Книга Темная сторона города, страница 74. Автор книги Владимир Аренев, Василий Щепетнев, Тим Скоренко, и др.

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Темная сторона города»

Cтраница 74

– Его похоронили сегодня, – сказала она. – На новом кладбище. Двенадцатая аллея, участок 235.

– Спасибо, – Кира скорее догадалась, чем услышала это. Потом связь прервалась.

Кира уронила трубку на рычаг. Перед глазами плыли цветные круги. Никакого удовлетворения она не испытывала, только усталость. Времени на поиски этих ребят ей никто не даст, на это может уйти не один день. Да чего там, будь она сама на месте Сыромятникова, и она бы не позволила гоняться за химерами на столь зыбких основаниях. Безнадега все это, безнадега. Пустышку тянешь, Кира. Раз, два, три, четыре… Руки на столе сжались в кулаки. Побелевшая на суставах тонкая кожа в свете настольной лампы отливала желтизной, словно кость. Думать, какое сейчас у нее лицо, не хотелось. Кира зажмурилась.

…Остро пахло дезинфекцией, ржавчиной и жестким, много раз стиранным бельем. Светящийся непроглядный туман окутал все вокруг. Справа, порывами, тянуло ледяной сыростью, и ощущение бездонной пасти близкого провала побуждало отодвинуться, но сил не было. С противоположной стороны, из глубины замкнутого пространства, доносилось негромкое журчание, что-то размеренно и влажно шлепало. Свет, холодный и липкий, не согревал. Хотелось кричать, но вдохнуть туман не получалось, и выдох был слабым, неслышным. Громкий щелчок привел белесые слои в движение, смешал их в плотные, угрожающие клубы. Они неспешно надвигались, толкая перед собой ослепительную белизну. Что-то твердое уперлось в плечо, сильно подтолкнуло в сторону пропасти: раз, другой… Нет! Нельзя! Это – нельзя! Там опасно! Нет! Помогите! Слабые руки молотили в пустоту, словно их дергали за веревочки, пальцы на ступнях поджались, ноги согнулись в коленях, рот судорожно разевался, но крика вновь не получилось – только стон…

– Кира. Кира!

Она вскинулась, ощущая струйку слюны на подбородке и красный оттиск кулака на лбу. Островки сна клочками туманили сознание, явь проступала неохотно, Кире потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Желтовский тряс ее за плечо.

– Ну, мать, ты совсем заработалась, – покачал он головой.

Разило от оперативника изрядно, но взгляд был ясным.

– Вставай, поехали, – сказал Влад со вздохом.

– Куда? – Кира потерла глаза, украдкой мазнув ладонью по подбородку.

Ночь качалась за окном на мокрых проводах, шебуршилась в ветвях деревьев, роняя в рябые лужи тяжелые капли.

– Домой. Куда еще? – удивился Желтовский. – Ну пошли, пошли, ребята на дежурке до общаги подкинут…

Кира не стала сопротивляться. В уазике было тепло, пахло бензином, оружейной смазкой и куревом, и ее вновь разморило. Сон был неглубоким, прерывистым, жесткая подвеска мотала Киру на ухабах, подбрасывала на сиденье, глаза открывались и закрывались так, что недолгий путь домой превратился в цепочку обрывочных картин: кроваво-красные огни стопарей идущей впереди машины; гнойный, мигающий глаз светофора; пятна света, ползущие по мусорным бакам; взъерошенные фигуры в глубокой тени автобусных остановок; рекламные щиты с подсветкой, на которых дорогие джипы вдруг превращались в оскаленные физиономии бесполых существ; витрины магазинов с манекенами, застывшими, словно клиенты Федяева на жестяных столах с желобами. Скрипели колодки, взрыкивал на разгоне двигатель, щелкал сигнал поворота, приборная панель сочилась зеленоватым светом болотных огней…

Она не помнила, как поднялась домой, разве что лифт трясся и скрипел тросами больше обычного, словно жаловался на судьбу – на сожженные кнопки, ободранный пластик, матерные граффити и застарелую лужицу блевотины в углу.

Сон с холодным туманом над пропастью приходил к Кире еще дважды. Она просыпалась в поту, тяжело дыша, слушала совиное уханье в груди, и пятно безжизненного света на потолке казалось ей нарисованной дверью в ночное небо. Сон изменился. Она была уверена, но в чем конкретно он стал другим – не помнила. Когда Кира уже засыпала – в последний раз перед яростной трелью будильника, – это смутное впечатление на миг приобрело четкие очертания.

Ее отчаянный призыв о помощи кто-то услышал.

Остаток ночи прошел спокойно. Кира спала тихо-тихо, как младенец у материнской груди.

* * *

Около девяти часов пасмурного моросящего утра Кира стояла чуть в стороне от ступеней центрального входа торгового центра «Мираж-2» и, придав кукольному лицу туповатое выражение, делала вид, что считает низкие клочковатые облака. Старый свитер с рукавами, вытянутыми на локтях, мешком свисал до середины бедер. Из кармана застиранных, мятых джинсов с прорехами под коленями торчал тюбик «Момента». Растоптанные кроссовки выглядели так, будто Кира стащила их из мусорного бака. Она не причесывалась сегодня, и рыжая шевелюра напоминала моток медной проволоки в лавке приемщика цветных металлов. Самой отвратительной деталью ее легенды был налет на зубах. Кира с тоской ощупывала его языком, стараясь не вспоминать ту ахинею, которую она наговорила Пчеле перед просьбой прикрыть ее от Божка. Один день, подумала Кира, один день… Господи, только бы не попасться на глаза кому-нибудь из знакомых. Бредовая идея…

Время неспешно сочилось сверху мелкой крупкой.

Небо расползалось, словно кусок серого пластика, облитого кислотой. В прорехах пенилась та же серая муть. Автоматические двери торгового центра с шипением разъезжались перед людьми и с плотоядным стуком смыкали створки. На Киру обращали внимание не больше чем на низенький рекламный щит, на котором служащий местного фаст-фуда скоро выведет мелом корявое: «Специальное предложение! Сегодня бизнес-ланч – 135 руб». На стоянке с пыхтением ворочались автомобили, пуская сердитые дымки. Кира смотрела в глубину Мытникова переулка, в конце которого меж лип виднелось здание Федеральной налоговой службы по Кирчановской области. Мытный пятак, подумала Кира, щека сломалась насмешливой складкой, и тут же взгляд зацепил на периферии две неподвижные маленькие фигурки.

Она вытащила из кармана клей и, отвинтив колпачок, сделала вид, что нюхает: перепонка в горловине тюбика не была нарушена, хотя сам он старательно измят.

Кира зашлась коротким лающим смехом. Пара гламурных девиц, выходящая из дверей, шарахнулась с крыльца в сторону на подламывающихся каблуках. Накрашенные губки сложились в испуганно-презрительное «Фи!».

– Слышь, коза, ты че тут пасешься? – услышала Кира. – Это наша поляна…

– По-ля-на, – повторила она и вновь засмеялась, оборачиваясь.

«Случается и в нашей работе чудовищное везение…»

Скупое описание Инны Сергеевны оказалось на редкость точным.

Если бы не жесткий взгляд, Вера ничем бы не отличалась от других девочек-подростков: худенькая, голенастая, с едва наметившийся грудью. На полголовы ниже Киры, не очень высокая для девочки своих лет. Синий спортивный костюм сидел на ней ладно, бедра уже распирали штанины скорой близостью девичества. Волосы стянуты в короткий хвостик на затылке, перехваченный резинкой, украшенной имитацией стразов. Но глаза… Зеленые, с медной жилкой, были подернуты старческой пленкой: уставшей, всезнающей. И руки. Обветренные, красноватые ладони с грубой кожей и глубоко въевшейся в папилляры грязью. Нет, она следила за собой. Лицо свежее, умытое, тонкие губы, подведенные гигиенической помадой с блестками, пушистые ресницы. Только взгляд выдавал ее с головой. Вера не была ребенком уже очень давно, как и Лека, хотя он еще походил на щенка: беззащитного, мягкого и пушистого. Карие глаза широко распахнуты, веки и щеки по-ребячьи припухлые, каштановая шевелюра в пацанячьем беспорядке. Короткая курточка была уже ему мала, а вот шерстяные штанишки, напротив, велики: нескладной гармошкой брючины спускались на сандалии. Судя по испачканным бахромистым краям, Лека вечно на них наступал.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация