— Давайте объявим о том, что произошло, и попытаемся найти свидетелей, — сказал Егор Егорович. — Если кто-то...
— Давайте вы не будете перебивать меня, и дослушаете до конца, — раздраженно бросила Мур. — Спасибо. Мы полагаем, что линза, или комплект линз, остались на одном из участков. Возможно, с остатками армии нарушителя. Эти линзы нужно найти как можно скорее, и канцлер хочет, чтобы вы лично занялись поисками.
— Как это… лично? — опешив, спросил Егор Егорович.
Он уже знал, знал ответ на этот вопрос. И воскликнул:
— Там тысячи квадратных километров! Миллионы жителей!
— Вы же начальник разведки, Егор Егорович, — Мур улыбнулась, тон ее больше походил на насмешку. — Вот координаты четырех городов, с которых вы начнете. Руководство городов — мэры, генералы, все предупреждены. Необходимые ресурсы, включая ускорители, вам будут предоставлены немедленно. Вопросы?
— Да! У меня есть вопросы! — воскликнул Егор Егорович. — Всего один. Ты что, не понимаешь, что искать линзы на таком огромном участке, это даже не иголка в стоге сена! Это...
Он запнулся на мгновение, подбирая подходящее сравнение.
— Атом во вселенной, — саркастически подсказала Мур. — Егор Егорович, не усложняйте и так достаточно сложную проблему, возникшую в том числе и по вашей вине.
Егор Егорович нахмурился.
— Эту проблему можно решить, поговорив с пропагандистом и разместив на наших ресурсах сообщение о том… можно же завуалировать сообщение… намекнуть.
— Мы уже поняли, что вы предлагаете! — Мур взмахнула рукой. — Это нельзя делать.
— Почему? — спросил Егор Егорович. — Из-за изумрудных долин?
— Да, и из-за долин тоже. Как только все узнают, что появилось новое месторождение, начнется паника. Войны, хаос. А нам сейчас не нужен хаос, пока мы не знаем, что здесь произошло, как это произошло, и самое главное — ждать ли нам повторения. Начинайте поиски, Егор Егорович. Чем быстрее вы найдете ответы на вопросы, тем…
— Тем что? — спросил Егор Егорович. И направил на карту перстень-дислокатор, считывая координаты городов.
— Тем раньше все закончится. Да, кстати, что там с тем парнем, заменой? Журналист, кажется?
— Ищет ответы на вопросы, — недружелюбно ответил Егор Егорович. — На свои вопросы.
— Может быть, его можно использовать для поисков ответа на наши вопросы? — предложила Мур. — Тот, кто это все провернул: с линзами, с Павлом Дуровым, и всем остальным... Может быть, он действовал не один? Может быть, ему кто-то помогал?
— Я проверил всех соседей в провинции, — сказал Егор Егорович. — Там несколько мелких мародеров и фермеры, ни у кого нет таких возможностей.
— Может быть, стоит поискать помощника не за чертой города, а внутри? — сказала Мур. — Но это просто предложение, как один из вариантов. Вам, как начальнику разведки, конечно же, виднее.
Сарказм в ее голосе уже не был ничем прикрыт.
Повернувшись, Егор Егорович направился к выходу. Голос Мур настиг его у самых дверей.
— Канцлер просил передать, что когда все закончится, вас ждет магарыч.
Егор Егорович вздрогнул. Остановился, и повернулся, глядя на Мур.
— Ой, — с ехидцей сказала та, и поправила прическу. — Кажется, теперь я тоже знаю ваш секрет. Егор. Егорович.
Она помахала ему и засмеялась.
Не говоря ни слова, Егор Егорович вышел из зала Совета, а смех серого кардинала еще долго стоял у него в ушах.
Бесшумная капсула лифта неслась по секретным шахтам гиперскоростных тоннелей. На четырехмерном мониторе плавал логотип корпорации «Кольцо», производителя лифтов, гравитационных двигателей, искривителей, и прочих следов техногенного развития человеческой цивилизации.
Егор Егорович смотрел на монитор, и никак не мог избавиться от ощущения, что Мур все еще здесь, рядом с ним, издевательски смотрит на него и смеется. В какой-то момент начальник разведки машинально провел рукой по монитору, и лого сменилось на меню с доступными напитками. Как ни странно, ощущение присутствия серого кардинала сразу же исчезло. Не став заказывать напитки, Егор Егорович откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, сосредотачиваясь на дальнейших действиях.
Глава седьмая. Плюсы и минусы
Когда Гумилев сказал, что нам угрожает новая опасность в виде спецназовцев-мародеров, я не представлял, насколько все серьезно.
В моем представлении среднестатистический мародер выглядел как гопник-малолетка, в кепке, с серебряной фиксой, в кедах, и с банкой Яги в руках. Они, как падальщики, слетаются в районы, терпящие бедствие, ищут слабых, чтобы отнять последнее. По законам любого военного времени мародеры подлежат расстрелу. Вот, наверное, и все, что я знал об этих отбросах общества.
Но мои представления оказались далекими от действительности, происходящей вокруг меня.
Все началось, едва мы с Гумилевым выбежали из штаба. Даже с крыльца спуститься не успели.
Сирена прекратила выть. В следующую секунду ворота разлетелись в щепки от мощного удара. Я завороженно смотрел, как в город, только что ставший моим, въезжает неведомая бронированная хрень. Размером с двадцатитонную фуру, обшитую железом со всех сторон, только на гусеницах, а не на колесах.
Эта огромная тяжелая дура довольно бодро проехала по дороге, нещадно выламывая куски асфальта, и остановилась перед штабом.
Один из бортов тяжелого транспортного средства с грохотом откинулся на землю, образовав пологий спуск. Из чрева бронированного чудовища стали выбегать люди, внешним видом мало чем отличающиеся от безумцев. Разве что движения были осмысленными, а в руках они держали автоматы. Направленные на меня и на Гумилева.
Они стали полукругом перед входом в штаб, а по мостику спустился еще один персонаж.
Одетый заметно лучше, чем его спутники, он не был вооружен. Он держал бутыль с чем-то коньячного цвета, от него сильно разило спиртным, а еще он постоянно тер нос, и глаза у него были красные, словно у бешеного зверя.
— Так, так, — сказал он, спустившись по помосту. — У нас тут новый фермер. А где этот, как его… хотя, похер на самом деле.
Он сделал глоток своего пойла, рыгнул, шмыгнул носом, потом плюнул на крыльцо. Я в это время посмотрел на Гумилева, но тот изображал статую, с устремленным куда-то вдаль взором, и охеренно тупой улыбкой на губах.
— Анатолий Толян, — тем временем пробормотал красноглазый и поинтересовался. — Что тут имя, а что фамилия?
— Тут нет фамилии, — сказал я. — Это имя, только в двух...
— Да похер, на самом деле, — перебил красноглазый, подходя ближе. — Имя не меняй, а то я уже в отчетах запутался. А вот городу название поменяешь. Москва… что это за название такое странное для города? Под галлюциногенами придумал или с бодуна?
