— Меня убивает одна вещь, — сказала она. — Только не смейся, ладно? Меня просто убивает разница между высотой души и низостью тела. Ты самый умный и хороший на свете. Другая бы в тебя вцепилась, как бульдог. Не бойся, еще вцепятся! В очередь встанут.
— А я люблю только тебя, — сказал он.
— Неважно, — сказала она. — Когда мы с тобой это делаем, мы портим самое лучшее. Пачкаем липкой гадостью. Я так не могу. И не буду.
— То есть тебе это вообще не надо? — спросил он.
— Не совсем, — она криво улыбнулась. — Надо. Иногда. Но не с тобой. У меня есть один человек… Вернее, два… Но я их не люблю, честное слово! Они мизинца твоего не стоят, они просто тьфу по сравнению!
— Что же мне делать? — усмехнулся он.
— Убей меня, — она протянула ему нож, которым обрезала стебли.
— Гадина, — сказал он.
— К сожалению, — сказала она. — Забери конфеты и шампанское, а то неудобно.
— Ничего, ладно, — сказал он.
— Ты мне позвонишь? — сказала она у лифта.
— Наверное.
— Когда? Позвони завтра! Или в субботу!
— Я постараюсь.
Лифт поехал вниз.
В кухне она подошла к окну. Сверху видно было, как мальчик идет по двору, подходит к арке, выходит на улицу.
Девочке захотелось взять нож и насквозь проткнуть себе руку у плеча. А потом полоснуть до кисти, вырезать ремень. Или лучше всадить нож себе в живот, вниз, почти что туда, в это место.
Она подумала: если бы изобрели такие маленькие переносные телефончики и если бы эти телефончики были у всех — она бы изрезала себя и позвонила бы ему. Он бы прибежал назад, вызвал бы «скорую помощь», она бы долго лечилась в больнице, и тогда от боли и потери крови у нее в голове все пришло бы в норму.
Но тогда не было на свете таких маленьких телефончиков.
Поэтому она положила нож в ящик кухонного стола.
Был октябрь.
Шампанское они выпили на Новый год. Просто так, по-дружески.
на земле весь род людской
Нелюбопытный
Вот совсем реальная история. Очень тяжелая, кстати.
Слабонервных просят не падать на пол, а закрыть книжку и поставить ее на место.
А депрессивных — закинуть за щеку таблетку «Прозака».
Готовы? Ну, помчались.
В 1967 году в Швеции вышел знаменитый фильм «Я любопытна» (режиссер Вильгот Шёман). Это проблемная социальная лента в таком, что ли, художественно-документальном формате. Героиня = актриса (Lena Nyman). Девушка-студентка изучает проклятые вопросы современности. Франко и Мао, свобода и цензура, наемный труд и капитал, права человека и, конечно, сексуальная революция.
В этом фильме довольно много голого женского и мужского тела и вполне откровенных сексуальных сцен. Поэтому в некоторых странах он был запрещен как порнографический.
Хотя фильм совсем не про то, как сказано выше.
Но и я совсем не про то.
Я про то, что в семидесятом, кажется, году в Швеции была делегация советских писателей. И вот один из них (фамилия редакции известна), вернувшись в Москву, рассказывал:
— А в предпоследний день шведы решили нам показать свое знаменитое неприличное кино «Я любопытна»!
Слушатели просто задрожали от восторга и предвкушения.
— Да, да. То самое! Вот именно оно! «Я любопытна — в желтом». Нам сказали, там есть еще «в синем», но это почти одно и то же, второй вариант, или типа продолжения, но «в желтом» гораздо сильнее. Свежее! Гораздо больше секса!
— Ну, ну… — застонали все вокруг.
(Ах, все помнят анекдот про «секс по-шведски», «по-польски» и «по-советски»).
— Но! — сказал он. — У них ведь там нет своего зала, как у нас в Доме литераторов. То есть они не могли вот так взять и устроить для нас просмотр.
— Как же они сделали? — спросил кто-то.
— Да очень просто! — сказал он. — Посадили нас в автобус, подвезли к кинотеатру, выдали каждому по двести крон на билет и сказали: «Сеанс начнется через полчаса, фильм идет час сорок, итого через два часа с минутами мы вас ждем на этом самом месте». Очень чуткие, внимательные люди. А какие организованные!
— Ну, ну! — заторопили его.
— Что ну?
— Ну, как фильм? Что там? Расскажи!
— Вы что, в самом деле? — засмеялся он. — Разве я похож на идиота? Тратить двести крон на кино про голых баб?.. Все в кино, а я тихонечко в магазин. Там рядом универмаг был. Купил Леночке летнюю кофточку.
Помолчал и добавил:
— И не один я, между прочим.
procul este, profani!
Доходы и издержки
Есть у меня приятель, экономический журналист. Пишет в несколько изданий, а также составляет аналитические записки. Фрилансер, то есть работает дома. Зарабатывает около 60 000 рублей в месяц чистыми — на круг, ибо месяц на месяц не приходится. Живет скромно. Ездит на метро, еду покупает в «Перекрестке», по части шмоток и гаджетов не форсит, да и понятно — уже сорок лет.
Жена — тоже журналистка. Сыну — двенадцать.
И вдруг, нежданно-негаданно, приглашает его вице-президент одной крупной частно-государственной компании. Кофе попить в кафе «Турандот»…
И предлагает ему занять пост начальника отдела в этой самой компании. С окладом в 180 000 рублей.
— Вот это да! — сказал я, услышав такое. — Ты, конечно, согласился?
— Конечно, нет, — сказал он.
— Прямо так сразу и отказался?
— Нет, не сразу. Секунд через восемь. Невыгодно.
— То есть как? Это же в три раза больше, чем сейчас!
— Эх, Викторыч! — сказал он. — Видно, что в экономике ты полный профан! Давай считать.
— Вот смотри, Викторыч, — сказал он. — Гляди, как я одет. Две пары джинсов, пиджак твидовый, пиджак вельветовый, три свитерка. Еще пара брюк. И приличный костюм, который я вынимаю два раза в год: свадьба там или похороны; ему уже десятый год пошел. А туда надо как минимум четыре классных костюма. Каждый — минимум полтинник. И это на два года, прикинь! А сорочки? Минимум дюжина сорочек — по три штуки, сам считай. Туфли. Знаешь, почем сейчас брендовые офисные туфли? А небрендовые нельзя. Часы, опять же. Тут минимум сотню клади. Портфель. Айфон. Айпад. А новое пальто? Ты считай, считай…
То есть мне, чтоб туда явиться, надо будет в долг брать! Ты мне дашь полмиллиона с рассрочкой на год? Допустим, да. Значит, я тебе должен буду по сорок штук в месяц отдавать.
