– Да рановато вроде, – грустно продолжил я и, откинувшись на спинку, закрыл глаза.
– Мой тебе совет: не затягивай с этим. Перебирайся сюда. Здесь все по уму. Главное, что о земной суете можно навсегда забыть. Кстати, еда тут не нужна, мы здесь святым духом питаемся, одежда, как ты уже, наверное, догадался, тоже не нужна – мы тут как манекены. Да и жизнь будет вечной, прикинь. Это как раз то, о чем мы с тобой всегда мечтали.
– Толик, – перебил я приятеля. – Постой, брат, дай мне опомниться. Мне кажется, что у меня что-то с головой. Какая вечная жизнь? Это же кошмар какой-то… Ты о чем?
– Да погоди ты, не паникуй, Леха. Я ведь серьезно тебе говорю. Не торопись делать выводы. Ничего с твоей головой не случилось. Это я тебе звоню – Толя Брынза. Точно, братан. Только трубку не кидай, дослушай.
Но я все же не выдержал, отключил телефон, а затем, немного подумав, вообще выключил. Минут двадцать соображал, что произошло. То ли у меня галлюцинации от жары начались, то ли серьезно чем-то заболел. К врачу надо идти – посоветоваться. Может, пилюли какие попить… Нет! Какой врач? Ни в коем разе. Загребут и в психушку упрячут. Боря, компаньон, будет несказанно счастлив, если узнает, что он один тут остался. Нет, с такими жалобами к врачам добровольно не ходят. Это уж если сами что почуют и загребут, тогда ничего не поделаешь. Нужно держаться. Никто не должен узнать об этом разговоре. Никто! Во-первых, все равно не поверят, а во-вторых, обязательно натравят психиатров. Вот тогда уже не отвертишься.
Ерунда какая-то. Я подошел к зеркалу и пристально всмотрелся в свои глаза. Вроде все нормально. Зрачки одинаковые. Где-то слышал, что если с головой что-либо не в порядке, то зрачки у человека становятся разными. У меня такого явления не наблюдалось. Что же это такое? Попробовать еще раз телефон включить? Точно, нужно включить. Лучше пусть Брынза на мобильник звонит, чем сам припрется сюда в офис. От него что угодно можно ожидать. Кто знал, что он возьмет в сорок лет и отправится на тот свет? Инфаркт – штука непредсказуемая. Машка его изрыдалась вся, двоих пацанов оставил ей, мал мала меньше. Но Мария не промах: Толян еще в гробу лежит, даже гвоздики в крышку не забили, а она уже о доле разговор завела. Хоть бы постеснялась. Интересно, а Толик ей звонил? Нужно узнать. Хотя стоп! Ты что? Так и хочешь в психбольницу угодить? Лавры булгаковского Мастера покоя не дают? Молчи уже, раз такое привиделось. А то навопрошаешься на свою голову. Я на свой страх и риск снова включил телефон. Молчит. Фу, думаю, видимо, точно переутомился. Ну какой может быть Брынза? Совсем ты, Алексей, спятил!
И тут снова раздался отвратительный до неприличия громкий звонок – сам же нарочно такой поставил, чтобы вызовы не пропускать. Черт бы тебя побрал, сволочь. Нужно мелодию на более спокойную поменять. Этот сигнал точно меня в могилу загонит. Все чего-то боишься не услышать, сделал такой звонок – реактивный самолет на боевом дежурстве. Кто там еще? Я с опаской взглянул на дисплей и вздрогнул – это снова был Брынза. У меня внутри все похолодело. Жары я уже не замечал. Мне в какой-то миг показалось, что я вообще в Антарктиде на сугробе сижу. Может, не поднимать трубку? Выбросить симку да сменить оператора. Но телефон надрывно гудел, словно готовился к взлету. Я набрал полные легкие воздуха и, резко выдохнув, все же ответил:
– Да! Слушаю.
– Ты че там, Леша? Ну зачем ты трубу отключил? Друг, называется.
