* * *
«Житие Петра Великого», написанное Орфелином в 1772 году, заслуживает, чтобы о нем рассказали более подробно. Сочинение издавалось в разных вариантах, с указанием и без указания имени автора. Иногда оно сопровождалось предисловиями писателя или издателя Феодосия, но, вероятнее всего, Орфелином написал и то, и другое. Вплоть до 1779 года Орфелин украшал часть тиража графическими вставками и роскошными в художественном отношении страницами с посвящениями, которые гравировали и оттискивали отдельно, а затем вкладывали в нужном месте между листами текста и перелетали. Он так и не довел эту работу до конца, хотя успел вырезать на меди 65 иллюстраций, карт, медалей, портретов, планов сражений, чертежей военных укреплений и изображений казни бунтовщиков.
Труд посвящался русской императрице Екатерине Великой и был проникнут духом «барочного славизма» — занимая такую позицию, Орфелина полемизировал с тогда еще живым Вольтером. Книга представляла собой необычную для того времени историю России, снабженную объемной документацией, а также списком источников и использованной литературы. Это была лучшая сербская книга всего XVIII века. Восемнадцать глав, напечатанных на более чем восьмистах страницах большого формата, содержали географическое и политическое описание России, историю Древней Руси, царствование М. Ф. Романова и Алексея Михайловича, восстание Стеньки Разина, войну со шведами и поляками, вступление на престол Федора Алексеевича и турецкие войны. Затем шла история Петра I: вступление на престол, заключение мира с Китаем, азовские войны, создание мощного флота, поездка инкогнито в Германию, Голландию и Англию, начало российских реформ, война со шведами, приглашение иностранцев в Россию, поход на Астрахань и конфедерация с Польшей. Далее описывалось основание Петербурга (Санкт-Петербурга), битва со шведами в Курляндии, восстание донских казаков, брак Петра Великого с Екатериной, подготовка Карла XII к походу на Украину, предательство гетмана Ивана Мазепы, Полтавская битва и поражение шведов. Затем — война с Турцией, перенесение Сената из Москвы в Петербург, принятие закона о единонаследии, речь царя о любви к науке, новые морские сражения, торговые связи с Персией и Индией, связи с Черногорией, создание географической карты России и основание Навигационной академии. Татарские набеги, поездка царя в Германию, начало раздоров между северными силами и Петром Великим, поездка в Голландию и Францию, проект богословов Сорбонны о соединении церквей и связанная с ним реакция иерархов русской Церкви. Бунт и осуждение царского сына, царевича Алексея Петровича, издание указов о исповеди, о монстрах, основание приютов для бедных и начало мирных переговоров со Швецией. Далее следовали: описание строительства Ладожского канала, посольство в Китай, перепись населения, изгнание из России иезуитов, организация почтового сообщения, нападение русского флота на стокгольмский берег и заключение мира со Швецией. Забота о безопасности персидской границы, поход против Персии и взятие Дербента, голод в России, заключение союзнического договора с персидским послом, взятие города Баку, сербские колонии на Украине, основание Мануфактур-коллегии, запрещение насильственных браков, основание Академии наук и принятие таможенных тарифов. И в заключение письмо сербского митрополита Моисея Петровича Петру Великому, указ о первой камчатской экспедиции, описание болезни и смерти царя и его дочери царевны Наталии Петровны и их похороны.
Сочинение, под которым Орфелин с гордостью поставил свое имя, назвав себя «членом Императорско-королевской венской академии художеств» (так была подписана версия, не подвергшаяся цензуре), может напомнить современному читателю то, что в наше время принято называть историческим романом. Книга Орфелина, используя литературные и изобразительные средства, показала, что своеобразие России на рубеже XVII и XVIII веков заключались не только в перенесенных ею испытаниях и одержанных великих победах. Орфелин описал суровые битвы и жестокие пытки, он восхвалял новую политику России и рисовал волнующую картину совершенно особого мира, поражавшего крайностями контрастов между ужасами военных разрушений в результате целой череды войн на суше и на море и великолепием петровских побед, со всеми их фейерверками, триумфальными арками и торжественными шествиями, потрясавшими воображение целой империи. Такие праздники зачастую требовали настоящих строительных подвигов, ведь для того чтобы отметить великую победу, осуществить церемонию коронации или похорон, за одну ночь создавались настоящие шедевры архитектуры. И скорбные и радостные торжества описаны у Орфелина с исключительной подробностью, с помпезностью, с фантазией человека той эпохи, пытавшейся выразить сущность своего бытия с помощью прекрасных декораций, а сущность явлений преподнести как игру иллюзорности и блеска. В финале книги, давая высочайшую оценку ее герою, Орфелин воспевал стремительность, деятельность, обновление, все то, что создавало неповторимый стиль эпохи и объединяло Петра Великого с автором написанной о нем монографии.
Нет ничего удивительного в том, что такое сочинение очень быстро стало известно и в России. Монография о Петре Великом была издана в Петербурге, «при Императорской академии наук», в 1774 году под редакцией М. М. Щербатого и А. В. Троепольского. Предисловие к русскому изданию этой книги предупреждало читателей о том, что язык оригинала пришлось изменить, потому что книга Орфелина была издана «исключительно для употребления в славяносербском народе», поэтому язык ее «не свойствен русскому», и те русские читатели, которые «не знают славянский язык, с великим трудом могут понимать книгу». В Россию было завезено и незначительное количество книг венецианского издания, но их нельзя было достать ни за какие деньги, и это послужило еще одной причиной для переиздания сочинения.
Как мы уже говорили, венецианская анонимная версия позже оказалась в библиотеке Пушкина, и он пользовался ею, когда писал сочинение о Петре I. В рукописи он не менее десяти раз ссылался на этот текст и часто отдавал ему предпочтение перед другими источниками, помимо этого он искал у Орфелина сведения о истории своей семьи и с большим вниманием отнесся к обнаруженной информации, так как по этому вопросу в научной литературе существовали противоречивые мнения.
Кроме того, в первом томе сочинения Орфелина о Петре Великом Пушкин мог прочитать главу о Борисе Годунове и Лжедмитрии, где много раз повторялась мысль, что исторические события, связанные с Борисом Годуновым, достойны трагедии. Там же Орфелин говорит, что Борис Годунов и самозванец Димитрий превратили Россию в театр, куда на представление «пришла целая Европа». Это был «театр, в котором была разыграна необыкновенная и даже ужасающая комедия, а лучше сказать — трагедия». Терминология Орфелина, характерная для периода барокко («трагедокомедия»), возможно, сыграла свою роль в колебаниях, которые испытывал Пушкин, думая, к какому жанру отнести свое произведение — к трагедии или к комедии. Об этих колебаниях свидетельствуют записи, оставшиеся в его рукописях.
Разумеется, Пушкин, читая Орфелина, особое внимание уделял тем сведениям, которых он не мог найти в других источниках. Имеются в виду четыре сообщения о русско-сербских культурных и политических отношениях во времена царствования Петра I. Об этом свидетельствуют записи Пушкина, появившиеся во время его работы над сборником «сербских песен» — «Песни западных славян».
