Поначалу мне было неловко, стыдновато за этих людей, живущих по собственной воле словно бы несколько веков назад. А потом, через два-три дня, я почувствовал неловкость уже от своей модной майки, брюк «под джинсы», кроссовок.
Теперь, спустя два с лишним десятилетия, я очень жалею, что не попытался поговорить с этими людьми, не запомнил интонацию их речи, особенные слова; не запомнил их имен. Но в тринадцать-четырнадцать лет, а столько мне было тогда, человек обычно замкнут, стеснителен, ершист. И я ходил по Куранам с кислой миной, показно скучал, звал отца на рыбалку, а он о чем-то подолгу разговаривал с Бузыкаевым и приходившим в избу, где мы жили, стариком, видимо, старшим в сельце. Вместо того, чтобы послушать взрослых, я уходил на двор или кидал камешки в бегущий Шурмак.
В памяти остался лишь один по-настоящему живой эпизод: мы с мамой собираем клубнику недалеко от села. Вдруг появился бородатый старик и сказал мне: «Это мущинское место. Женщинам тут нельзя». Я не стал спорить и увел маму на другую поляну, убедив, что там ягода лучше.
Много позже я задумался, почему вдруг настоящие староверы (а население Куран составляли исключительно они, несмотря на то, что ели картошку — она давно стала основной едой староверов) оказались в таком месте — вблизи оживленной трассы, в стороне от основных староверческих поселков Верховья? Но посмотрел карту и понял, что, по всей видимости, пробираясь всё дальше в тайгу вверх по горным рекам, предки нынешних куранцев оказались здесь, в глухом тогда, уединенном, укромном месте. (От Верховья до Куран, оказывается, не так уж и далеко.) Прокладка в советское время трассы Красноярск — Госграница стала для куранцев ударом, но не заставила покинуть облюбованное местечко.
Между Верховьем и Куранами находится большое село Владимировка, некогда тоже староверческое. Завоевание села «миром» шло долго и трудно. О Владимировке писал в книге «От мира не уйти» Анатолий Емельянов. Вот, например, отрывок про школу: «Владимировская средняя школа занимает особое место в истории жизни поселка. Можно сказать, что владимировцы выстрадали свою школу. До этого наставники учили отдельных детей на дому. <…>
Первая настоящая школа была открыта в 1927 году, и ее первым учителем был Гавриил Тимофеевич Копцев.
В то время многие верующие родители выступали против школы, не отдавали в нее детей. А в 1930 году вообще отказались от школы, перевезли ее здание в Балгазын и даже сами помогали переставлять — только бы не было школы во Владимировке. Неприятно теперь это вспоминать, да, как говорится, из песни слова не выкинешь.
В 1934 году построили новое здание школы. Приехал из Кызыла и новый учитель, Спиридон Исакович Рощин, впоследствии погибший на фронте Великой Отечественной войны. И эта школа недолго просуществовала. В 1937 году она сгорела, и, по всей видимости, не случайно: очень уж жарко была натоплена печь. В 1939 году школу построили снова, а в 1944 году — снова пытались сжечь».
Есть в той книге и очерк о Куранах (датирован 1968 годом). Начинается он так:
«Десяток-полтора неказистых домиков разбросаны там и сям среди полыхающих осенним пламенем лиственниц и тополей. Спокойные голубоватые дымки поднимаются повсюду и незаметно тают, сливаясь с прозрачностью осеннего воздуха. Кураны. Не без любопытства всматривался в эти домики, в людей, убирающих картофель на огородах. Разное говорили о Куранах. Приходилось слышать, что живут здесь одни верующие — старообрядцы, фанатики, без электрического света, радио, газет, живут как единоличники, обзаведясь скотом и огородами, и нигде не работают».
Спустя примерно два десятилетия после этого описания в Куранах ничего внешне не изменилось. Чего-либо вроде сельсовета, магазина я не заметил, техники — тоже. Электричества, по крайней мере, в том доме, где мы жили, не было. Не знаю, как там теперь, спустя еще двадцать лет. Однажды я услышал, что Куран больше не существует, но, позвонив знакомым в Кызыл, узнал, что домишки стоят, правда, в сами Кураны никто из них не заезжал, да и раньше не бывал никогда.
В Интернете до самого недавнего времени не было почти никакой информации об этом сельце. Лишь краткие упоминания и только одно сообщение, с Куранами связанное: на сайте газеты «Центр Азии» (число и год я не обнаружил, но, видимо, года 2006–2008), в разделе криминальной хроники: «В с. Куран Тес-Хемского кожууна обнаружен труп 65-летнего мужчины с ножевым ранением в область сердца. Задержана подозреваемая: 62-летняя сожительница, которая, по предварительным данным, нанесла ножевое ранение сожителю».
Вот такая была весточка из села, которое в моем представлении является идеалом. Вряд ли это могла сделать коренная куранка, думал я, хочется верить, что староверы покинули село в начале 1990-х, перебрались в Ужеп или Эржей, а в их избы вселились разные забудылги-бичи, которые и зарезать могут. Впрочем, и староверка убить способна — и среди них бывает всякое…
И вот в последние год-полтора Интернет стал выдавать редкие, но радующие новости. Судя по ним, Кураны возрождаются, народ там по-прежнему крепкий и здоровый. Приведу одну из самых свежих заметок (от 23 мая 2011 года). Она с сайта «Пенсионного фонда России (Тувинское отделение)»:
«Пенсионеры Курана своими силами построили торговый павильон
У федеральной дороги М-54 “Енисей” — в Тес-Хемском районе Тувы, в сорока трех километрах от районного центра, Самагалтая, — появилась новая лавка.
Не очередная придорожная забегаловка, а особенная, построенная жителями села Куран методом народной стройки для реализации экологически чистых продуктов собственного производства.
Ее открытие 20 мая сопровождалось большим праздником “Хлеб и молоко — святая еда для всех”, который стал еще одной вехой возрождения села, заправляют в котором активнейшие люди — пенсионеры.
История села ведет свой отсчет с 1947 года, когда первый дом в Куране построил Андриян Куприянович Бочкарев, приехавший из села Вла-димировка Тандинского района.
Следом потянулись староверы из Тандинского, Каа-Хемского районов Тувы, даже с Алтая. Среди них — семьи Юрковых, Боровиковых.
Житель Курана участник Великой Отечественной войны Павел Ермилович Зыков избирался депутатом Тес-Хемского райсовета, его жена Ульяна Естафеевна была мастерицей на все руки. Помнят здесь и многодетную семью Молодых: девять детей. Никитины, Марычевы, Кудрявцевы, Бешенцевы, Агаповы, Гаевы, Бжитских — все они в памяти сельчан остались добрыми, отзывчивыми, удивительной порядочности людьми.
В девяностые годы в селе жила известная целительница Клавдия Архипова, которая легко вправляла вывихи, к ней даже специально приезжали поучиться врачи.
Первым из тувинцев в староверскую деревню переехал с семьей Лопсан Шагаачы, его сын Диинмей Шагаачы и сегодня живет в Куране.
Но в восьмидесятые годы прошлого века с добротным маленьким Кураном случилось то же, что и со многими деревнями страны: оно начало пустеть и умирать.
Вновь ожило село в начале XXI века, когда сюда — к чистому воздуху, природе — из разных районов республики потянулись вышедшие на пенсию учителя, врачи, специалисты и руководители.
