* * *
— Ну, и как я вам? — спросил Итан у Лиззи, пока оператор устанавливал камеру.
— Великолепны, как всегда, — ответила она, протягивая ему чашку кофе. — И все-таки вы немного устали, верно?
— Выглядело так?
— Да нет, все было отлично, не беспокойтесь. — Она положила перед ним разобранную почту и утреннюю прессу, а потом заметила: — В любом случае, вы отлично подметили насчет точки невозврата.
— Ага, тем лучше. Мне тоже понравилось. А статья в газете?
— Очень лестная. А потом еще и фото — вы просто вылитый Клуни.
Это была неправда, но она знала, что ему будет приятно.
— Что-нибудь уже получилось?
— Я вам переслала последние цифры — вы будете приятно удивлены.
Итан, очень довольный, уселся за стол и включил «МакБук», синхронизированный с обновлениями в его «Блэкберри». Лиззи предложила кофе оператору Стиву, который затаив дыхание наслаждался видом на город, открывавшимся из окна.
Потом она наклонилась к Итану и прошептала:
— Нужно кое-что уладить. — И сделала ему знак выйти из комнаты.
— Что случилось?
— Вас кое-кто ждет в приемной.
— Я же сказал вам, никаких встреч сегодня.
— Я знаю, но…
— Кто это?
— Совсем молоденькая девушка. Настаивает на встрече с вами.
— Объясните ей, что это невозможно, и все. Это же ваша работа.
Перед тем как вернуться в кабинет, Итан подошел к столу Лиззи и, не смущаясь, полез в ящик ее стола.
— У вас еще остались таблетки от мигрени? У меня с утра жутко болит голова!
Лиззи хозяйской рукой закрыла ящик, твердо решив не дать собой командовать. Она вытащила из сумочки две таблетки и молча протянула их патрону.
Итан посмотрел на таблетки адвила с презрением.
— Мне нужно что-то посильнее!
Лиззи повернулась к полкам, вытащила одну из книг и бросила ее на стол. На обложке светилось улыбкой знакомое лицо, спокойное и уверенное.
Итан Уитакер
ВЫЛЕЧИТЬСЯ ЭФФЕКТИВНО
И БЕЗ ЛЕКАРСТВ
Продано уже 400 000 экземпляров
— Возможно, вам стоит самому следовать тем советам, которые вы даете другим!
Итан стойко выдержал атаку. Лиззи дала ему вполне заслуженный отпор. Его охватила глубокая тоска. Опустошенный и подавленный, он чувствовал лишь легкую тошноту и страх. Этот страх не покидал его, он безуспешно боролся с ним с тех пор, как проснулся рядом с той женщиной, а потом обнаружил царапины на машине. Он снова попытался собрать воедино обрывки воспоминаний об этой безумной ночи. Он ясно помнил, как входил в «Социалист» примерно в девять часов. Помнил кубинскую музыку и текилу. Но что было потом? Несколько сцен промелькнуло перед глазами, болезненно сплетаясь в одну картину: фыркающие мотоциклы, танцующие на стойке девушки, официантки в кожаных лифах, которые выкрикивали в микрофон какие-то ругательства. Ему было знакомо это место! «Хогс & Хейферз», байкерский бар в Митпекинг-дистрикт: сдержанно-декадентское местечко, которое вдохновило создателей фильма «Безумный Койот». А потом? Он вспоминал… вспоминал… и ничего не мог вспомнить…
А голова просто раскалывалась.
Ни в коем случае нельзя было соглашаться валять дурака перед этим оператором. Надо было прямиком отправиться на яхту и все выяснить.
Поддавшись внезапному порыву, он сел за стол Лиззи и взглянул на телефон. В конце концов, телефон есть и на яхте. Нужно просто позвонить, возможно, таинственная незнакомка ответит на звонок. И правда, после трех гудков трубку взяли.
— …
— Алло?
— …
На другом конце линии молчали, только ровное дыхание выдавало чье-то присутствие.
— Алло? — повторил Итан. — Кто вы?
Ответа не последовало.
Этот разговор в одну сторону продолжался еще секунд двадцать, а потом на яхте повесили трубку.
Лиззи скорбно качала головой, наблюдая за странным поведением патрона.
— Я вам все потом объясню, — заверил ее Итан, поднимаясь со стула.
Его все больше и больше беспокоил поворот, который принимали события.
А у Лиззи была другая забота.
— Мне кажется, вы очень нужны одной пациентке.
4
ДЖЕССИ
Вот какой сюжет интересует меня больше всего: любовь, отсутствие любви, смерть любви, боль, сопровождающая потерю того, что было самым необходимым.
Джон Кассаветис
Итан открыл дверь в приемную плохого настроения.
Безупречно чистая комната купалась в холодном голубоватом свете, типичном для Манхэттена. Съежившись и положив подбородок на колени, на светлом кожаном диване сидела девочка лет тринадцати-четырнадцати и пустым взглядом смотрела в окно. Глаза ее ожили, когда Итан вошел в комнату, и секунды две терапевт и девочка молча изучали друг друга. Она была бледная и усталая, под глазами синяки. Черт лица было почти не разобрать под светлыми, очень длинными волосами, которые падали ей на лоб. Но она производила впечатление существа нежного и хрупкого, несмотря на джинсовый жилет и слишком большую для нее летную куртку.
— Где твои родители? — спросил Итан без предисловий.
— Умерли, — в тон ему ответила она.
Итан покачал головой.
— Нет, ты врешь, — не колеблясь, заявил он. — Я умею определять, когда люди говорят неправду. Ты сейчас лжешь.
— Вы знаете, как отличить правду от лжи?
— Да, это моя работа.
— А я думала, ваша работа — помогать людям.
Итан постарался взять себя в руки.
— Итак, как тебя зовут?
— Джесси.
— А сколько тебе лет?
— Семнадцать.
— Нет, сколько тебе лет на самом деле?
— Четырнадцать.
— Послушай, Джесси, ты еще ребенок, поэтому я не могу консультировать тебя без родителей или опекуна, понимаешь?
— Вы знаете, что я не смогла бы вам заплатить.
— Дело не в деньгах.
— Конечно, в деньгах! Вы разговариваете со мной таким тоном, потому что думаете, что я бедная!
Итан вздохнул. А потом машинально полез в карман за сигаретами.
— А я думала, это запрещено. — Она кивнула на сигарету, которую он поднес к губам.
— А разве кто-нибудь курит? — спросил он, показывая, что она не зажжена.
— Если бы я была одной из этих богатеньких девчонок и пришла бы с родителями, вы бы по-другому себя вели, ведь правда же?
