– Я с тобой… Здесь…
– Да… Спасибо…
Долгая пауза. Покашливание.
– Может, скажем всем?
– Еще чего.
– А что такого? Надо всем сказать. Пусть знают.
– Слишком рано.
– Самый раз.
– Нет… И хватит уже… Тс-с.
– Что?
– Тихо… Нет, показалось… Спи.
– И ты спи.
– Хорошо… Сплю…
Они действительно заснули.
А я так и лежал до утра, уставившись в темноту, трогая свешенной рукой отточенную кромку лопаты, гадая, что это за разговор был, размышляя, что мне теперь делать.
Уже рассвет скупо забрезжил, налетевшие к дому соловьи песни свои завели, единственный наш петух на дворе голос пробовать стал – а я все думал и думал – до полного отупения.
* * *
Утро началось звоном: дежурные отправились кто за водой на ключ, кто за свежим молоком на двор. Но я встал раньше них и даже успел по-тихому развести в печи огонь. Глядя в окошко, я попивал горячий травяной чай и слушал, как просыпается наше маленькое сообщество. Меня никто не трогал, не тревожил. Понятное дело: я был «земляной червяк»; они были – сталкеры.
Но завтракали мы все же за одним столом.
– Вот что, – сказал я, нагло выбирая себе самую большую оладью, сляпанную из размятых картофельных очисток, разваренной крупы и трав с кореньями. – Не знаю, как вам, а мне страсть как хочется шпрот и корнишонов из банки. Предлагаю не тратить времени зря: сегодня соберемся, подготовимся, а завтра отправимся в город.
Димка даже поперхнулся:
– Чего?
– Хватит, говорю, отсиживаться тут. Пора проверить, что в большом мире делается.
– Но ты же, вроде… – Минтай неопределенно поводил в воздухе вилкой.
– Переосмыслил, – уверенно ответил я. – Ночью шпроты снились. И корнишоны.
– Нет, – помотал головой Димка. – У нас же планы были… Нельзя так сразу…
– Какие планы?
– Ну… Подождать, вроде бы, хотели. Обмозговать все. Ты же сам нас и подбивал!
– Да чего там обмозговывать? Машины на ходу, дорога просохла. До асфальта доберемся, а там махнем на Озерный – делов-то на полдня.
Димка и Минтай переглянулись. Катя словно бы смутилась чего-то.
– Ну? – продолжал напирать я. – Решайтесь! В принципе, я и один могу махнуть – на разведку. Осмотрюсь, еды приличной добуду, может, бензина солью где-нибудь. А вы тут подождете…
Я испытывал ни с чем не сравнимое удовольствие, глядя в эти растерянные лица. Даже Оля была озадачена, не понимая, видимо, какую игру я затеял.
– Нет… – неуверенно произнес Димка. – Один не езди… Вместе давай…
– Завтра?
– Не успеем же собраться.
– Поторопимся.
– Давай хоть через два дня. Если не передумаешь.
– Два дня? – Я сделал вид, что задумался. – Не. Лучше завтра. Вдруг погода испортится?
– Ну не успеем же! – почти заорал Димка.
– А чего успевать? Оружие возьмем, попить прихватим, а жратву на трассе или уже в Озерном найдем.
В тот момент я чувствовал себя этаким шахматным стратегом, сделавшим совершенно неожиданный для противника ход – и даже не ход, а трюк. Я торжествовал. Мне казалось, что я перехватил инициативу.
Дурак! Я изменил себе. Я сделал все, как хотел Димка, и даже не заметил этого.
* * *
Они все же выторговали у меня еще один день, и я был страшно этим доволен. Но мешкать мы не стали и сразу же начали собираться под моим и Димкиным руководством: проверили и приготовили оружие, отточили клинки, наломали веников для коз, протрясли рюкзаки, достали с чердака «боевые костюмы». Собравшись за обеденным столом, обсудили план действий: куда едем, в каком порядке, кто за что будет отвечать – ничего нового придумывать не стали, действовать договорились по старой схеме. Потребовалось только учесть, что нас в этом рейде будет на одного человека больше, – Таня очень просила взять ее с собой.
Весело и бурно прошло вечернее совещание – на нем мы начали составлять список вещей, которые необходимо добыть в первую очередь.
Вообще, настроение у всех заметно поднялось. И работу делали охотно – не то что раньше.
Не забыли мы подготовиться и к обороне. Хоть Димка и утверждал уверенно, что обращенные за зиму повымерли, но рассчитывать на это мы не могли. Не было еще такого случая, чтобы зомби и другие твари не пришли в деревню по нашим следам. Каждый раз после возвращения нам приходилось разбираться с настигшими нас отрядами обращенных.
Мы укрепили ставни, прибили к окнам изнутри решетки и сетки, проверили запоры и сами двери. Запас воды сделали, чтобы хватило, если осада затянется. Подступы к дому шпагатом перекрыли, на него брякающие банки повесили. Ловчие петли из проволоки поставили. Открыли ямы-ловушки, обновили их, углубили и почистили, под хворостом и лапником их спрятали, да так хитро, чтобы ступивший падал вниз, а легкий настил смыкался над ним почти таким же, как был.
Устали, конечно. Я и сам при всех признал, что был не прав и за день мы не справились бы. И два-то дня, как оказалось, маловато было. Тем не менее планов менять мы не стали, напряглись – и сдюжили. На радостях и предвкушая скорую поживу, устроили вечерний пир: открыли почти все консервы, картошки наварили, лепешек напекли из чистой муки, малиновое варенье достали. Меня от такой расточительности даже мутило. Но я продолжал играть свою роль, шутил и улыбался.
Спать разошлись примерно в полночь, когда все свечи выгорели, а в керосиновой лампе кончилась последняя солярка. Уже лежа в постелях, долго разговаривали, воодушевленно обсуждали выезд.
Я думал, что опять не засну.
Но я вырубился, когда пытался сквозь тьму доказать что-то Димке: говорил-говорил и – вдруг! – как будто умер.
* * *
Старый механический будильник «Слава» разбудил нас за час до рассвета.
Вещи были собраны с вечера, и нам оставалось только экипироваться. Но прежде пришлось сделать еще несколько дел: выдоить коз, устроить им запас воды и еды, открыть лаз для кур, закрыть наглухо дом…
Мы спешили, рассчитывая двинуться в путь до зари.
Мы бы и успели, если бы не наша старая знакомая. Она объявилась, когда Димка запирал последнюю дверь, а я обходил дом, проверяя, не упустили ли мы чего.
– Ой, Жучка, – сказала Оля и, присев на корточки, зачмокала, подманивая собаку.
– Понравились консервы, – буркнул Димка. – Опять за ними пришла.
Он ошибся…
Приветливо помахав хвостом, Жучка несмело тявкнула и скрылась в кустах. Через несколько секунд она появилась снова. В пасти у нее что-то было – мне показалось, что мохнатый носок. Потом этот «носок» запищал, дернулся, и я почему-то решил, что Жучка несет нам какую-то добычу.
