– Бабуль, я вернусь.
– Приходите вдвоем, попьем чайку.
– Обязательно, – крикнула уже от двери Леся, а за порогом, так, чтобы не слышала бабушка, добавила: – В другой раз. – Она не солгала. Взятки гладки.
К чаю возвратилась одна в препаршивом настроении: фильм оказался так себе, кавалер все больше выражал восхищение богатырским здоровьем бабушки, а не Лесиной красотой, а по окончании сеанса заторопился домой к каким-то отчетам по видам аритмии, вместо того чтобы прогуляться с дамой при луне.
– Отличный парень! – Вердикт встретил Лесю у порога, и настроение тут же исправилось.
– Ты находишь?
– Да я уверена! И воспитанный, и образованный, и внимательный, и, кстати, действительно симпатичный. От такого не грех родить. Конечно, отцом он вряд ли станет сумасшедшим в силу занятости, но тут уж, как говорится, ничего не поделаешь. Естественно, мужчина, женатый на работе, – тоже не самый завидный кадр, но зато такое увлечение вполне может исключить все остальные, что тоже немаловажно. В общем, дорогая, мой тебе совет: хватай и держи, пока не увели. И с ним, кстати, вполне можешь делать первый шаг.
– Ты считаешь?
– Определенно. Он же настолько озабочен своей кардиологией, что кроме нее ничего и не видит.
– А если его все устраивает?
– Леська, ну, ты прям как пятнадцатилетняя: забеременей, вопрос сам собой решится – будешь стоять в ЗАГСе как миленькая. Или не хочешь?
В ЗАГС Леся хотела, но с беременностью все же решила повременить. Может, осторожничала, может, все еще мечтала о большом и светлом и все ждала, когда же, как в юности, екнет сердечко. Но на свидания с Потапом ходила исправно. И даже проявляла инициативу, и дошла до того, что изъявила желание познакомиться с его родителями.
Знакомство состоялось и оказалось чрезвычайно многообещающим. Лесю приняли как родную. Отец Потапа восхитился ее умением играть в преферанс и заявил сыну, что упустить такую девушку он ему никогда не позволит. Мама была более осторожной в высказываниях, но по всему выходило, что Леся ей симпатична и о другой невестке она не мечтает. В общем, девушка была удовлетворена развитием событий и со дня на день ждала предложения руки и сердца, о чем с восторгом и сообщила бабушке. Бабушка же, вопреки ожиданиям, поджала губы и помрачнела. Потом проговорила недовольным тоном:
– Твое дело, конечно, но я бы поостереглась за такого выходить.
– Почему? – Лесиному удивлению не было предела. – Он же тебе нравился.
– А теперь разонравился.
– С чего бы это? – Бабушкино поведение показалось Лесе не более чем блажью. Она даже впервые допустила мысль о старческом маразме, но через минуту уже сожалела о ней, услышав примерно следующее:
– Представь себе ситуацию: ты врач, тебе симпатичен мужчина, который просит тебя осмотреть какого-то своего родственника. Ты, конечно, это делаешь – и потом спокойно забываешь о проведенном осмотре.
– Почему забываю?
– Не знаю почему. Не имею ни малейшего представления, почему этот хваленый кардиолог не проявил больше ни малейшего интереса к моему самочувствию хотя бы из обыкновенной человеческой вежливости.
– Может быть, оттого, что ты здорова как бык, – осмелилась Леся предположить, хотя и сама уже чувствовала, как в душу мерзким червячком заползает сомнение.
– Это не имеет никакого значения. Еще ладно бы я была посторонним человеком, но я – твоя бабушка, и, если ему настолько наплевать на мое здоровье, я считаю, что имею все основания полагать: вся его хваленая репутация яйца выеденного не стоит. Хороший врач может только тогда считаться хорошим, когда обладает таким бесценным качеством, как внимание. Извини, но я думаю, он считает, что я не заслуживаю его внимания. Но я ведь имею к тебе самое прямое отношение. Как же так: связана с тобой, а внимания не достойна? Выходит, и ты, моя дорогая, большого внимания не заслуживаешь. А скажи мне, пожалуйста, можно ли стать счастливым, когда на тебя плюют и вытирают об тебя ноги?
– Наверное, нет.
– Наверное? – Бабушкины очки снова оказались на кончике носа, только глаза, как маленькие буравчики, сверлили Лесю. Девушке стало не по себе от этого взгляда, и она поспешила согласиться:
– Точно нет.
– Вот так вот. Посуди сама, может ли твой Потап стать панацеей от нашего проклятья?
– Не знаю.
– Если не знаешь, Лесенька, надо завязывать.
И Леся завязала. Не сразу и не без переживаний, но выпуталась из сотканных ею отношений, оставив в полном недоумении и несостоявшегося жениха, и его симпатичных родителей. Впрочем, на серьезные переживания не хватило времени, так как на горизонте возник кандидат номер три. Точнее, существовал он давно и параллельно, иначе Леся не считала бы, что выбирает из трех возможных претендентов, но так сложилось, что именно в пору увядания одного романа другой начал набирать обороты.
Молодой человек жил в соседнем подъезде и имел все шансы никогда не познакомиться с Лесей, если бы его кошка не решила попутешествовать по ее балкону. Леся кошатницей никогда не была, поэтому вид животного, как ни в чем не бывало разгуливающего по перилам балкона на одиннадцатом этаже, внушил ей смертельный ужас и вагон энергии, направленной на спасение «самоубийцы». Кусок докторской колбасы и ласковый голос отвлекли животное от ленивой прогулки: кошка спрыгнула и с царственным видом проследовала в Лесину квартиру, где по-хозяйски расположилась на кресле. Часа через два, как раз тогда, когда девушка раздумывала о походе в зоомагазин и приобретении всего необходимого для своего неожиданного питомца, раздался настойчивый звонок в дверь.
– Мне сказали, моя кошка прыгнула на ваш балкон, – прозвучало с лестничной площадки, и мечты о зоосалоне тут же рассеялись. Но через мгновение появились другие: молодой человек, стоявший за дверью, был милым и симпатичным. Его робкое смущение показалось Лесе забавным и даже по-своему привлекательным. Они молча разглядывали друг друга, когда незваная гостья не спеша вышла за порог и начала, сладко мурлыча, тереться о ноги настоящего хозяина. Тот ловко поднял кошку под мышки, ворчливо, приговаривая:
– Паршивка ты, Мурка! Я уже весь парк обегал и все дворы окрестные, а ты тут прохлаждаешься. И не стыдно тебе?
Судя по умиротворенной кошачьей морде, ее обладательница не испытывала ни малейших угрызений совести, а Лесю расстроенный голос мужчины почему-то заставил оправдываться:
– Это я виновата, колбасой ее приманила. Я же не знала, что она акробатка, испугалась: вдруг упадет.
– Кто? Мурена? Что вы! Она цепкая, как… как… как кошка. – Он засмеялся и добавил уже непринужденно: – Прошу извинить мое красноречие.
Леся улыбнулась в ответ и неожиданно для себя предложила:
– Может, чайку?
Молодой человек не стал кокетничать, пустил кошку обратно в квартиру и зашел сам, протянув руку и представившись:
