Она сразу же все понимает и выключает телевизор.
— За стол!
Осень 2005 года
С некоторых пор Джесси изменилась. Ее провал в Университете Брауна не прошел даром. Она лишилась мотивации, стала вялой, часами просиживает перед телевизором, смотрит идиотские программы и ничего больше не делает в школе.
Чем старше она становится, тем сильнее похожа на Итана, и это каждый день напоминает мне, в какой опасности я нахожусь.
Май 2006 года
Случилось то, что должно было случиться. Увидев Итана по телевизору, местные вдруг вспомнили, что он когда-то здесь жил. И теперь каждый то и дело упоминает о нем и выдумывает подробности о былой дружбе с нашей новой «местной знаменитостью». Городская библиотека откопала в архивах старые книги, когда-то принадлежавшие ему, с его именем, старательно выведенным на форзаце. Мне следовало их сжечь, а я подарил им.
Иногда Джесси задает нам вопросы, на которые мы стараемся отвечать как можно более неопределенно. С грехом пополам нам удается сохранять контроль над ситуацией, но так было лишь до сегодняшнего дня, когда все рухнуло. Накануне она услышала Итана по радио и теперь вернулась домой, купив одну из его книг. Настал полдник. Не отрываясь от книги, Джесси открывает холодильник, наливает себе стакан молока и собирается сесть за маленький стол. Мариса, вернувшаяся с работы, входит в комнату. Увлеченная чтением, Джесси рассеянно берет печенье, окунает его в молоко и подносит ко рту…
И тут вдруг на нее обрушивается внезапная и неожиданная пощечина, печенье вылетает из руки, стакан с молоком опрокидывается, падает на пол и разбивается.
Ошарашенная, она смотрит на мать, ничего не понимая, с ненавистью и болью одновременно. Открывает рот, чтобы потребовать объяснений, но потрясение настолько велико, что она не может произнести ни слова и убегает к себе в комнату.
Вчера вечером
Пятница, 30 октября 2007 года
Отныне мы с Джесси все время ссоримся из-за пустяков. Время наших интересных прогулок в Мэнский лес кажется беспредельно далеким. Боюсь, как бы она чего не заподозрила. Она уже не задает вопросов про Итана, но это еще хуже, чем если бы задавала, и ее присутствие давит на нас, словно невидимая угроза. Оказавшись между Марисой, которая только и делает, что говорит о проблемах с деньгами, и Джесси, которая меня игнорирует и презирает, я все реже и реже бываю дома. Сейчас девять вечера, и я возвращаюсь из паба. Я много выпил. Во всяком случае, слишком много, чтобы это можно было скрыть. Я хлопаю дверью грузовичка, делаю глоток ментолового напитка и иду по улице, стараясь не шататься. Из дома до меня долетают крики. Когда я вхожу в прихожую, Мариса и Джесси бурно спорят. Уже второй раз с начала учебного года Джесси выгнали из лицея. На этот раз исключение мотивировано серьезным проступком: она курила в туалете сигарету с дурью, от которой избавилась, сбросив в унитаз и спустив воду. Школа сообщила в полицию, и копы вечером поспешили нанести нам визит.
Мариса в страшном гневе.
— Мы из кожи вон лезем, чтобы оплачивать для тебя приличную школу, а ты вот как нас за это благодаришь!
Джесси пожимает плечами и даже не думает ей отвечать. Тогда Мариса выкладывает свой козырь про ее провал в Университете Брауна:
— Четыре года назад тебе представился уникальный шанс, а ты его профукала! У тебя были выдающиеся способности, а ты все испортила. Продолжай в том же духе и закончишь тем, что будешь упаковывать товары в «Вулмарте» или жарить бифштексы в «Бургер-кинг»!
Тут я чувствую потребность вмешаться в разговор и начинаю свой перечень упреков, твердя как попугай, что очень разочарован тем, что она принимает наркотики.
— Ты закончишь не в «Бургер-кинге», а в тюрьме или в больнице!
Если на выговор от матери она никак не реагировала, то мои слова ее задевают.
— Это ты говоришь? Ты — ни на что не способный алкоголик! Все, за что бы ты ни взялся, проваливается. Ты даже не можешь обеспечить нам нормальную жрачку и оплатить счета за этот прогнивший дом.
Я вдруг чувствую, что взрываюсь, виной этому алкоголь, и я позволяю себе произнести необдуманные слова, которые приведут к ужасным последствиям:
— К счастью, когда твой паршивый отец тебя бросил, под рукой оказался я, чтобы кормить тебя в течение пятнадцати лет!
Мариса кричит, чтобы я замолчал, но слишком поздно.
Дело сделано.
* * *
Манхэттен, сегодня
Суббота, 31 октября
Меня зовут Джимми Кавалетти, мне 38 лет. Я сижу в поезде, который везет меня на Манхэттен. Вчера вечером моя дочь не вернулась домой. Она ушла, и это случилось из-за меня. Я причинил ей боль, я ей солгал.
Центральный вокзал. Поезд подходит к перрону. Я — точно заблудившийся турист, меня толкают, а я иду слишком неуверенно. Я не бывал на Манхэттене с того года, когда Итан исчез из нашей жизни. Я знаю, что город изменился и нынешний Нью-Йорк уже не имеет ничего общего с Нью-Йорком моей молодости. Но мне необходимо найти Джесси. И сделать это как можно быстрее. Я не сказал об этом Марисе, но утром я обнаружил, что моего старого пистолета, который я хранил у себя в мастерской, нет на месте.
Пожалуйста, Джесси.
Не делай глупостей.
Я иду искать тебя.
29
ОДНАЖДЫ В НЬЮ-ЙОРК-СИТИ
Что касается будущего, то ваша задача не предсказывать его, а помочь ему осуществиться.
Антуан де Сент-Экзюпери
Даунтаун Манхэттена
Перед супермаркетом «Уэлфуд»
10 ч 04 мин
— Смотри, мама, я индеец! Ху-Ху-Ху-Ху-Ху-Хуууууууу!
— Перестань вести себя, как дурачок, Робби, и возвращайся в машину.
С орущим ребенком на руках Мередит Джонстон закладывала сумки, набитые провизией, в багажник «Тойоты» цвета абрикоса. Маленький мальчик, одетый индейцем, кружил вокруг нее в воинственном танце:
— Ху-Ху-Ху-Ху-Ху-Хуууууууу!
* * *
Итан мчался по даунтауну на предельной скорости, лицо его обдувал ветер. Грант-стрит, Лафайет, Бродвей… Мотоцикл хорошо держался на дороге и легко проскальзывал мимо витрин.
На ходу он посмотрел на часы, у него было какое-то дурное предчувствие относительно Джесси. В этот третий день он не пошел на передачу. Следовательно, если все происходит точно так же, Джесси должна еще находиться в кафе-магазине, предаваясь размышлениям о своем незавидном существовании.
