– Но я правда тебя люблю! –
воскликнула Эва.
– Не верю, как говорил
Станиславский, – усмехнулась Тина, – мы же не родные.
– Даже если предположить, что мать меня
от любовника родила, то все равно единоутробное родство есть, – возразила
Эва.
Тина вспыхнула спичкой:
– Не смей позорить маму.
– Уж не веришь ли ты в историю с подменой
младенцев? – мрачно осведомилась младшая.
– Именно так и было, – заорала
Тина, – мама и папа были святые люди, воспитавшие подкидыша!
Эва горестно вздохнула, она считала, что
идиотская история давно забыта, ведь последние годы три женщины жили вполне
мирно, а оказывается-то, дело обстоит по-старому.
– По-хорошему ты не имеешь права ни на
что, – взвизнула Тина, – но я интеллигентный человек, поэтому готова
разменять квартиру.
Эвелина возмутилась и впервые в жизни отбила
удар:
– По документам мы родные сестры, все
остальное болтовня и сплетни, следовательно, половина имущества по закону моя,
и нечего орать.
Двушку удалось разменять на две комнаты в
коммуналках, сестры разъехались врагами. Жизнь Эвелины складывалась не очень
удачно, она два раза побывала замужем и в результате осталась одна, детей у нее
не случилось, с карьерой тоже не сложилось. Эва оказалась из тех мало кому
известных журналисток, которые писали трехстрочные заметки, денег ей платили
мало и при любом сокращении первой увольняли ее.
В конце концов Эва начала пить.
А вот Тина купалась в лучах славы. Младшая
частенько видела старшую по телевизору, та, красиво одетая, блистающая
драгоценностями, рассуждала о любви, дружбе, семейных ценностях.
Эва лишь горько усмехалась. Тина – звезда,
спору нет, но стала бы она ею, не выйди удачно замуж? Ведь именно Семен
Петрович «раскрутил» супругу, если в табуретку вложить деньги, обтянуть ее
дорогостоящим бархатом, украсить жемчугом, то незатейливая мебель превратится в
произведение искусства.
Эва и не подумала бы напомнить Тине о себе, но
младшей внезапно стало очень плохо, пришлось обратиться к врачам, которые
вынесли неутешительный вердикт: требуется пересадка почки.
Операцию сделали бесплатно, потом шатающаяся
от слабости Эва оказалась предоставлена самой себе.
Понимая, что просто может умереть от голода,
она поехала в коттеджный поселок, где в шикарном особняке с мужем-бизнесменом
проживала ее сестра.
Охрана не пустила Эву за забор.
– Там моя сестра, – лепетала
больная.
Секьюрити нажал кнопку на панели.
– Слушаю, – донесся из динамика
слегка искаженный, но все равно узнаваемый голос.
– Валентина Григорьевна, к вам женщина,
называется вашей сестрой, прикажете пропустить?
– Нет, конечно, – быстро ответила
Тина, – это обманщица, у меня, кроме мужа, близких нет.
– Ступай прочь по-хорошему, –
насупился страж ворот, повернувшись к Эвелине.
– Но я не вру!
– Иди себе!
– Пустите меня, пожалуйста.
– В милицию захотела? – деловито
осведомился привратник.
Естественно, Эвелина ушла, но попыток
встретиться с сестрой не оставила, в конце концов, ей больше не у кого было
просить помощи.
Целую неделю Эва толкалась у служебного входа
в театр, но всякий раз сестра выпархивала в окружении людей. Веселая,
раскрасневшаяся, с охапкой цветов, она приближалась к шикарной машине, водитель
почтительно распахивал перед ней дверь, Тина юркала внутрь, и иномарка, сыто
шурша колесами, стрелой стартовала в сторону области. Эве оставалось лишь
кашлять от выхлопа.
Но младшая сестра проявила упорство и в конце
концов дождалась своего часа. В один вечер Тина неожиданно показалась из дверей
театра без сопровождающих.
Глава 14
– Госпожа Бурская, – пролепетала
Эва, боясь фамильярно назвать сестру Тиной, – пожалуйста…
Чтобы старшая сестра поверила ей, младшая
прихватила с собой историю болезни и сейчас протягивала актрисе пухлую
книжечку.
Тина не узнала сестру.
– Желаете автограф? – очаровательно
улыбнулась она. – Нет проблем. Где? Здесь? Право, вы уверены, что можно
портить столь важный документ?
Эва схватила сестру за рукав.
– Это я!
– Кто? – вздрогнула Тина.
– Эвелина.
Улыбка сползла с лица звезды.
– И что тебе надо?
– Помоги мне!
– Чем?
– Деньгами, – взмолилась Эва, –
у меня даже на хлеб нету.
Брови Бурской взлетели вверх.
– Интересное кино!
Эва стала совать сестре под нос историю
болезни.
– Вот, вот, смотри, мне удалили почку, я
очень больна, много не прошу, совсем чуть-чуть на первое время, пока не
оклемаюсь, ты не волнуйся, не стану постоянно тебя обременять, но…
– Заткнись, – прошипела Бурская,
нервно оглядываясь по сторонам, но тетрадочку взяла и стала ее листать.
Эва смиренно стояла рядом.
– Тут написано, что ты
алкоголичка, – резко заявила актриса.
– Было дело, признаю, но я давно в
завязке!
Больше ни капли в рот не беру.
– Сколько же надо вылакать, чтобы почки
лишиться, – нахмурилась Тина, – ты где работаешь?
– Сейчас нигде.
– А раньше?
– В разных местах.
– Похоже, долго не задерживалась на
службе.
– Ну.., да.
– Выгоняли за пьянку?
– Э.., э.., сейчас я не пью.
– Муж есть?
– Нету.
– Чего так?
– Мы в разводе.
– А дети имеются?
– Не родились, – сообщила Эвелина,
ощущая себя преступницей на допросе.
Бурская заявила:
