— Странно это как-то, — поделился своими сомнениями Леха.
— Да что тут странного?! — Бурый пожал плечами. — Они себя здесь чувствуют в полной безопасности. И даже те, что могут думать, и представить не в силах, что прямо здесь, у них под носом может случиться такая заваруха.
— И все-таки странно…
До оставленного в лесу лагеря они добрались без приключений. Это напоминало прогулку в каком-нибудь безлюдье, таких в Диком Поле было немерено. Чаща казалась опасливо притихшей, точно затаившейся. Леха то и дело оглядывался, тщательно осматривал лес верхним зрением, но все попусту. Ничего такого, что можно было бы счесть хоть сколь-нибудь опасным, поблизости не было. И все же тревога не оставляла. К исходу третьего дня пути неистовый лай псов Стаи известил Лешагу и Бурого, что они на месте.
Но в самом временном лагере было не до веселья.
Лил едва поднялась, увидев своего мужчину и его могучего побратима.
— Совсем плоха все эти дни, — пожаловалась Асима. — Так-то вроде ни ран, ни переломов нет. А душа точно замерла, будто трава под снегом уснула.
Женщина со вздохом помешала оструганной веточкой кипящий на костре отвар смородиновых листьев.
— Сказала — у нее родня намедни погибла.
— Так и есть, — хмуро подтвердил Лешага. — Бой там был. Тяжелый. Кто выжил, кто не выжил — неизвестно.
Асима покачала головой.
— Худо дело. Но если в том лишь беда, со временем душа очнется. Ей покой нужен и уход.
Леха поглядел на нее растерянно. Он кое-что смыслил во врачевании ран, однако с таким ему сталкиваться не доводилось.
— Как же уход-то? — невпопад спросил он. — Мы с Бурым теперь одни — сам брат, ни дома, ни крова! Вот теперь наконец-то подадимся в Шао линь. У меня в те края и путь имеется нарисованный, и душа лежит.
— А как же Лил?!
— Если бы в Трактир, — вновь напомнил Леха, понимая, что с этакой толпой женщин до места не добраться. — Или, может, в селение… — с отчаяния предположил он. — Если людожеги там уже прошли, то всяко дальше помчались. Гурьбой себе дом отстроим, вы там пока поживете, а я тем временем что-нибудь, глядишь, да и придумаю.
На лице Асимы отразилось сомнение.
Лешага оглянулся на сидящего у огня Миху в надежде на поддержку или совет. Тот гипнотизировал пламя долгим немигающим взглядом, и, казалось, вовсе не слышал побратима. Да и не слушал его.
«Товарищ Светлый рыцарь» вдруг с неумолимой ясностью ощутил, как сильно изменился побратим. Вроде бы все было как прежде: когда Леха смотрел на него, разговаривал, Миха представлялся ему тем самым шумным, ни в чем не знающим удержу Бурым. Но стоило умолкнуть, и прежний задор будто покидал его — точно дождь смывал с деревянного идола поблекшую краску.
По пути с Базы в лесной схрон побратим с радостью подхватил предложение идти в Шаолинь. И вот сейчас, когда речь шла о внезапной и такой досадной задержке, он молчал, глядя на извивающиеся языки пламени, словно его вовсе ничего не касалась.
В отчаянии Лешага прикрыл глаза, высматривая путь от убежища к селению на скале. Поселок был пуст, но выглядел несколько лучше, чем он ожидал: часть домов была разворочена, в стенах красовались проломы, совсем исчезла прилепившаяся над пропастью хибара Видящего Путь, но местами он был вполне пригоден для жизни. Немного подлатать, чуток подправить…
Настораживало другое: лес вокруг селения был совершенно мертв: сухие вывороченные деревья тянули к небу корявые пальцы безлистых ветвей. Глубокие дупла зияли в голых стволах открытыми в последнем крике ртами. И главное, ни наверху скалы, среди домов, ни внизу, там, где кипел бой и располагался вражеский лагерь, не было видно ни одной живой души.
— Что-то произошло, — себе под нос пробормотал Леха. Он начал рассматривать лес вокруг, все шире и шире охватывая взором чащобы. Ну, так и есть.
— Бурый! — он усмехнулся впервые за этот день. — У нас гости. Ты, главное, не пали без толку, это наши!
* * *
Адъютант в почти белом от частых стирок, но зато наглаженном мундире вытянулся перед маршалом. Он искренне гордился тем, как ровно и ладно выглядит его форма, хотя старый утюг приходилось греть на угольях и потом наглаживать стрелки на брюках и спину кителя.
— Товарищ маршал, разрешите доложить.
— Докладывайте, — одаривая благосклонным взглядом ревностного служаку, разрешил командующий бункером и всей юго-западной группировкой. Он был уже третьим маршалом начиная с Того Дня, но «высоко нес» и ни разу «не посрамил», как было ему завещано предшественниками… Пожалуй, ему одному во всем бункере на всех заставах и в селениях было известно, что такое «юго-восточная группировка». Он единственный из всех имел полный доступ к стратегической карте Дикого Поля и свято чтил обычай вносить туда все сведения, которые доставляли из рейдов отряды поисковиков или привозили караванщики.
Впрочем, к их сообщениям маршал относился с долей сомнения. Эти пройдохи такого, бывало, наговорят — семь верст до луны, и все лесом. Однако сделать пометку стоило, и потому он всегда с интересом выслушивал сообщения адъютанта, доставлявшего свежие новости. Тот, видя благожелательное отношение, стремился выслужиться, ведь, как говаривал отец всех маршалов: «В планшете любого адъютанта хранится маршальский жезл». Что такое маршальский жезл, он представлял себе плохо, но прежний маршал к старости ходил, опираясь на резную палку. Должно быть, именно ее великий полководец имел в виду.
На этот раз адъютант был несколько сконфужен.
— Товарищ маршал, — точно опасаясь гнева командующего, вновь заговорил он, — от ворот внешнего периметра обороны докладывают, что некто, именующий себя Сохатым, требует встречи с вами.
— Требует?! — удивленно распахивая глаза, переспросил носитель звонкого титула «главковерх».
— Так точно.
Последний раз, насколько помнил маршал, здесь кто-то что-то потребовал у первого из его предшественников, а именно, чтобы вместо невнятного «генерал-лейтенант» тот принял теперешнее высокое звание.
— Невероятно, — хмыкнул он. — Пробовали его задержать?!
— Так точно, пробовали. Отправили два отделения внутренних войск. Это не помогло.
— Так прикажите открыть огонь, — нахмурился командующий.
— Но… — адъютант еще больше сконфузился.
— Что там еще?!
— Мы опасаемся стрелять, чтобы не попасть по своим…
— По каким еще своим?!
— Товарищ маршал, он гонит перед собой два разоруженных отделения внутренних войск и одного народного депутата. Этот Сохатый требует немедленной встречи с вами и гарантирует полную вашу безопасность…
* * *
Тиль огляделся. Лешага сидел у костра и не собирался никуда идти. С первого момента встречи песнопевец страстно желал переговорить с ним без лишних глаз и ушей, но, как назло, не удавалось. Тимур зорко следил за «боевым товарищем», а теперь еще и Марат… Там, у скалы, вернее, уже не там, а много дальше, куда они с Несокрушимым отволокли «спасенного» драконида, он вдруг вышел из оцепенения и уставился на сказителя, точно увидел впервые.
