— Я могу сделать еще больнее, — спокойно говорит он. — Но не хочу. Потому что я тебя люблю.
— Люби, я не запрещаю. А угрожать мне не смей, — зло бросает она и отодвигается в угол сиденья подальше от Этьена.
— Или что? — спрашивает он без улыбки.
Эвелин гордо вскидывает подбородок и молчит, показывая, что не желает опускаться до ответа. На самом деле просто не знает, что сказать.
— Мы зависим друг от друга. Мы друг другу нужны. В равной степени, Ева. И я все жду, когда же ты это поймешь.
Кабриолет проезжает еще четыре мили, паркуется неподалеку от старого железнодорожного моста над местом слияния Фармингтона и Северна. Этьен выходит из машины, подает руку Еве. Они долго идут по набережной, едва касаясь друг друга. Этьен скользит взглядом по ряду припаркованных автомобилей, довольно кивает.
— Смотри, сколько народу сегодня будет. К нам тянутся новые люди!
Эвелин прибавляет шаг. Тяжело гремят по мостовой подкованные стальными набойками каблуки туфель. Взгляд выискивает в темноте отсветы далеких костров. Сердце ускоряет ритм, ладони становятся влажными. Этьен подхватывает ее под руку, и они вдвоем бегут по ступеням, ведущим с набережной к пустырю. Хрустит под ногами гравий, шелестят травы, задеваемые юбкой Евы. Чем ближе пламя костров, голоса людей и запах речной воды, тем светлее улыбается девушка. Глядя на нее, радуется и Этьен.
— Ева, постой. Всего мгновенье!
Она останавливается, смотрит на него с усмешкой.
— Не начинай, а?
Он пытается поймать ее за руку, но Эвелин смеется, уворачивается, исчезает в темноте.
— Твои поклонники заждались тебя, Доктор Легран! — звучит в ночи ее голос.
Этьен поправляет цилиндр и прибавляет шагу. Где-то совсем рядом хрустят под стальными каблуками камешки и сухие ветки. Минуту спустя Этьен вступает в круг, образованный горящими кострами, и толпа взрывается сотнями радостных голосов.
Ева не торопится присоединиться к общему ликованию. Она обходит собравшихся стороной, идет к утоптанной площадке у опор моста — туда, где две реки становятся одним. Сейчас здесь пусто, люди слушают Этьена, но именно сюда вскоре переместится основное действо. Девушка садится в центр площадки, подобрав ноги по-турецки. Вынимает из кармашков пояса по щепотке соли и ладана, смешивает их в ладони и развеивает по ветру. Встает, подходит к самой кромке воды. Достает маленькую свечу в алюминиевой гильзе, зажигает ее и бережно опускает в набежавшую волну.
За ее спиной звучит слаженный хор сотен голосов, славящий совершенство перерожденных, вечную жизнь и величие духов. Ева слышала это уже столько раз, что пламенные речи Этьена потеряли для нее всякий смысл. Она сидит на корточках, наблюдая, как уплывает к морю ее свеча, и размышляет.
«Идея не имеет смысла. Важно лишь ее воплощение. Люди, которые приходят сюда, хотят не слов, а зрелищ. Они хотят чуда. Они хотят видеть, как оживает неживое. Ощущать, как их касается сила Лоа. Слова Этьена лишь подготавливают их разум к тому, что произойдет дальше. Мне они не нужны. Мне нужен лишь танец, ритм, полет сквозь ночь. Мне нужна демонстрация силы. Моей силы, питающей вудупанк».
— Мадан! Мадан! — скандируют люди.
Ева встает, отряхивает юбку и идет туда, где зовет ее жадная до зрелищ толпа. Мужчины и женщины в полумасках расступаются перед ней, почтительно склоняя головы. Девушка неторопливо поднимается по раскрошенным от времени каменным ступеням, ведущим к массивной опоре моста. Лестницу венчает площадка, с которой Этьен Легран обычно общается с паствой. Эвелин обходит стоящих на ступенях приближенных к Доктору шестерых мужчин и двух девушек, останавливается, не дойдя трех шагов до Этьена. Ловит его взгляд, усмехается и спрашивает так тихо, чтобы ее слышал лишь он:
— А захочу выше?
Этьен качает головой и одними губами отвечает: «Сброшу». Ева прячет улыбку. Каждый из стоящих на лестнице твердо знает свое место. И не смеет встать выше.
Эвелин поворачивается лицом к собравшимся и вскидывает руки в приветствии. Толпа взрывается восторженными возгласами.
«Не тебе быть их богом, Доктор Легран, — улыбается своим мыслям Ева. — И однажды я встану выше тебя».
Этьен держит паузу, дожидаясь, пока на площадку меж устьями рек выйдут одиннадцать барабанщиков, тихо шепчет:
— Ева…
Она поднимает голову, и он еле слышно спрашивает:
— Хочешь встать рядом?
Девушка кивает. Легран иронично улыбается и смыкает пальцы в два кольца. Эвелин фыркает и отводит взгляд. Она дожидается, когда наступившую тишину нарушит первый удар по обтянутому кожей тамтаму, и звонко кричит:
— Восславим же величие Лоа!
Восторженный рев сотен глоток возвещает начало действа. Под грохот тамтамов Этьен с Евой и ближайшим окружением выходят на площадку. Мужчины снимают фраки и рубашки, девушки скидывают пелерины и блузы, обнажаясь по пояс. Эвелин встает в центр круга, образованного вудупанками, и, запрокинув голову, тянет низкий, мелодичный звук — первый звук Имени Земли. Ее пение подхватывает Этьен, произнося второй звук Имени, к нему присоединяется высокий голос одной из девушек, за ней четвертый и пятый человек начинают петь.
Ритм барабанов ускоряется, в него вплетается тихий мотив скрипки. Раскинув руки, стоящие на площадке принимаются медленно вращаться, не прекращая пения. Эвелин меняет тембр, делая голос выше, Этьен подхватывает. Девять голосов сливаются в Имя Воздуха.
Прямо перед изумленной толпой вскипает истоптанная почва, бугрится, выворачивая на поверхность камни и взметая фонтанчики пыли, и с земли шумно поднимается трехметровый голем. Чуть в стороне — второй, третий, четвертый. Воздевают вверх подобия рук, зеркально повторяя движения их создателей.
— Восславим Лоа! — кричат барабанщики.
Люди разражаются воплями восторга, грохот тамтамов становится оглушительным. Один за другим людей захватывает единый ритм, и вот уже огромная толпа кружится в танце под полной луной, воздев руки к небу.
Снова меняется ритм, мелодия скрипки выходит на первый план. Повторяющие Имена Земли и Воздуха вудупанки смолкают и присоединяются к танцующим. На площадке перед барабанщиками остается одна Ева. Ее песне предстоит звучать еще несколько часов. Из всех големистов Леграна лишь она способна удерживать големов дольше десяти минут.
Порыв влажного, с терпким запахом океана ветра срывает с головы Евы шелковый шарф. Девушка счастливо жмурится, ощущая, как кто-то огромный гладит сильной ладонью ее развевающиеся волосы, касается холодным дыханием сомкнутых губ и наполняет душу Эвелин восторгом. Звенят браслеты на тонких запястьях. Ева хохочет и один за другим выводит звуки Имени Воды. Из реки взметается громадный водяной столб, затмевая луну, и взрывается, обдавая людей на берегу колючими холодными брызгами.
— Мадан! Мадан! — восторженно скандирует толпа под грохот тамтамов.
