Наваждение продолжалось, наверное, пару секунд. Потом она опомнилась, отвела глаза, отступила в глубь кухни. Тряхнула головой, расправила плечи. Взгляд упал на нетронутую тарелку борща на столе, и желудок скрутило приступом голода. Села на стул, принялась жадно орудовать ложкой, глотала холодное варево, ничего в себе не ощущая, кроме желания утолить голод… Сколько же она не ела? Суббота, воскресенье, сегодняшний весь понедельник… Выходит, три дня. Много. Могла и в обморок упасть, прямо посреди улицы.
Отодвинула от себя пустую тарелку, хмыкнула, пожала плечами. Что это было? Да, был мужчина там, на скамейке у подъезда, с собакой. Потом сразу голод был. Спасительный для организма скорее всего.
Подошла к окну, глянула осторожно, вытянув шею. Никого. Ни мужчины, ни собаки. Может, показалось? Голодная галлюцинация была?
* * *
В машине наяривало радио «Шансон». Ему не нравилось, терпеть не мог эти надрывные песенки. Но Валя с удовольствием подпевала, смешно делая брови домиком, и он тихо за нее радовался — значит, день хорошо прошел, без обычной нервотрепки. Если бы еще из пробки вырваться. Всегда на выезде пробка, все на волю хотят, долой из душного вечернего города. Туда, туда, в личные огороженные пространства, в частные загородные владения, где море разливанное спасительного кислорода…
— Ой, Саш, я забыла тебе напомнить! — вдруг встрепенулась Валя, повернувшись к нему корпусом. — Ты попроси у Славочки, пусть переправит мне реквизиты счета, куда надо взносы за ипотеку перечислять. Или давай лучше я сама ей позвоню… А то знаю я тебя, постесняешься.
— Валь… Не надо этого делать, пожалуйста. Только не обижайся, ладно?
— Но почему? Что тут такого, не понимаю?
— Ну… Они с Максом взрослые самостоятельные ребята, не надо у них трудности отнимать. Я еще допускаю — поддерживать иногда, нечасто, но чтобы уж совсем за них платить… Нет, не надо, Валь. Я против. Я им и без того хорошо помогаю. Хватит.
— Саш… А скажи мне, только честно. Ты принципиально не хочешь у меня деньги брать или действительно считаешь, что не надо дочь баловать?
— И то и другое, Валь.
— Нет, но ты же меня обижаешь.
— А ты не обижайся. Ты пойми меня правильно.
— Ну, не знаю… Прости, конечно, но я иногда тебя совсем не понимаю! Это же твои дети, Саш! А когда речь идет о детях, надо уметь наступать на горло собственному чистоплюйству. Если бы у меня, к примеру, были дети, я бы ни одной материальной трудности и близко к ним не подпустила! Любую возможность бы использовала! Или я не права?
— Не права, Валь.
Твердо сказал, как отрубил. Знал за собой такое свойство — иногда мог так сказать, даже немного грубо. И тут же кинулся подстилать соломки:
— Нет, правда, не обижайся… Ну представь себе, если бы тебе так по молодости… Что ни задумаешь — все бы на тарелочке с голубой каемочкой преподносилось. И что бы из тебя вышло, чего бы ты в жизни добилась? Нет, самостоятельное преодоление трудностей — хорошая вещь. Она достоинство порождает, уважение к самому себе. Разве не так?
— Да так, так, — вздохнула Валя и, улыбнувшись, кивнула. — По большому счету ты прав, конечно, ты ж у меня вообще большой умница. А я, что ж… Я со своим излишним рвением не права, конечно. Может, поэтому мне и ребеночка бог не послал… Знаешь, как говорят? Бодливой корове бог рогов не дает.
— Ну уж нет! Вот с этим я как раз не согласен.
