Странно. Мне казалось, что мускулы моего лица забыли, что такое улыбка.
Кухню наполнял аппетитный запах креветок. Маркус пододвинул табуретку к стойке.
– Тебе лучше сесть, пока ты не рухнула. Что будешь пить?
Он сам уже слегка приложился к бутылке пива, и на столе стояло несколько пустых бутылок.
– Сок. – Я опустилась на табуретку и положила локти на стойку, а Маркус открыл холодильник.
– Сока нет. Будешь пиво?
– Угу. А вино есть?
– Нет, но имеется вот это. – Он вынул вайн-кулер
[8]
. – Я держу его для дам.
Я сморщила нос:
– Это же просто вода.
Он открыл бутылку:
– Попробуй. Тебе понравится.
Я сделала глоток. Вкуса я почти не чувствовала. Запахи я ощущала даже слишком хорошо, но чувство вкуса притупилось. Напиток был холодным, там ощущался алкоголь, и я решила, что это подойдет.
Маркус поставил передо мной тарелку с овсянкой, увенчанной креветками и сыром. Я любила креветки, да и овсянку тоже, по крайней мере раньше. Но теперь у меня вообще не было аппетита. Мой живот вместо слегка выпуклого стал сильно вогнутым. Просыпаясь по утрам, я могла видеть выступы своих тазовых костей, обрисованных одеялом.
– Выглядит неплохо, Маркус. Но я совсем не голодна.
– Девочка, ты просто чахнешь от голода. – Он двумя руками обхватил мою талию. – Тебе надо есть столько, сколько в тебя влезет.
Мне надоело слышать все это от Джейми и от Сары. С ними я оставалась упрямой и непреклонной. Но Маркус, готовящий специально для меня… в этом что-то было. Второй, не самый удачный брат. Мне не хотелось травмировать его чувства, так что я взяла немного овсянки и проглотила. С таким же успехом это могли быть кусочки полистирола. Но каким-то образом мне удалось съесть половину того, что имелось в моей тарелке. Это было больше, чем я съела за всю последнюю неделю.
– Посиди здесь пока, а потом мы сможем немного отдохнуть. У меня есть пара фильмов. Если захочешь, можешь побыть одна.
Мне хотелось рассказать ему, как сильно я люблю одиночество, но, наверное, это ужасно – признаваться, что не скучаешь ни по ребенку, ни по мужу.
Когда я встала, то обнаружила, что на кухне имеется немного вина, что меня порадовало. Я взяла его с собой в комнату. Джейми и я редко пили вино, а с тех пор, как уехал Маркус, в доме вообще не осталось алкоголя.
Маркус с двумя кассетами в руках встал на колени перед видеопроигрывателем.
– Что ты хочешь посмотреть: «Когда Гарри встретил Салли» или «Рожденный четвертого июля»?
– Я ничего не знаю ни про один из этих фильмов, – сказала я. – Поставь менее серьезный.
Он поставил «Когда Гарри встретил Салли» и уселся на противоположном конце кушетки. Мы сбросили обувь и положили ноги на массивный деревянный кофейный столик. У меня замерзли ступни, и он предложил мне пару своих носков. Они был слишком большими, и, когда я качала ногами, носки болтались взад-вперед. Я удобнее уселась на кушетке и погрузилась в фильм. Он был смешным, и я начала хихикать. Когда я смеялась в последний раз? Кажется, после того, как Мэг Райан изображала оргазм в ресторане. Маркус сказал, что он снова проголодался, поэтому мы на время остановили фильм, чтобы он приготовил в микроволновке попкорн.
– Что ты думаешь насчет идеи этого фильма, Лорел? – Маркус поставил миску с попкорном на кофейный столик и протянул мне еще один бокал вина.
– Там есть идея? – Я снова хихикнула.
– Могут ли мужчина и женщина быть друзьями без секса?
– А как же! – сказала я. – Ведь мы с тобой друзья.
– Но ты моя невестка, это совсем другое.
– Все равно мне кажется, что это возможно. – Я взяла горсть попкорна. Похоже на пенополистирол, но вместе с вайн-кулером идет неплохо.
Образ Мэг Райан, изображающей оргазм в ресторане, снова всплыл в моем мозгу.
– Что касается оргазма, – сказала я, – то первый был у меня на заднем сиденье мотоцикла Джейми.
Глаза Маркуса расширились.
– Неужели такое бывает? А я думал, что это сказки.
– Бывает, еще как. Особенно на четвертой скорости.
Он рассмеялся:
– Ты напилась.
– А вот и нет.
Но я была пьяна, и знала это, и мне это нравилось.
– А вот и да. – Он усмехнулся. – Мне нравится, когда ты немного навеселе. Я давно не видел тебя такой веселой.
Я наклонилась, чтобы взять еще попкорна, но покачнулась, и перед глазами все поплыло. «Меня, кажется, начинает тошнить», – прежде чем эта мысль оформилась в моем мозгу, меня вырвало на кофейный столик Маркуса.
– Черт! – Он вскочил на ноги.
– О боже. – Схватившись обеими руками за голову, я, не веря своим глазам, смотрела на лужу из вина, овсянки и креветок, образовавшуюся на столе. – Извини меня.
Маркус ринулся в кухню.
– Это моя вина, – сказал он. – Это я позволил тебе так много выпить.
Я боялась, что меня опять стошнит. Встала, но не удержалась на ногах и упала на кушетку. Маркус поднял меня.
– В ванную комнату, быстро, – сказал он и почти потащил меня в коридор. Мы добрались до ванной, и меня стошнило в туалет. Потом я сидела на полу, прислонившись спиной к кабинке душа, а он вытирал мое лицо мокрым полотенцем.
– Извини, – пробормотала я. – Я устроила такой беспорядок в гостиной.
– Я там все уберу. Сиди здесь.
Я пыталась сказать, что сейчас помогу ему, но слова не шли из горла. Я, должно быть, заснула или потеряла сознание, потому что проснулась в постели в незнакомой комнате. Дверь была закрыта, но я видела под ней полоску света.
Я села, моя голова гудела.
– Маркус?
Дверь тут же открылась, и я поморщилась от света.
Он вошел в комнату.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, садясь на кровать.
– Это ты принес меня сюда? Это твоя кровать?
– Это гостевая комната.
– Сколько сейчас времени?
– Два часа ночи.
– Почему ты не спишь?
Он рассмеялся:
– Я боялся, что ты помрешь. Я обещал Джейми, что уговорю тебя поесть. Но он не просил уговаривать тебя выпить. – Он похлопал меня по ноге через одеяло: – Тебе нельзя пить, девочка.
– Мне нравилось, как я чувствовала себя до тех пор, пока меня не стало рвать.
– Да, тогда веселье закончилось.
– Мне правда очень неприятно. – Я вдруг хихикнула, что удивило меня саму, и Маркус тоже рассмеялся.