– Батарейка села, – беззастенчиво соврал я. – Пока зарядку нашел, пока подключил…
– А-а-а, я уж было подумал, что ты не хочешь со мной говорить, – хихикнул Толик. – Слушай, Леша, у меня к тебе вот какая просьба: ты там посмотри, кто в нашем микрорайоне в ближайшее время прикажет долго жить, а лучше в морг сходи, договорись с родичами, положите в гроб к покойнику мой ноутбук. Только родственникам скажи, что это для меня. Мне тут передадут, я договорился.
– Слушайте, уважаемый! – наконец-то не выдержался я. – Прекратите нести чушь! Кто вы? Как телефон моего друга оказался у вас? Вы что, могилу раскопали? Вы…
– Э-э-э-э! Алексей, успокойся, – перебил голос. – Ты что? Снова мне не веришь?
– Я обращусь в милицию, – заорал я. – Вы ответите по всей строгости закона…
– Ага, – рассмеялся Анатолий (нет, так сыграть нельзя, это его смех, это он, но…). – Сходи-сходи в полицию, скажи, что тебе друг с того света названивает, вот там тебе сразу поверят и справочку выдадут. Успокойся, Леша! Это я – сто процентов. Прекрати истерику. Только никому не говори, а то проблем потом не оберешься. Я же все понимаю.
– А ты Машке звонил? – неожиданно выпалил я.
– В том-то и проблема, Леша, что родным звонить не получается. Я бы с удовольствием с Машкой поболтал. Кстати, как она там? Я когда в гробу лежал, слышал, что она о бизнесе с тобой говорила. Переживает девка. Вы смотрите там с Борькой не киньте ее. У меня двое пацанов осталось. Не берите грех на душу.
– Ну как ты такое можешь говорить? – возмутился я, наконец-то поверив, что со мной действительно говорит мой закадычный друг и партнер по бизнесу Анатолий Брынцалин.
Прозвище свое Анатолий получил после одного случая. До этого никому и в голову не приходило сравнивать его фамилию с куском сыра. А тут однажды к нам в офис зашел человек, который сильно заикался. Ну, и попытался спросить:
– Ска-ска-скаажи-ите, а го-го-сподиииин Брынз… Брынз…
– Брынцалин? – подсказала секретарь.
– То-то-то-чно, – закивал гость. – Брынз… Брынз…
– Он будет только завтра после обеда, – пояснила секретарша Валька и, не сдержавшись, прыснула в кулак.
Гость ушел, а мы вслед за секретаршей попадали со смеху. «Брынз… Брынз», – передразнивали мы незнакомца. Так и стал наш Анатолий Иванович Брынзой. Конечно, в глаза так назвать нашего директора могли только мы с Борькой, а за глаза называли все кому не лень. Ко мне тоже кличка прицепилась. Но меня прозвали Толстым недавно: вес стал зашкаливать. И ничего не могу поделать. Диеты всякие, правильное питание, таблетки какие-то, чаи вонючие – ничего не помогает. При росте 180 см вес почти 130 кг. Ну какое тут еще можно придумать прозвище? Только Толстый. Жена вообще объявила, что ей со мной стыдно на людях появляться. Тоже мне… Обидно очень.
– Так что, Толстячок, – снова раздался в трубке голос Анатолия, – подкинешь?
– Что? – я уже успел забыть его просьбу.
– Как что? – заорал Толян. – Ноутбук, говорю, загонишь мне сюда?
– Толик, – осмелел я, – и как ты себе это представляешь? Ты подумал, что просишь?
– А что тут сложного? Положи ноутбук в гроб и отправляй передачку с оказией.
– С какой оказией? Ты чего несешь? – у меня даже голос охрип от досады.
– Как с какой? Я же тебе объяснил. Ты что? Не понял?
– Да понять-то я понял, но кто мне его отдаст, твой ноутбук? Что я Машке скажу? Дай мне, Маша, ноутбук, я его Анатолию на тот свет передам? Сам прикинь, это же полный идиотизм.