— Это ты про ребеночка или про корову? — весело рассмеялась Валя, глянув на него сбоку кокетливо. — Ладно, ладно, можешь не отвечать, шучу я… Как сложилась моя судьба, так и сложилась, нечего бога гневить. Зато теперь ты у меня есть… А ребятам твоим, уж не спорь со мной, все равно помочь надо. Пусть и не глобально, факультативно хотя бы. А то они с этой ипотекой и ребеночка побоятся родить. Тебе ведь хочется внука, Саш? Или внучку?
— Не знаю. Как-то не думал об этом.
— Ой, а мне как хочется, если бы ты знал!.. Можно, я за тебя помечтаю, ага? Хотя — почему за тебя и за себя тоже! Потому что твои внуки — теперь и мои внуки… Господи, хорошо-то как — внуки!.. Если б ты знал, Саш, как я счастлива, что могу вот так… Ехать рядом с тобой, о будущих внуках мечтать… Как нам, бабам, мало для счастья нужно!
Придвинувшись ближе, Валя оплела пальцами его предплечье — даже через ткань рубашки ощущалась их горячая сильная дрожь. Положила голову ему на плечо, снова вздохнула счастливо:
— Как же хорошо быть просто женщиной, Саш… Не каменной бабой, а женщиной. Что угодно можно за это отдать…
Наконец пробка сдвинулась с места, поехали. Валя подняла голову, поправила волосы и, как часто у нее бывало, вдруг заговорила другим тоном, сугубо деловым, будто переключился внутри невидимый тумблер:
— Слушай, надо завтра другого водителя поискать. Ты займись, пожалуйста, ладно? Позвони в рекрутинговую фирму, они меня там знают, пусть кого-нибудь подыщут. Телефон у секретаря возьми.
— А меня ты что, увольняешь?
— Саш… Да ты что? Я ж наоборот, как лучше. Я ж тебе теперь не начальница.
— Да, я понимаю… Я в том смысле — мне надо другую работу искать, да?
— Какую другую работу? Нет, что ты…
— А что предлагаешь? Домохозяином стать?
— Да вообще-то я бы счастлива была, если бы так… Представляешь, я приезжаю уставшая, а ты меня дома встречаешь. С горячим ужином, с натопленной банькой, спокойный, веселый, довольный. Мечта, а не жизнь! Прекрасный сон бизнесвумен Вассы Железновой… Ведь так называют меня за глаза, да? Васса Железнова?
— Да. Но, по-моему, это не обидно. Наоборот.
— Ну, это как сказать. Раньше было не обидно, а теперь обидно. Так я не поняла насчет домохозяина? Как тебе?
— Никак, Валь. Хорошо, но не мое. Боюсь, не получится.
— Ой, кто бы сомневался… Хотя жаль, конечно. А всё твои мужицкие предрассудки, черт бы их побрал! Ну… Тогда заместителем моим будешь. Мне как раз толковый заместитель нужен, давно подходящую кандидатуру присматриваю. Не могу же я все одна да одна.
— Хм… И кто я буду в твоих заместителях? Куклой, сидящей за столом с важным видом? Я ж ничего в твоем бизнесе не понимаю! Да и не амбициозен я, сама знаешь. Нет, пусть все остается, как есть, ты руководишь, я баранку кручу. А толкового заместителя найдешь со временем.
— Что ж, как скажешь… Тогда я тебе зарплату вдвое прибавлю.
— Валь! Перестань, а?
— Да что, что перестань! Ты сам разве не чувствуешь, что мы все время вертимся вокруг твоих комплексов? Или ты тоже, как Гоша-слесарь из фильма, автоматически начинаешь помирать, если жена больше денег в дом принесла? Тогда уж предупреди сразу.
— Нет, Валь, не начну я помирать. Я, наоборот, жить хочу. И неважно, в какой ипостаси, лишь бы рядом с тобой. Вот сижу сейчас рядом с тобой, и мне хорошо, понимаешь? От силы твоей, от энергии, от самодостаточности. Наверное, я вампир, честно признаюсь! Я тяну из тебя твою любовь, твою сильную энергетику! Хочу жить, не хочу больше умирать!
