– Вы любите животных? – другим,
ласковым тоном осведомилась Каролина Карловна.
– Да, – кивнула я, – но, увы,
кошек у нас нет, вот переедем в собственный дом и обязательно заведем.
– На мой взгляд, кот и в квартире
уместится.
– Верно, – вздохнула я, ощущая в
душе жуткую усталость, – мы того же мнения, только сейчас имеем Мулю, Аду,
Феню и Капу, – это мопсы, потом еще стаффордшириху Рейчел, двортерьера
Рамика и жабу.
С последней, правда, хлопот мало, сидит в
аквариуме, но обижается, если к ней весь день не подходят.
А еще появился йоркшир Ириска несколько дней
тому назад.
– Появился? – удивилась Каролина
Карловна. – Йорк? Сам?
– Ну, не совсем так, – шмыгнула я
носом, – все началось с аварии и красного зайца, сидевшего на остановке.
Брови Каролины Карловны медленно поползли
вверх.
– Красный заяц?!
– Не сочтите меня за сумасшедшую, –
улыбнулась я и совершенно внезапно для себя рассказала неприветливой старухе
все.
Причем по непонятной причине я выболтала и
свою личную историю, поведала о встрече с Катей, о том, как члены семьи
Романовых стали моей родней, о шутнице судьбе, которая столкнула на улице двух
однофамилиц и, если можно так выразиться, «одноотчественниц», мы ведь с Катюшей
обе Андреевны. Наверное, некто на небе-с самого начала планировал сделать нас
сестрами, но потом заснул, а когда очнулся, девочки уже родились в разных
семьях, вот провидение и решило исправить свою ошибку, теперь обе госпожи
Романовы идут по жизни, крепко взявшись за руки.
Не знаю, отчего я исповедовалась перед
Каролиной Карловной, может быть, из-за кота Епифана, который продолжал греть
меня мурлыканьем, а может, потому, что Каролина Карловна сидела молча, не
перебивала странную гостью, не гнала ее теперь прочь и с лица дамы смыло гнев и
настороженность.
Наконец фонтан иссяк, я сгорбилась на стуле,
Хованская очень спокойно произнесла:
– Мне тяжело двигаться, сделай одолжение,
сходи на кухню, завари нам чаю и принеси сюда, в шкафчике найдешь необходимое.
Отметив, что Каролина отбросила
холодно-вежливое «вы», я осторожно подняла толстого Епифана, положила его на
диван и отправилась хозяйничать.
Получив кружку горячего чая, Хованская вдруг
улыбнулась.
– Знаешь, Епифан моя лакмусовая бумажка,
если он идет к человеку на руки – значит, гость без злобы и гадости, если
шипит, выпускает когти – надо побыстрей избавляться от незнакомца. Ты мне
симпатична.
– Спасибо, – пробормотала я.
– А еще, – помешивая ложечкой сахар,
продолжала хозяйка, – похоже, ты не соврала, любишь животных на самом
деле, не спихнула Епифана с колен, когда вставала, а отнесла его тушку на
диван, Я заморгала.
– Ну сталкивать животных нельзя даже с
небольшой высоты, они ведь могут испугаться от неожиданности, сломать лапу…
Каролина Карловна засмеялась.
– Ох, Епифан сразу нужного человека
вычислил, тут меня все соседка обхаживает, каждый день прибегает, сю-сю,
му-сю.., так вас люблю. Только Епифан ее стороной обходит, никак в руки не
дается, понимает, стервец, Мария Николаевна надеется, что я домик ей отпишу, от
того и любовь. А к тебе со всех лап бросился слезы слизывать. Ладно, хорошо,
расскажу про Альбину, но прежде ответь, как ты относишься к гомосексуалистам?
Поверьте, я ожидала от пожилой дамы любого
вопроса, кроме этого.
– Гомосексуалистам?
– Да, – кивнула Каролина Карловна.
– Никак не отношусь, я человек
традиционной сексуальной ориентации, – ошалело ответила я, – была
замужем, потом разочаровалась в браке.
– Не о том речь!
– А о чем? – окончательно
растерялась я.
– Как поведешь себя, если узнаешь, что
один из твоих друзей гей?
Я пожала плечами:
– Никак.
– То есть?
– Если двое мужчин или женщин в тиши
спальни занимаются друг с другом сексом, это их интимное дело, – ответила
я, – человек вправе распоряжаться личным телом по собственному усмотрению.
Общество должно вмешиваться в подобные ситуации лишь в одном случае: если имеет
место факт совращения несовершеннолетнего. Но, с другой стороны, при чем тут
геи? Когда шестидесятилетний мужчина развращает пятиклассницу, он вроде бы
предается традиционным утехам, но педофил должен быть наказан. Понимаете, я
обучалась в консерватории, потом непродолжительное время концертировала, а за
кулисами встречаются разные люди. Одно время по Москве ходила шутка: «Кто из
оркестрантов дирижера N спит с женщиной? Только пианистка Таня X.». Меня такое
положение вещей не смущало, и потом, вспомним великого Петра Ильича Чайковского
или, возьмем ближе, Фрэди Меркьюри. Слушателю ведь все равно, что они Делали
дома, главное, их волшебная музыка и песни. Извините, если мои мысли кажутся
вам не правильными, ничего поделать не могу. Я вообще-то никогда не интересуюсь
сексуальными пристрастиями людей, для меня главное – хорошие они друзья или
нет? И то, что плохо для меня, может быть приятно другим. Моя покойная мама
частенько повторяла:
"Помни фразу: «Не судите, да не судимы
будете».
Каролина Карловна поправила плед, которым были
прикрыты ее ноги.
– Да уж, бедный Петр Ильич Чайковский всю
жизнь пытался бороться с собой, даже женился, но, увы, счастья не обрел.
Хорошо, слушай меня внимательно;
Альбина Фелицатовна скончалась, Евгения, ее
мужа, и моего Якова тоже более нет на этом свете. Я осталась одна, вреда уже
никому не принесу. Бедные дети!
Несчастные Валечка, Дима и Павлик. Вот уж
невинно загубленные души!
Глава 29
Каролина выросла в Москве, в самом центре, ее
родной дом стоял в одном из кривых столичных переулков, и отцу, военному в
чинах, было очень удобно ходить на работу, именно ходить, потому что Карл
Хованский трудился в районе Бульварного кольца.
Каждый день он брал портфель и шел на службу,
дома оставалась жена Зося, потом в семье появился Яков.
