Зашла в комнату, села на диван, застыла, безвольно сложив руки на коленях. Надо бы переодеться, в душ сходить, съесть что-нибудь. И Павлу надо поесть отнести — вдруг он проснется голодным. Надо, надо… А в голове все вертится — Лесная, семь, Лесная, семь. Значит, тоже надо. Что — надо?
И поднялась вдруг с дивана, шагнула в прихожую, выудила телефон из сумки, кликнула нужный номер. Вероника Сергеевна ответила тут же, будто ждала:
— Да, Машенька, слушаю!
— Вероника Сергеевна, только не убивайте меня сразу, ладно? Мне завтра отгул нужен. Я понимаю, время такое, отчет и подготовка к полугодию, но…
— Маш… Ты мне скажи только, как тебе? Просто нужно или нужно-нужно?
— Нужно-нужно, Вероника Сергеевна.
— Ладно, что ж…
— Ой, спасибо вам большое! До свидания, Вероника Сергеевна!
— Пока, Машенька. Удачи.
Нажала на кнопку отбоя, вдохнула-выдохнула. Все-таки хорошая баба Вероника Сергеевна, повезло с начальницей.
Так, одно дело сделала. Теперь надо компьютер включить, посмотреть расписание автобусов на Приозерск. Если рано утром выехать, какое-то время провести там, в Приозерске, потом обратно… К вечеру аккурат назад прибудет. А уж с какими результатами… Может, ее вообще на порог не пустят, разговаривать не захотят.
Да, все-таки трусоватое внутри ощущение. Как подумаешь, сразу оторопь душу сжимает. Но ведь не должно быть так, чтобы человек один умирал, не должно. Его жена должна знать правду — ни к какой другой бабе он не ушел. А может, эта жена давно измучилась вся? И льет слезы над тем письмом, и проклинает мужа почем зря? Нет, пусть лучше любовь отдаст напоследок, чем проклятия. По долгу жены, как судьбой полагается. Она бы на ее месте обязательно отдала… Тем более Павлу.
* * *
Утром все сложилось быстро и ловко, будто добрый дорожный ангел открывал нужные двери. Вышла из дома — сразу подъехал нужный трамвай. Очередь в кассу на автостанции подошла очень быстро. Билет купила — последний, кстати. Значит, все-таки судьба. Значит, все правильно делает.
В автобусе она заснула и спала как убитая всю дорогу. Даже какой-то сон снился — в нежно-бирюзовых тонах. То ли морские волны у ног плескались, то ли небо над кронами деревьев там, во сне, было нежно-бирюзовым. Обнимало, баюкало, соблазняло покоем. Какой покой, откуда? Или тот самый покой, который нам только снится? А в жизни… В жизни только неизвестность пугающая — как-то встретят…
Проснулась, когда автобус ехал по Приозерску. Засуетилась с пудреницей, расческой, помадой. И внутренне собралась, отгоняя обманный сон. Да, странно, что снится такое спокойствие. А впрочем, бог с ним, зато выспалась, сил набралась. Может, опять ангел дорожный помогает?
У автостанции села в такси, назвала адрес. Водитель скользнул по ней взглядом и будто подобрался весь, даже вежливую улыбочку с лица убрал. Понятно. Стало быть, улицу Лесную здесь уважают. Наверняка зеленая окраина города с дворцами-усадьбами.
Так, впрочем, и оказалось, она и не сомневалась. Машина остановилась у кованых ворот, что за ними — не понять. Забор высокий, только кроны сосен возносятся, вдали крыша дома виднеется.
— Вы уверены, что это именно дом номер семь? — переспросила она водителя, протягивая ему деньги.
— Да. Уверен.
— А… Как мне внутрь попасть, не подскажете?
— Очень просто. Нажмите кнопочку на домофоне, вам ответят. Если пригласят, охранник выйдет, откроет.
— Хм… А если не пригласят?
Водитель глянул с удивлением, пожал плечами чуть раздраженно. И ответил таким же чуть раздраженным вопросом:
— Так, может, вас подождать? Если это… не пригласят, так я обратно могу отвезти.
— Нет, спасибо, не надо. Я думаю, меня пригласят. По крайней мере, должны пригласить. Уезжайте.
— Ну, как хотите.
Почему-то ей не хотелось, чтобы кто-то стоял и смотрел, как она будет проситься в дом. И без того волнение зашкаливало, еще и чужие глаза спину сверлят. Хотя «чужие глаза» — пустое ненужное ощущение. Им, чужим глазам, абсолютно без разницы, как она будет проситься. И все равно — пусть лучше уедут.
Она подождала, когда машина отъедет и подошла к воротам. Почему-то она почувствовала себя маленькой и жалкой на фоне этой кованой железной мощи. Но тут же себя и взбодрила — это ж не чужие ворота все-таки, это Павла ворота! Это его дом, в конце концов. Ведь сам Павел ее бы не прогнал от ворот?
Нажала на кнопку, робко улыбнулась в глазок камеры. Из микрофона тут же раздался уверенный мужской голос:
— Здравствуйте, чем могу быть полезен?
— Я, собственно, хотела бы видеть госпожу Званцеву.
— А по какому вопросу?
— А сам вопрос мне бы хотелось с ней обсудить, извините. Это касается ее мужа, Павла Петровича Званцева.
— Минуту…
Тишина. Длинная, вовсе не минутная. Или ей от волнения так показалось? И снова тот же голос из микрофона:
— Да, сейчас открою. Секунду.
О, какой вежливый — кто он, охранник, наверное? Насобачился с минутами и секундами. И вправду, замок загремел.
Открылось сбоку от домофона что-то вроде калитки, высунулось довольное приветливое мужское лицо — молодое, курносое, ярко-румяное.
— Проходите, пожалуйста, вон туда, по дорожке, прямо к дому. Злата Юрьевна выйдет к вам на террасу, в дом заходить не надо. Единственное, что я попрошу. Если не трудно, вашу сумочку. Простите, но это моя служебная обязанность.
— Да нет проблем! — дернула она «молнию» на сумке, показывая курносому мужичку все ее незамысловатые внутренности. Чего там, господи? Косметичка, кошелек, зонтик! А дамского пистолета, простите, нет. И бомбы тоже. И бутылки с зажигательной смесью.
— Спасибо…
— Да не за что. Можно идти?
— Да, пожалуйста…
Какое у него лицо стыдливое. Даже покраснел, бедолага. Новенький, наверное, не привык еще. И глаза такие. С застывшими вопросами. Будто очень-очень спросить хочет, но не решается.
Перекинула ремешок сумки через плечо, сунула руки в карманы брюк, медленно пошла по дорожке. Да, надо идти медленно, чтобы не скатиться в трусливую суетливость. И спину прямо держать. И лицо сделать деловым и сосредоточенным, хоть и пребывает нутро в панике. Не каждый день с таким разговором к незнакомому человеку идешь.
А хорошо здесь, по эту сторону забора… Газон, сосны, солнце на стволах бархатно-терракотовое. И дом очень красивый, большой, но издали кажется легким, изящным. И цветы у дома — много цветов. Постоять бы, поглазеть на всю красоту при других обстоятельствах…
Ага, на террасе ее уже ждут. Как ее там? Злата Юрьевна? Красивое имя — Злата. Это вам не Маша какая-нибудь.
