Уже на второй день первоначальная оторопь сменилась радостной уверенностью. Он почему-то точно знал, что идет в правильном направлении, и сомнения ни на миг не смущали его. А потому шел спокойно и уверенно, как по знакомому плацу. Но все же, когда в последний день пути где-то впереди почуял людей, обрадовался до чрезвычайности. Еще бы! Это были не просто люди. Их было много, не меньше десяти человек, и они шли на Заставу! Сохатый радостно бросился вперед, спешил увидеть знакомые лица. Так спешил, что даже не заподозрил засады. Как можно ожидать беды от своих?
Однако это были не свои. Все как один — незнакомцы, да еще и прекрасно вооруженные, обутые в странно шнурованные сапоги с шипами, в чудных очках, позволявших видеть ночью. А еще у этих людей было много еды и питье в чудных мешках за спиною, которое они тянули через длинные трубочки.
Стоило ему выскочить к разложенному меж камней костерку, ароматно пахнущему жареным мясом, как чей-то приклад с силой ударил меж лопаток, сбивая с ног. Будь он обычным подростком, непременно так и рухнул бы лицом в землю. Но ученик Седого Ворона, сцепив зубы, ушел в кувырок, не выпуская из рук копья. И тут же, крутнувшись волчком на земле, поднялся на колено и резко послал привязанное к палке острие вперед. Оно мягко вошло в живот нападавшего, прямо под странную одежду со множеством нашитых карманов, в которых тот держал снаряженные к бою автоматные магазины.
Сидевшие вокруг костра люди, в первый миг встретившие его падение хохотом, тут же вскочили на ноги. Но поздно. Он уже ринулся в кусты, по пути вырывая автомат из рук взятого им на копье врага. Незнакомцы загомонили и бросились следом. Погнались, на первых порах азартно желая настигнуть ершистую жертву, но с каждым часом преследования все больше стараясь просто убить не в меру юркого и неутомимого стервеца.
И вот теперь он уходил, прячась от града пуль, изредка отвечая огнем на огонь, используя в качестве убежища любой выступ, любой мало-мальски пригодный камень. Шедших за ним автоматчиков теперь оставалось всего пятеро. Немного, однако больше, чем осталось в магазине патронов. Зато на его стороне — знание местности. Застава была уже совсем близко, меньше часа ходьбы.
«Сейчас, еще совсем немножко, — уговаривал себя юноша, выискивая новое укрытие. — Добраться бы только до вон той пещерки. Она неглубокая, но зато с подвохом: заканчивается почти вертикальной узкой щелью — шкуродером».
Ему, с тонкой мальчишеской статью протиснуться кое-как можно, а вот этим верзилам лучше даже не соваться, нос, и тот едва пролезет.
«Если втиснуться в каменный провал, можно будет проскользнуть между притертых чуть ли не вплотную плит. А там обойти поверху и потребовать сдаться. Попробуют сунуться обратно — троих положу, дальше уж как получится».
Сохатый дождался, когда отзвучит следующая очередь, и, бросив в сторону рубаху, связанную узлом, стремглав шарахнулся к спасительной пещерке. Злые пули застучали у его ног, отлетавшая гранитная крошка царапала до крови. Одна свинцовая оса даже обожгла голень, но подросток, казалось, не заметил этого.
Резво прыгая, из стороны в сторону, как его учил Седой Ворон, он добежал до чуть заметного входа и с облегчением нырнул в непроглядную темень. Враги уже были совсем рядом. Он добрался до шкуродера, оглянулся. У самого края пещеры отчетливо вырисовывался силуэт одного из преследователей.
«Выстрелить или поберечь патроны?» — крутилось в голове.
Но в этот самый миг снаружи дробно ударил автомат. По звуку не такой, как были у этих. Свой, родной. А потом еще один, чужой, но стрелял он, слышно было, по преследователям. Крики боли сказали ему об этом. Сохатый радостно выдохнул и послал одну из трех оставшихся пуль в недруга, спешащего укрыться в пещере. Тот, не охнув, рухнул вниз. На какой-то миг все стихло, а затем снаружи послышался звонкий девичий крик:
— Эй, не стреляй! Это мы с Бирюком.
— Асима! — улыбнулся он.
— Это я его привела, — радостно продолжала хвастаться девчонка, которую они до недавнего времени, не сговариваясь, почитали младшей сестрой, пока не заметили, как та вдруг стала хорошеть с каждым днем. — И автомат в оружейке ему тоже я добыла! И себе по дороге нашла. — Она разве что не пританцовывала на месте от радости. — Говорила же: меня тоже надо учить! А Седой Ворон: отстань, отстань.
Сохатый направился к выходу из пещеры, не забывая на всякий случай держать под прицелом лежащее на полу тело.
— Как ты узнала, что я приду именно сюда? — удивился он, склоняясь над трупом и снимая с него драгоценную одежду с патронами. Асима лишь широко улыбнулась: лукавые глаза, ямочки на загорелых щеках. И ему отчего-то стало все равно, как это удалось бесстрашной сестренке. Спасибо, что удалось!
По возвращении на Заставу учитель поглядел на него сурово, точно и не дошел он за три дня из тех мест, куда они шли пять.
— Ты не справился, — жестко отрезал он. — Позволил застать себя врасплох, едва не погиб в перестрелке. Без их вмешательства наверняка бы погиб. К тому же потерял нож, а это совсем плохо.
— Но я все рассчитал. Подобрал бы его потом, и у меня было еще время в запасе.
— У мертвецов нет запаса времени, — покачал головой Седой Ворон. Потом, словно вспомнив что-то свое, добавил: — Одного стоило взять живьем.
Бирюк и Сохатый потупились, с тоскою убеждаясь, что учитель, как всегда, прав.
— Идем, — не обращая внимания на их понуренные головы, объявил тот. — Вам полагается доля трофеев. А потом — в путь.
Сохатый хотел было напомнить, что шел столько дней почти без передышки и голодал, как зимний волк, но наставнику, он знал, не было до этого дела.
— Нужно понять, что это за люди и откуда пришли.
— А можно я с вами?! — вмешалась в разговор крутившаяся неподалеку Асима. — Я ведь доказала, что могу быть воином!
— Ступай домой, — покачал головой Седой Ворон. — И береги очаг. Его тоже очень важно охранять.
* * *
Сикорский щелкнул раритетным тумблером, включая связь. Конечно, для этого вполне достаточно было приложить указательный палец к жидкокристаллическому экрану, однако ему нравился сам процесс: этот божественный щелчок, как сам он выражался, отделяющий бытие от небытия. Тумблер штурман раздобыл на старой развалюхе, которую год назад притащили с марсианской орбиты, и лично потратил час свободного времени, чтобы перемонтировать схему и установить земную штуковину, настоящий древний артефакт, вместо «новомодных прибамбасов».
— Эндимион-сити, шлюп «Джеймс Хоукинс» срочно нуждается в помощи.
— Я — База, слушаю тебя. Что случилось? — послышался из динамиков встревоженный голос Кэйтлин.
— Непредвиденная ситуация! — в тон ей отозвался Джуниор. — Нужно срочно поменять батарейки!
— Какие еще батарейки?! — удивилась диспетчер.
— Ну, знаешь, это такие маленькие штучки, которые делают неживое условно живым.
