Марина регистрировала, носила, отвечала, перешучивалась со старшим стажером – адвокатом Максимом. Максиму было двадцать четыре. Выглядел старше. Учился в магистратуре. Носил рубашки в розовую полоску и красные галстуки. Рано начал лысеть. Жил с кошкой Дусей. Завидный жених. Из хорошей еврейской семьи. Дружил со всеми, всем нравился. Партнеры компании строили на него планы, девушки имели виды, женщины брали под крыло. Максим был обаятельным и не без артистизма.
Фирма часто устраивала коллективные выезды за город – «тимбилдинг» в подмосковном пансионате. Марину брали за молодость и способность хохотать над шутками управляющего партнера. Утром всей конторой шли в бассейн или гулять по территории. Обед за большим столом. Дружный перерыв на отдых – «тихий час». Вечером аперитив в баре, ужин, бильярд… Максим был заводилой, массовиком-затейником, тамадой и шутом в одном лице. Проигрывал партию в бильярд управляющему партнеру, держал под руку во время прогулки жену управляющего партнера, рассказывал анекдоты, картинно падал в хлорированную воду бассейна, придя в притворный восторг от белых телес главной бухгалтерши в купальнике. Жена управляющего партнера сватала Максиму в жены секретаршу Юлечку – пристроенную на теплое место дочку близкой подруги. Секретарша была молода, красива, тупа и домовита. Юлечка имела длинные вьющиеся мелким бесом черные волосы, упрямый подбородок и красивую фамилию Берн. Вся фирма знала, что Юлечка печет дивные домашние тортики с безешными башенками и кремовыми птичками, но никто ни разу их не пробовал. Максим церемонно приносил Юлечке бокал красного вина и ломал шоколадку. Юлечка улыбалась. Жена управляющего партнера, выпив дежурные сто пятьдесят ликера «Бэйлиз», требовала объявить о помолвке. Максим рассказывал очередной анекдот и приносил жене управляющего партнера очередные сто пятьдесят.
– А что пьет наша любимая практикантка? – спросил Максим, обходя по очереди сидящих в баре коллег и дойдя до Марины.
– Виски, – сказала Марина.
– О-о-о! Мариночка – вы удивительная девушка! Такое хрупкое и нежное создание предпочитает крепкий мужской напиток? Надо с вами познакомиться поближе, – работал на публику Максим.
– Я не против, – сказала Марина.
Максим схватил ее руку и поцеловал в изгиб локтя. Приглашенные музыканты заиграли танго. Максим откинул голову и протянул Марине руку, приглашая на танец. Марина слезла с барного высокого табурета и выгнула спину. Танго они станцевали перед разомлевшими от выпивки коллегами. Они бурно аплодировали, когда Максим опрокинул Марину на руке, подхватив ее ногу. Марина откинулась в последнем аккорде. Музыканты сыграли еще три популярных шлягера, песню про ежика с дырочкой в правом боку по заказу одного из партнеров – пожилого уважаемого юриста, одной ногой стоящего на пороге почетной пенсии, собиравшего коллекцию игрушечных ежей. На бис и под дружные вопли аудитории шла песня «Все, что в жизни есть у меня». Артисты раскланялись и понесли стулья в подсобку – концерт окончен. Бармен порылся в дисках и поставил Таркана – отдыхающие требовали продолжения банкета. Максим сдернул со стола шелковую скатерть и навязал Марине на талию. Поднял ее на стол и сказал: «Давай». Марина танцевала танец живота. Она умела это делать – ходили с подружкой ради смеха в танцевальную студию. Все улыбались, кроме Максима. Тот стоял, отвернувшись к барной стойке, и пил коньяк. Марина ждала, что он повернется – она танцевала для него, – но он так и не повернулся. Марина поняла, что он смотрит в зеркальную стену бара, в которой она отражалась в пяти вариантах. По номерам разошлись в третьем часу утра. Марина неловко пригласила Максима зайти в номер – посмотреть, что с батареей, почему-то не греет. Наивный предлог. Максим обещал заглянуть утром. Марина зашла в номер. Расстроилась. Представила, как Максим сейчас обнимает Юлечку. Почему-то вспомнила маму, и ей стало совсем плохо. Интересно, мать знает, что она устроилась в эту фирму? Она говорила Николаю Ивановичу, что пойдет на практику, но он мог и не рассказать – забыть.
Марина убирала с кровати покрывало, когда вошел Максим – без стука. Молча подошел, обнял, молча занялся любовью. Марина тоже молчала. Максим был ее первым мужчиной. Действительно первым. Она ловила ощущения и старалась запомнить все – его живот, плечи, руки, складки, расположение родинок, запах.
Максим ушел в шесть утра. Они так и не сказали друг другу ни слова. На следующий день Максим крутился вокруг Юлечки. Марина ловила его взгляды и не могла поймать.
– Что, понравился? – спросила главная бухгалтерша Марину за обедом.
– Кто? – спросила Марина.
– Дед Пихто. Даже не думай. Рожей не вышла. И фамилией. Это так – дружеский совет.
Марина отвернулась и стала разглядывать пюре на тарелке. Отдых подошел к концу. Максим увез Юлечку на своей машине. Марину взял «на борт» предпенсионный партнер и всю дорогу объяснял ей план реорганизации компании. Марина кивала, сглатывая соленую слюну.
На работе все дружно вспоминали Маринин танец живота и просили повторить – прямо на секретарском столе. Юлечка фыркала, Марина отшучивалась. Вечером она стояла у станции метро в очереди на маршрутку. К остановке подъехала машина. Помигала фарами, посигналила. Марина повернула голову – посмотреть, за кем приехали, и отвернулась. Из машины вылез Максим.
– Я тебе, между прочим, сигналю, – крикнул он Марине.
Она села в машину на глазах у всей очереди. Было неудобно и здорово.
– Куда поедем? – спросил Максим.
– Можно ко мне, – предложила Марина.
– Поехали, – сказал Максим.
Всю дорогу они молчали. Марина только говорила:
– Этот дом, здесь поворот направо, пятый подъезд.
Вошли в квартиру. Максим поднял Марину и отнес на кровать.
Уснула Марина под утро – электронные часы, стоящие на столе, показывали пять сорок утра. Проснулась в семь, до будильника. Сходила в душ, сделала омлет. Максим проснулся, когда Марина доваривала кофе – пенка поднялась, и она закрыла джезву тарелочкой, чтобы не остыл. Максим быстро помылся, оделся и сел есть омлет, не сказав ни слова. Марина села напротив и пила кофе. Хотела спросить о многом, но молчала. В дверь позвонили. Максим продолжал спокойно дуть на вилку с куском омлета. Марина пошла открывать. На пороге стояла мать. Одна. Без Николая Ивановича.
– Ой, мама, а у меня тут Максим. Заехал позавтракать. Он тут недалеко живет, мы работаем вместе, он меня подвозит. – Марина сочиняла на ходу.
Мать прошла мимо Марининой комнаты, остановила взгляд на скомканном белье на кровати и ушла в гостиную. На кухню так и не заглянула.
– Ну что, поехали? – спросил Максим.
– Да, – ответила Марина. В коридоре задержалась, думая, сказать что-нибудь матери или нет. А что сказать, с другой стороны? Не хотелось объясняться с Максимом, который, казалось, неловкости не заметил.
Они доехали до остановки маршрутного такси, где он забрал ее накануне. Марине хотелось доехать до работы, чтобы все увидели их вместе, но она не рискнула спросить или попросить. Вылезла из машины и пошла в сторону офиса. Целый день дергалась. Максим делал комплименты Юлечке.
