом закон изменился, и многодетными стали считать семьи по младшему ребенку – пока он не достигнет восемнадцати лет.
И вот им выдали три путевки. Полетели Даша, Настя и мама. Десять дней провели там. Классно было. Апрель, а море уже теплое, номер большой, всё включено, еда вкусная. Экскурсии в горы, катание на осликах, детские дискотеки, бассейн… В общем, классно.
Группа была большая, и в основном дети из малообеспеченных семей, инвалиды. Некоторые вели себя как хулиганы или дебилы. Но кое с кем Даша на эти дни сдружилась. В том числе и с Алиной. Прощались в Москве, сдерживая слезы, обменялись адресами и телефонами. Но ни Даша, ни Алина ни разу друг другу не позвонили. И другие девочки и мальчики очень быстро забылись, да и сам Кипр стал чем-то вроде сна. Хорошего, приятного сна, но мало вяжущегося с действительностью… Летом папа возит их в Евпаторию, но там совсем не так, как на Кипре. Живут в съемных квартирах.
Потом Даша завела страничку «ВКонтакте», и вскоре там объявилась Алина.
Поначалу вспоминали Кипр, ребят, разные смешные случаи. Но скоро письма Алины стали всё грустнее и грустнее. «Не хочу здесь жить!.. Дыра вообще… До Рязани только два часа ехать… Хочу снова на Кипр или куда-нибудь отсюда…» Присылает фотки – облупленные дома, почти руины, парни с тупыми мордами, лужи во всю улицу…
Сегодня даже не открыла письмо. И так настроение не очень. Да и мама наверняка вот-вот дергать начнет: «Давай заниматься».
– Пап, а ты куда? – голос Насти.
– В магазин.
– А-а! А купишь мне «Киндер-сюрприз»?
Папа что-то ответил тише, но, судя по интонации, утвердительно.
Даша позвала:
– Настя.
– Чего?
– Попроси папу еще «Альпен гольд» купить. Только – «Два шоколада».
– Ага! – Настя убежала; через полминуты вернулась и радостно затарабанила по клавишам пианино.
– Сказала?
– Да! Папа купит!
Среди ссылок заинтересовала такая: «Врачи признали любовь болезнью». Стала читать:
«Отныне международный шифр этой болезни F63.9. Любовь отнесли к психическим отклонениям, к пункту «Расстройство привычек и влечений».
– Бред какой-то…
Покопалась в интернете, надеясь увидеть, что это на самом деле – бред, стёб, но обнаружила совсем другое: кучу подтверждений. Даже симптомы: «Навязчивые мысли о другом; резкие перепады настроения; завышенное чувство собственного достоинства; жалость к себе; бессонница, прерывистый сон; перепады артериального давления; головные боли; аллергические реакции; синдром навязчивой идеи».
Читая, Даша тут же обнаруживала многие признаки у себя… Да, часто думает о помощнике профессора Саше и еще о двух-трех ребятах, и настроение меняется резко, собственное достоинство наверняка завышено, себя жалко… И так далее, так далее вплоть до аллергии.
«По мнению ряда ученых, любовь можно сравнить с обсессивно-компульсивным расстройством».
Даша собралась было послать такую новость (что любовь – это болезнь) друзьям, но подумала и не стала. Не хотелось показывать, что она разделяет такое мнение… Болезнь… Может, и психическое заболевание, но, наверное, без него было бы пусто и скучно. Хотя… хотя и любовь тоже вряд ли дарит так уж много радости. С ней непросто жить день за днем.
Свое чувство к Саше она не может назвать любовью, но почти постоянные мысли о нем, волнение, когда она рядом с ним, мешают заниматься делами. Всё остальное кажется лишним, нелепым. Фагот, история, ноты, еда…
Чтоб сильно не загружаться, вернулась к себе на страничку, продолжила искать интересные письма.
В основном об актерах фильмов про Гарри Поттера (Даша до сих пор значилась среди поттероманов, хоть почти год как совершенно потеряла и к фильмам, и к книгам интерес), о «Сумерках», которые нравились ей всё больше… Обнаружилось и несколько ссылок на ролик последнего выступления группы «Pussy Riot». Даша открыла, посмотрела.
Три девчонки в разноцветных платьях и в шапочках-масках безголосо пели под жужжащую музыку на крыше возле какой-то тюрьмы. Даша разобрала лишь несколько фраз: «Веселая наука захвата площадей… Отбери у всех ментов автомат… Почувствуйте с нами запах свободы…» И – припев: «Смерть тюрьме, свободу протесту! Смерть тюрьме, свободу протесту!»
Везде политика в последние месяцы, все обсуждают скорые выборы президента, недавние выборы в Думу. Спорят, возмущаются. Повсюду какие-то митинги, акции. И интернет этим забит… Папа собирается тридцать первого числа пойти на Триумфальную площадь на митинг. А митинговать там не разрешают, задерживают, некоторых избивают… Мама то отговаривает папу – «а как мы здесь будем в новогоднюю ночь?» – то поддерживает и даже сама хочет идти.
Мама постоянно находит в интернете разные факты несправедливости, коррупции (Даша никак не может понять, что это слово обозначает), преступления, о которых почему-то не говорят; злится на засилье гастарбайтеров… Почти каждый вечер они говорят об этом. Часто мама призывает бороться, действовать, случается, утверждает: нужно уезжать. «Куда?» – стонуще спрашивает папа. «В Европу!» – «А там лучше? Я был в Берлине, в Кёльне, во Франкфурте, в Париже. Жить я там не хочу. Это уже не Европа». – «Но что же делать?! Нам нужно детей спасать!»
Иногда эти разговоры заканчиваются у них ссорами…
Движение в квартире. Видимо, папа вернулся.
Да, точно, – прибегает Настя с шоколадкой.
– На, бери!
– Спасибо.
– И мама сказала, чтобы ты со мной позанималась.
– Хорошо, иди готовься. Ноты найди.
Даша распечатывает шоколадку, отламывает два квадратика, бросает в рот. Торопливо досматривает почту. Одно, не открывая, удаляет, другое оставляет, чтоб почитать, посмотреть позднее. Если получится.
– Всё, я готова. Давай! – кричит Настя. – А то скоро «Смурфики» будут.
Занятия с сестрой – самое злящее. Почти каждый день повторяют одно и то же и будто в первый раз. Даша уверена: сестра специально делает вид, что не помнит, на какие клавиши какими пальцами нажимать, не умеет читать ноты.
– …Теперь ми. Ми! Вторым пальцем. Где у тебя второй палец?
– Да-аш, не кричи.
– Я еще не кричу, – отвечает Даша и сама слышит, что начинает кричать. – Но ты ведь второй год на сольфеджио ходишь. Неужели нельзя запомнить?!
– Не кричи-и! – в голосе Насти слышатся слезы.
– Давай играй – ми вторым пальцем.
Настя не может или не хочет найти ни второго пальца, ни ми. Тупо смотрит на клавиши, шевелит своими маленькими пальцами с черными от пластилина ногтями.
