Книга Иерусалим, страница 25. Автор книги Сельма Лагерлеф

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Иерусалим»

Cтраница 25

Земля дрожала и избушка тряслась, готовая развалиться, как будто над ней мчался табун диких лошадей — копыта их грозно стучали о крышу; казалось, что во всех углах завывали духи, а совы и летучие мыши гулко бились о дымовую трубу.

Во время всего этого шума кто-то вдруг тихо обнял Гертруду и заставил ее опуститься на колени. Она услышала шепот Ингмара: «Станем на колени, Гертруда, и помолимся Богу».

Девушка думала, что умрет от охватившего ее ужаса.

«Я не боюсь смерти, — думала Гертруда, — но ужасно то, что злая сила овладеет нами».

Но, когда она почувствовала на плечах руку Ингмара, сердце ее забилось спокойнее, и тело немного расслабилось. Гертруда близко прижалась к Ингмару. Когда он был с ней, она больше ничего не боялась. Странно, ведь он тоже боялся, а вместе с тем девушка чувствовала себя с ним в безопасности. Наконец ужасный шум стих, слышно было, как он удалялся туда же, куда и собака, через Лангфорсовское болото и леса Олофхаттена. Но в избушке Ингмара-сильного, по-прежнему, все было тихо и мертво; никто не шевелился, не произносил ни слова; казалось, ни у кого не осталось для этого сил. Можно было подумать, что все умерли от ужаса, но мало-помалу то один, то другой начали дышать, и видно было, что кто-то еще остался в живых. Долгое время никто не двигался с места. Одни прислонились к стене, другие повалились на лавки, а большинство в ужасе пало на колени и молилось. Все оставались неподвижны, скованные ужасом.

Проходили часы за часами, в это время многие пришли в себя и решили начать новую жизнь, — жизнь, которая приблизила бы их к Богу и оградила от страшного врага. Каждый из присутствующих думал: «Разумеется, это случилось в наказание за мои грехи. Я ясно слышал, как злые духи окликали меня по имени, издевались надо мной и пугали меня».

А Гертруда думала только об одном: «Теперь я знаю, что не могу жить без Ингмара, я должна всегда быть с ним, чтобы чувствовать себя спокойно и в безопасности».

Начало рассветать, серый утренний свет проник в комнату и осветил бледные, измученные лица. Зачирикала одна птичка, потом другая, корова Ингмара-сильного замычала, прося корму, а кошка, никогда не ночевавшая в избе во время танцев, замяукала за дверью. Но никто не тронулся с места, пока из-за горы не поднялось солнце. Тогда все молча разошлись, не прощаясь. Выйдя из избы, они сразу увидели следы разрушения. Большая ель, росшая при входе в дом, была вырвана с корнями; всюду валялись ветки, сучья и колья от ограды, несколько летучих мышей и сов разбились о стены и лежали неподалеку.

На вершине Клакберга было сломано много деревьев; казалось, там вырубили просеку.

Никто не осмеливался смотреть по сторонам, все спешили скорее попасть домой. Кругом просыпалась жизнь. Было воскресенье и крестьяне поднимались позднее, но некоторые уже встали и задавали корм скоту. На пороге одного дома стоял старик и заботливо чистил выходную одежду. Из другого дома вышли отец, мать и дети, все одетые по-праздничному: они, вероятно, собрались в гости в соседнюю деревню. Большим утешением было видеть этих спокойных людей, которые и понятия не имели о том ужасе, какой им пришлось пережить ночью в лесу.

Наконец они подошли к реке, где стояли первые дома деревни. Как они обрадовались, увидев церковь и все знакомое кругом! Они с облегчением вздохнули, убедившись, что дома все благополучно. Вывеска на лавке сверкала по-прежнему, рог на почтовом дворе висел на своем обычном месте, а собака трактирщика, как всегда, спала перед дверью.

Отрадно было видеть, что куст черемухи расцвел за ночь, и в саду священника выставили зеленые скамейки.

Все это действовало успокаивающе, но все же никто не решался заговорить.

Взойдя на школьное крыльцо, Гертруда сказала Ингмару:

— Вчера я танцевала в последний раз, Ингмар!

— Да, — отвечал Ингмар, — я тоже!

— Ингмар, — сказала Гертруда, — ты ведь станешь священником, правда? А если не хочешь быть священником, то будь по крайней мере учителем. Надо всеми силами бороться против власти дьявола.

Ингмар пристально посмотрел на Гертруду:

— Что тебе сказали эти голоса, Гертруда? — торжественно спросил он.

— Они сказали мне, что я попала в сети греха, и нечистая сила заберет меня, если я буду продолжать танцевать.

— Ну, так слушай, что они сказали мне, — произнес Ингмар. — Мне казалось, что все старики Ингмарсоны грозят мне и проклинают меня за то, что я хочу стать кем-то еще, кроме крестьянина, и ищу себе другого места, кроме леса и пашни.

VI

В ночь, когда молодежь танцевала у Ингмара-сильного, Хальвора не было дома, и Карин Ингмарсон лежала одна в своей комнате. Ночью ей приснился кошмар. Ей снилось, что Элиас еще жив и устроил большую попойку. Она слышала, как в столовой звенели стаканы, раздавались песни и громкий смех.

Ей казалось, что Элиас и его товарищи шумят все громче, и даже ломают столы и скамейки. Карин проснулась в страшном испуге.

Но хотя она больше не спала, шум не прекращался. Земля дрожала, окна звенели, черепица сыпалась с крыш, старая груша билась своими иссохшими ветвями о стены.

Казалось, наступил конец света.

И вдруг, в самый разгар бури, сорвалась одна из рам, и стекла со звоном полетели на пол. Ветер яростно закружил по комнате, и Карин услыхала над самым ухом тот же самый ужасный смех, какой она слышала во сне.

Никогда еще Карин не испытывала такого ужаса, ей казалось, что она умирает. Сердце ее замерло, а все тело онемело и застыло.

Буря быстро пронеслась, и Карин пришла в себя. Холодный ночной воздух врывался в комнату через разбитое окно. Но, когда Карин хотела встать с постели, чтобы заткнуть чем-нибудь дыру в стекле, ноги отказались ей служить, и она поняла, что не может ими даже пошевелить.

Карин не стала звать на помощь, а опять спокойно легла.

— Когда я успокоюсь, то снова смогу ходить, — подумала она.

Подождав немного, она сделала попытку встать, но обе ее ноги висели, как плети. Она не смогла удержаться на ногах и упала возле постели.

Наутро, когда проснулись служанки, послали за доктором. Он сейчас же пришел, но никак не мог понять, что же такое случилось с Карин. Она не была ни больна, ни парализована и доктор счел это последствием сильного испуга.

— Вы скоро поправитесь, — сказал он.

Карин слушала доктора, не возражая ему. Она знала, что ночью в комнате был Элиас, и это из-за него она на всю жизнь лишилась ног.

Все утро Карин была задумчива и молчалива. Она старалась понять, за что Господь послал ей такое испытание. Как самый строгий судья, Карин допрашивала саму себя, но никак не могла отыскать за собой вины, заслуживающей такого строгого наказания.

«Бог несправедлив ко мне», — думала она.

Карин велела отнести себя в миссию, где в это время проповедовал Дагсон. Она надеялась, что Дагсон объяснит ей, за что она была так жестоко наказана.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация