Книга Лунная опера, страница 79. Автор книги Би Фэйюй

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Лунная опера»

Cтраница 79

В присутствии Сяо Яньцю директор табачной фабрики не выглядел высокомерным, а, напротив, казался даже довольно скромным и учтивым. К Сяо Яньцю он обращался не иначе как «уважаемая». Почтительно приглашая ее занять место, он без устали делал соответствующий знак рукой. Директор не баловал своим вниманием руководителя управления культуры, но искусство и артистов он уважал. Сяо Яньцю практически силой усадили на почетное место. Слева от нее оказался руководитель управления культуры, справа – директор табачной фабрики, а напротив – директор собственной труппы, и от всех зависела ее собственная судьба, отчего она, естественно, чувствовала себя несколько скованно. Сяо Яньцю как раз сидела на диете, поэтому ела мало, было видно, что она немного стесняется, в ней не было ни капли от манер и игры ведущей актрисы, которые наблюдались двадцать лет назад. К счастью, директор фабрики не требовал от нее поддерживать разговор. Он говорил один. Жестикулируя, он выдержанно и в то же время с воодушевлением начал вспоминать о прошлом. Он рассказал, что всю свою жизнь был поклонником Сяо Яньцю и двадцать лет назад являлся ее настоящим фанатом. Сяо Яньцю вежливо улыбалась в ответ, постоянно заправляя за ухо прядь волос, что выдавало ее скромность и смущение. Между тем директор припомнил многие из гастролей спектакля «Побег на Луну». Тогда он еще жил в деревне, был молодым и, чтобы не скучать без дела, с утра до вечера преследовал по пятам их труппу, объездив с ними вдоль и поперек всю провинцию. Он даже вспомнил одну интересную деталь: как-то раз, когда Сяо Яньцю простудилась, она неожиданно кашлянула прямо на сцене во время третьего акта, и зрители ее не только не освистали, но и наградили громкими аплодисментами. Когда директор дошел в своем рассказе до этого момента, за столом стало совсем тихо. Тогда директор повернул голову и, глядя на Сяо Яньцю, закончил:

– Среди тех благодарных зрителей был и я.

В ответ на это за столом послышался смех и раздались рукоплескания. Директор тоже хлопнул несколько раз, радостно и вдохновляюще, его аплодисменты ознаменовали мост между прошлым и будущим, установление теплых отношений с новыми друзьями, а также совместную радость по этому поводу. Все присутствующие осушили свои бокалы.

Директор продолжал разглагольствовать. Настроен он был весьма открыто и судачил о всякой всячине. Поговорил и о международной обстановке, и о ВТО, и о Косово, и о Чечне, и о Гонконге, и о Макао, и о политике реформ и открытости, и о трудностях дальнейшего пути развития. Он также затронул тему коммерциализации и индустриализации китайского национального театра, поговорил о китайской драме и предпочтениях простых людей. Говорил он очень гладко, так что все присутствующие с важным видом пережевывали информацию и кивали в знак согласия. Создавалось ощущение, что все эти проблемы их всегда очень волновали, являясь насущной необходимостью и предметом первостепенной важности. Словно они не раз мучились в бесполезных попытках разрешить эти проблемы. И, о чудо, все прояснилось, горизонт разгладился. Все ответы найдены, наступило прозрение, появился выход. Все снова подняли бокалы, на этот раз одним залпом выпив за человечество, страну и будущее китайского театра.

Бинчжан не сводил глаз с директора. С момента их знакомства он постоянно испытывал к директору признательность, однако в душе презирал его. А сейчас – совсем другое дело. Бинчжан смотрел на директора новыми глазами. Директор оказался не только успешным предпринимателем, он выглядел как вполне грамотный мыслитель и политик. Если бы разразилась война, из него, возможно, вышел бы выдающийся стратег и командующий. Одним словом, он крупная личность. Бинчжан был несколько взволнован и ляпнул не подумав:

– Когда в следующий раз в городе будут выбирать мэра, я проголосую за директора!

Директор не стал развивать эту тему, зажег сигарету, сделал какой-то непонятный жест рукой и снова повернул разговор к Сяо Яньцю.

Как только он заговорил о Сяо Яньцю, то стал проявлять еще большее остроумие и еще более глубокие познания и интерес. На самом деле директор был практически одних лет с Сяо Яньцю, однако вел себя так, будто был значительно старше. Его участливость, уважительность, сердечность были сродни чувствам, которые обычно присущи старшим по возрасту, но в то же время он был преисполнен живости, мужской галантности, светскости и при этом ставил себя на одну ступень с простыми смертными, отчего общение получалось еще более близким и равноправным. Такого рода разговор на равных для Сяо Яньцю был подобен освежающему весеннему ветру, в ней появилась уверенность, ей стало приятно и легко. Сяо Яньцю начала обретать некоторую степень доступности, она даже стала поддерживать разговор. Лоб директора фабрики тут же просветлел, глаза засияли. Он не отрывал глаз от Сяо Яньцю, темп его речи явно ускорился, он продолжал говорить и принимать тосты. С самого начала застолья и до настоящего момента он поднимал одну рюмку за другой, с радушием чокаясь с каждым, кто проявлял к нему внимание, и при этом всякий раз выпивал содержимое до дна. В общей сложности он уже залил в себя около полулитра китайской водки «Улянъе» и теперь обращался только к Сяо Яньцю, совершенно забыв об окружающих.

Когда выпитое дошло до этой критической отметки, Бинчжан начал проявлять беспокойство. Сколько замечательных банкетов было загублено из-за последних двух-трех рюмок, и корень зла крылся лишь в паре фраз, обращенных к красивой женщине. Бинчжан заволновался, он боялся, что директор перегнет палку.

Сколько раз ему приходилось видеть, как порядочные мужчины по вине алкоголя распоясываются перед актрисами. Бинчжан, естественно, переживал, что из уст директора просочится что-нибудь непотребное, еще больше он опасался, что тот начнет бесцеремонно себя вести. Он очень волновался, ведь многие выдающиеся личности совершали промах именно в последний момент и в результате этой своей ошибки страдали в первую очередь сами. Бинчжан боялся, что сам директор уже не утихомирится, а потому начал поглядывать на часы. Директор не придал этому никакого значения, он вытащил сигарету и протянул ее прямо Сяо Яньцю, что выглядело достаточно фривольно. Бинчжана это покоробило, он сглотнул, понимая, что директор много выпил, из-за чего уже не мог себя контролировать. Глядя на рюмку перед собой, Бинчжан напряженно соображал, как бы достойно завершить банкет, чтобы и директор остался в радостном расположении духа, и Сяо Яньцю могла избавиться от его приставаний. Многие распознали намерения Бинчжана, включая и саму Сяо Яньцю. Обратившись к директору, Сяо Яньцю засмеялась:

– Мне нельзя курить.

Директор покивал в знак согласия и зажег сигарету сам.

– Жаль. Ты не сможешь рекламировать мою продукцию на Луне.

Все сидевшие за столом на секунду замерли, после чего разразились громогласным хохотом. Это была не ахти какая шутка, но бывает, что всякая чушь из уст великого человека оказывается смешной.

И тут в разгар этого веселья директор поднялся и сказал:

– Сегодня я остался очень доволен.

Эта фраза прозвучала с намеком на окончание банкета. Директор помахал рукой, подзывая издали своего водителя:

– Уже поздно, проводи уважаемую Сяо Яньцю домой.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация