Зося открыла дверь, а Карл, готовый начать
скандал по любому поводу, велел:
– Тихо! Сейчас посмотрю, как этот поганец
болеет! Симулянт! Мы туда-сюда катаемся, а он тут покоем наслаждается!
Продолжая бурчать себе под нос, Хованский
пошел по коридору. Каролина, желавшая спасти любимого брата от расправы,
рванулась вперед, распахнула дверь спальни Яши и остолбенела.
На узкой кровати переплелись два человека,
настолько занятые собой, что они не слышали ни чужих шагов, ни посторонних
голосов. Девушка онемела и оглохла, дальнейшие события разворачивались перед
ней беззвучно, словно немой кинофильм.
Парочка распалась, на постели оказались Яша и
Женя. Побагровевший Карл хватал ртом воздух, Зося навалилась на косяк, ее лицо
стало серым. Карл резко повернулся и кинулся в коридор, любовники подскочили и
рванули на кухню, они бежали голыми к двери черного хода. Каролина, сама не
понимая зачем, нырнула под стол, и эта предусмотрительность спасла ей жизнь,
потому что в спальню ворвался отец. В руках Он держал вынутый из сейфа
табельный пистолет.
Первый выстрел Хованский сделал в подушку,
мятым комом высившуюся на ложе утех, потом выпустил пулю в голову жены, затем
постоял секунду, покачался с пятки на носок, неожиданно перекрестился и сунул
дуло себе в рот.
Каролина просидела под столом, как ей
показалось, вечность, потом, пошатываясь, добрела до кухни и высунулась на
черную лестницу. Никого.
Сообразив, где прячутся беглецы, девушка
поднялась на чердак и тихо позвала:
– Яша, Женя, папа умер!
Послышалось тихое шуршание, появился Яков,
замотанный в простыню, на чердаке кто-то развесил сушить белье.
– Умер? – спросил брат.
– Да, – шепнула Каролина, –
убил маму, потом сам застрелился.
Дальнейшие события девушка помнила плохо, она
с парнями вернулась домой, в спальню Яши никто не заглядывал, Женя позвонил
своей маме, и очень скоро в квартире появилась худощавая, спокойная,
рассудительная Ирина Константиновна, которая мгновенно принялась действовать.
Глава 30
Прежде чем вызвать милицию, мать Жени велела
всем выучить свои роли. Парней она выпроводила из дома со словами:
– Вас тут не было, сидели у нас, пили
чай, я свидетель, потом якобы пришла Каролина и тоже села за стол, ясно?
Все закивали.
– Хорошо, – продолжала Ирина
Константиновна, – после чаепития Каролина решила идти домой, а я
отправилась вместе с ней.., э.., хотела книгу взять, про кошек. Девушка открыла
дверь, пошла в спальню к брату, и увидела трупы! Надо только сейчас кровать
прибрать.
– Нет, – заорали Женя и Яша, –
мы не можем туда войти!
– Я сама справлюсь, – вздохнула
Ирина Константиновна, – вы, мальчики, уходите черным ходом.
Можете мне не верить, но затея удалась на все
сто процентов. Яков и Евгений благополучно смылись, их никто не увидел.
Прибывшие милиционеры попытались допросить Каролину, но Ирина Константиновна
мгновенно вызвала врача, и девушку увезли в клинику.
О свирепом нраве Карла Хованского и о том, как
он бьет жену, оказывается, знали все в доме, и оперативники, обходившие
соседей, слышали от людей почти одну и ту же фразу:
– Карл убил Зосю? Ну этого следовало
ожидать, отмучилась страдалица.
По факту убийства гражданки Хованской было
сначала возбуждено, а потом мгновенно закрыто уголовное дело. Преступник сам
наказал себя, судить оказалось некого. Имена Евгения и Якова в деле даже не
упоминались, Каролину не разрешил допрашивать врач, мотив убийства, можно
сказать, лежал на самом виду. Карл, как всегда, наорал на жену, потом,
взбесившись окончательно, пристрелил ее, опомнился и покончил жизнь
самоубийством.
Каролина в похоронах родителей не участвовала,
находилась в клинике, через неделю в больницу приехала Ирина Константиновна и
предложила ей:
– Пойдем погуляем в парке, погода
хорошая.
Девушка согласилась и отправилась с матерью
Жени, та отыскала в глубине территории самую неприметную скамейку и сказала:
– Давай поговорим.
– О чем?
– О нашей дальнейшей жизни, –
протянула Ирина Константиновна, – ну-ка, скажи, что ты знаешь о сексуальных
аномалиях?
Каролина покраснела.
– Ничего.
Собеседница цокнула языком.
– Ханжество общества, в котором мы живем,
ужасно! Гомосексуализм не порок, а разновидность нормы. Древние это хорошо
понимали, сходи в Ленинскую библиотеку и прочитай произведения римлян или
греков, люди в прежние времена часто бывали бисексуальны…
Ирина Константиновна поведала ей подробности
об отношениях между полами, Каролина, вспотев от смущения, вцепилась пальцами в
скамейку. С ней никто еще так откровенно не разговаривал о той стороне
человеческой жизни, которая в СССР считалась постыдной. Конечно, Каролина
знала, что детей не находят в капусте, но знания ее оставались теоретическими,
до практики пока дело не дошло.
– Вы знали, что Женя.., такой? –
наконец выдавила из себя девушка.
Ирина Константиновна кивнула.
– Да. Более того, я была в курсе его
отношений с Яшей. Пойми, они любят друг друга и хотят быть вместе. –
Каролина уставилась на мать Евгения, а та спокойно продолжала:
– Живи мы в цивилизованной стране, я бы
не волновалась, но коммунисты сажают в тюрьму тех, кто, по их мнению,
отличается от любой нормы. Если правда о Жене и Яше выползет наружу, плохо
придется всем. Мальчикам навесят большой срок и посадят.
– Ой! – вскрикнула Каролина.
– Да, да, – закивала Ирина
Константиновна, – именно так, и назад они не вернутся.
– Почему? – одними губами спросила
Каролина.
– Деточка, – с тоской ответила
Ирина, – уголовники ненавидят таких мужчин еще больше, чем коммунисты.
Женечку с Яшей замучают до смерти.
– Боже, – прошептала девушка.
– Плохо придется и нам, – продолжала
Ирина, – меня уволят с работы, тебя выгонят из вуза, мы же станем
ближайшими родственниками заключенных, да еще с такой статьей. Впрочем, мне все
равно, я умру в тот день, когда за Женечкой придут, но ты-то молодая, у тебя
вся жизнь впереди! На работу потом не устроишься, любой кадровик, увидав
запись: «Брат осужден за мужеложество», мигом даст тебе от ворот поворот,
возьмут только сортиры мыть.
