Как бы не так. Со стороны туннеля раздался металлический скрежет. И глухой удар, звонко отозвавшийся в рельсах.
– Что это там? – тихо спросил Аким.
– Ход закрыли, – упавшим голосом сказал Кот. – Щит железный над входом висел – так они его вниз сбросили. Как нож гильотины. Заперли нас.
– Дела, – отозвался Шевцов. – И патронов мало осталось. Долго не продержимся, тем более все пули тупо в темноту уходят.
– Что делать будем? – быстро спросил Кот. – Сдаваться – без вариантов. Убьют они нас, и на этот раз без предварительных условий.
– Или мы их, – возразил Шевцов, поглаживая автомат. – Не хотелось бы в рукопашную идти, но если придется…
Кот нащупал рукоятку трофейного ножа. Рукопашная – почти гарантированная смерть.
– Здесь должен быть другой выход, – сказал вдруг Аким.
– С чего ты взял? – Кот быстро повернулся к нему, будто мог что-то рассмотреть в темноте.
Шевцов заполнил паузу выстрелом на звук. В ответ пальнули из пистолета. На голову посыпалась выбитая пулей бетонная крошка.
– Дверь, – сказал Аким. – Дверь, ведущая вниз.
– Что еще за дверь? – Кот напряг память, лихорадочно пытаясь понять, что имеет в виду этот парень. Он вспомнил, как выглядел зал при зыбком свете факелов, сегодня, при «ангелах», и тогда, когда он был здесь один…
– Погоди! Здесь не дверь, здесь люк! А под ним – только яма с трупами!
– Там дверь, – настойчиво повторил Аким. – Тяжелая. Железная. С большим колесом вместо ручки.
– Там обыкновенная деревянная дверь, – с раздражением сказал сталкер. – Она просто закрывает яму.
– Ты не понял, – сказал Аким. – Дверь – внизу.
Кот ощутил неприятный ком в горле.
– В самой яме? – проговорил он. – В этой… жиже?
– Да.
– Черт… – Кот резко выдохнул, вытер со лба проступивший вдруг пот. Слишком уж хорошо он помнил свое недавнее пребывание в проклятой яме мертвецов. И ему хватило одного только вида и запаха. А дверь – там. Единственная дверь отсюда.
– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросил Шевцов.
– Голос, – просто ответил Аким.
Друзья не нашлись что сказать на это. Голос – это такая штука… Собственно, Голос – это и есть то, что делает Акима тем, кто он есть, – пророком Зоны. Никто не знает, что оно такое, этот Голос. Лучшие институтские умы зря бились головой о стену – результаты нулевые. Но Голос предсказал Посещение. Он предсказал Сдвиг. Он предсказал многое другое.
[5]
А сейчас вот обещает спасение.
И вдруг, с какой-то пронзительной ясностью, Кот ощутил сходство этого Акимова Голоса и Брахманова «Гласа Зоны». Случайно ли совпадение? Или все это – порождения одних и тех же родственных сил?
Сейчас это не имело значения. На кону были их жизни.
– Ладно, я пойду вперед, – глухо сказал Кот, осторожно выглядывая из-за вагонетки. – Всегда так: как дерьмо – так я первым.
– Ты понял, о чем он? – спросил Шевцов, целясь в темноту поверх плеча сталкера.
– Думаю, да.
– И где она, эта дверь?
– У стены, как раз у нас за спиной. Конечно, если Акима не обманывает его Голос.
– Так чего мы ждем? Давай туда, пока «ангелочки» не опомнились! А я их немного займу, чтобы не скучали.
Распластавшись на бетоне, Кот шустро пополз к стене, туда, где, прикрытая деревянными створками, ждала их страшная яма. Аким полз следом. Будто что-то заподозрив, там, у противоположной стены, включили фонарик. Шевцов мгновенно послал в ту сторону пулю – фонарик торопливо погас. Чтобы отбить желание подсвечивать и дальше, контрразведчик швырнул за вагонетку последнюю светошумовую гранату и отправил в ту сторону еще три драгоценные пули. После чего, в сопровождении яростной ругани и ответных выстрелов, последовал за товарищами. Уткнувшись в ноги сталкера, замер.
– Осторожнее! – шепотом предупредил Кот.
Створки, прикрывавшие яму, удалось открыть почти беззвучно. В крохах света от дотлевавших факелов проступил зловещий силуэт провала.
– О, черт… – сдавленно прошептал Шевцов. – И нам – туда?!
Из ямы пахнуло удушающим зловонием.
– Дверь – там, – едва слышно произнес Аким.
По ту сторону узкоколейки послышалось движение. «Черные ангелы» теряли терпение. Нельзя было медлить ни секунды.
«Помоги, Зона-матушка», – отвлеченно мелькнуло в голове сталкера.
Он спустил ноги в яму, отрывисто бросил:
– Когда можно будет за мной идти, я дам знать. Ну… Или вы все сами поймете.
Ничего более мерзкого и противоестественного ему еще не приходилось делать. Удерживаясь на руках, он стал медленно погружаться в жижу. Что-то уткнулось в ноги, и он оттолкнул это, неохотно отплывшее в сторону. Не хотелось даже думать о том, что окружает его в этом месиве. Да еще не хотелось заживо раствориться в этой едкой дряни. Так что времени у него совсем мало.
Теперь он был по пояс в холодной булькающей жиже. Кожа пока справлялась, ни боли, ни жжения не ощущалось, но от вони всего выворачивало наизнанку. Он с трудом сдерживался, чтобы шумно не блевануть, выдав местонахождение. Он погружался все глубже – пока не повис на руках. Над поверхностью оставалась одна лишь голова, ноги не доставали до дна. Самое время принять решение – выбраться отсюда наверх уже не удастся.
На какой-то миг он забыл про окружавший его трупный смрад. Будто он снова оказался в том видении, на скрытой от человека стороне Мироздания. Вспомнились сложные переплетения судеб, все эти векторы, направления, тупики и обрывы. Нет, не должен он сдохнуть в этой братской могиле.
И друзьям этого не позволит.
Кот набрал полную грудь воздуха, изо всех сил зажмурился – и разжал пальцы.
Это был самый страшный момент – он ушел вниз, ко дну, с головой погрузившись в трупную жижу. В этот момент главное было не запаниковать и не наглотаться с перепуга всей этой дряни. На чем следовало сосредоточиться – это на исследовании стены.
Ноги коснулись дна. Нет, это был не бетон – что-то мягкое, податливое под ногами. Трупы. Точнее, то, что осталось от них после медленного переваривания в этом химическом месиве. Наверно, после растворения нескольких тел активность химии упала, иначе ему сейчас пришлось бы туго.
Отгоняя навязчивые мысли, Кот судорожно обшаривал бетонную поверхность. На этой стене двери не было. Оттолкнувшись от дна, он всплыл и шумно набрал зловонного воздуха. Сдержаться не удалось – его все-таки вырвало. Расталкивая остатки тел, сталкер подгреб к следующей стене.
И снова неудача. Его начинала одолевать паника. Над головой грохнул выстрел, другой: Шевцову пришлось сдерживать попытки «ангелов» приблизиться. Значит, их уже обнаружили. Времени, считай, не осталось. И лицо начало нестерпимо щипать.
