Книга Лейтенант из будущего. Спецназ ГРУ против бандеровцев, страница 4. Автор книги Юрий Валин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Лейтенант из будущего. Спецназ ГРУ против бандеровцев»

Cтраница 4

Дед шамкал, предсказывал, что вернутся старые порядки. Царя, может, обратно и не посадят, но рассыпятся Советы. Кацапы, они ж ленивы да покорны, это все жидки мир из зависти взбаламутили. Не по-божьи и не по-людски так жить. Уж лучше как в Варшаве – с президентством. Неужто работящая Украина хуже? Вон, рассказывают, в восемнадцатом году тут рядышком, в Житомире, правительство сидело [16] . Пусть и недолго. Свалят москалей, и жизнь иначе пойдет, правильнее.

Только брехал дед – не менялось ничего. После школы пошел Микола, как фамильной судьбой прописано – в артель, пока в подсобники, но с прицелом на учетчика, а то и бухгалтера. Таскал вонючие кожи, учился лекала для раскроя делать. Так всю жизнь и проведешь – в цеху скучном…

В 39-м и вправду сдвинулось все разом. Только в иную сторону. Микола с двоюродными братьями ходил смотреть, как движутся к границе войска. Много Красной Армии двинулось. Большая сила: кавалерия, трехдюймовки батарея за батареей катили…

Отодвинулась граница, приработка не стало – откуда ночью тайные мешки возьмутся, если кордон теперь аж за Львовом? Ну и що в том «освободительном походе» корысти? Нету грошей, только зарплата и осталась. Разве то жизнь для умного да толкового хлопца? Одна радость, что на лицо гладок, улыбчив – девки заглядывались.

– Война на том не кончится, – утверждал двоюродный брат, легковерный и рябой Петро. – Буржуазность и фашизм не дремлют.

– Нам-то что? – хмыкал Микола, без спешки подтачивая на наждачном камне резцовый нож. – Вот в армию призовут, так и попадем под самую раздачу. С финнами управились, так на них мир не кончается. Слыхал, какие у германца пушки? Снаряды ихние «чемоданами» называют.

– То давно было, – возражал упрямый Петро. – Сейчас у нас пушки передовые…

Про «чемоданы» в то воскресенье радио промолчало. Петро на танцы в клуб собирался, мамка загодя рубаху и штаны выгладила. Тут сосед с улицы кричит: опять война какая-то.

Танцы отменили, артель в цеху собралась – у шорников продукция «стратегическая», нужно срочно план давать. «Час нелегкий, родной Красной Армии треба…»

А мальвы пыльными стояли – дождя в Глибоче давно не было.

…Как оказались с телегами посреди тракта, Микола помнил смутно. Совсем одурел район в те дни. Сначала говорили, что Житомир и Киев германец вообще вкрай, до последнего кирпича, разбомбил и уже десантом с аэропланов высаживается. Потом сказали, что Советы контрударом двинули и немец мира запросил. Потом оказалось, что нимало непобедимая Красная Армия к старой границе откатывается и как раз здесь бой принимать планирует. Нет, сильно невзлюбил Микола Грабчак в те две недели Советскую власть – слаба оказалась. На горло брала, а как до дела дошло… И главное, никакого передыху не давала: работай, грузи, таскай, вывози… Если человек армейскому призыву по возрасту не подлежит, значит, его нужно трудом без отдыха мордовать и гробить?

…Стояли отупевшие сопровождающие у своих телег посреди большака. Продукцию в очередной раз повезли сдавать, но на полпути к городу враз опустевшая дорога напугала. Ни потока эвакуированных, ни красноармейцев. Поля, брошенная сломанная повозка – ничего интересного в ней нет – дядьку Потап уже проверил.

Сам дядьку – старший в группе сопровождающих товар – сидел на телеге и вдумчиво раскуривал цигарку.

– Так что делать будем? – растерянно спросил Петро.

Микола молчал, гадал: если попросить городского курева, раздобрится дядьку или нет? Куркуль еще тот. Ладно, пусть команду даст, потом и просить будет удобнее.

Молчал дядьку Потап. Звенел над полем жаворонок, дальше к горизонту, где-то над городом, жужжали самолеты. Стрельба, что с час назад растарахтелась за Товшей, стихла.

– Повертаться будем, – делая последнюю, уже подсмаливающую усы затяжку, решил дядьку Потап. – Видно, нет начальства в городе. Ежели, как говорят, из Житомира партактив утикал, то уж здесь-то… Опять же стрельба под боком.

– Да как повертаться?! – испугался Петро. – Накладная же. Упряжь первого сорта, ее ж прямо в армию…

Дядьку Потап покосился на тюки хорошо увязанной продукции.

– Так то хорошо, що первого сорта. Раз большевики до Киева подались, стало быть, власть отменяется. Видали мы такое. Сначала до Киева, потом уж и до Московии своей повтикают…

– Ты шо говоришь?! – возмутился дурной Петро. – Думаешь, Советская власть уже кончилась? А вот как возьмут тебя за шиворот…

– Ты, что ли, возьмешь? Возмилка еще не отросла. Богато я всяких властей повидал, встречались и пострашней рожей.

Рябой Петро покраснел.

– Вот и молчи, – дядьку Потап взялся за вожжи. – Пропадет добро, кому отвечать? То-то… Да и выработку сверх плана нам кто оплатит? Германец? Раз совдепия кончилась, сами реализуем. Мы трудились, имеем полное право…

Подводы развернули, до дому двинулись, но далеко уйти не успели – навстречу, из тени реденького леска, шли люди.

– То армейские, – пробормотал дядько Потап. – От британских морей их завернули, непоборимых. В сторонку, хлопцы, бери…

Брели толпой по большаку красноармейцы, пыльные, от усталости равнодушно-бесчувственные, кто в бинтах, кто просто обдертый. Головным боец шагал: пулемет со «сковородкой» поперек груди, руки тяжелое оружие то ли придерживают, то ли об него опираются. Взгляд из-под каски пустой, страшный – сквозь подводы, сквозь зыбкий от жара полуденный воздух – словно в смерть человек смотрит. Красноармейцев было немного: с полусотню. Волокли пулемет на колесиках, раненых на шинелях…

Лошади шагали медленно, подводы катили по самой обочине. Почти разминулись. Глянул старшина в пропыленной насквозь фуражке – дядьку Потап ссутулился еще больше – вовсе старый дид, немощный.

– Куда едете?

Эх, почти прошли мимо, почти обошлось. Но окликнули: голос у старшины резок, скрипуч, насквозь москальский.

– Так в цех, продукцию сдавать, – дядько Потап, вытер изнанкой кепки потное лицо. – Накладные у нас. Строго…

– Поворачивай, – приказал старшина.

– Указанье у меня.

– Заворачивай. Немцы там.

Тюки свалили на обочину. Сажали раненых. Лысоватый военный, без гимнастерки, с обмотанной рыжими бинтами грудью, всхрипывал, словно сказать что-то хотел, да не мог.

– Бумагу, бумагу какую дайте, – дядьку Потап суетливо помогал укладывать ноги умирающего.

– Вернемся – напишем, – безразлично пообещал старшина.

– Так с меня же за тех коничков…

– Война, – исчерпывающе объяснил узколицый старшина.

Смотрели ограбленные возчики вслед уходящей армии. Микола кривился – разве то по справедливости? Обидранцы бродячие, ни командиров, ни строя. Вот она, москалья порода.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация